Ольга Елисеева - Хозяин Проливов

— Эй, Ниоба! — закричала Лето, привстав в носилках. — Едва ли такое поведение достойно рода Тритонид! Где же твое гостеприимство? Разве ты не мать? Разве не понимаешь, как я спешу к детям?

— Я-то мать, — со смехом отвечала нимфа. — А ты кто?

Царица опешила.

— Погляди на моих сыновей! — продолжала Ниоба. — Все силачи как на подбор. Мне есть чем гордиться! А у тебя пара замухрышек, ты не научила их даже различать свой пол!

Золотистые брови Лето гневно сдвинулись. Она так гордилась своими близнецами, что не потерпела бы и малейшего упрека в их адрес.

— Твоя дочь Артемида, — тем временем продолжала насмехаться Ниоба, — носит короткие волосы, подпоясывается, как мужчина, и целыми днями скачет по лесу. А твой сын Аполлон отпустил кудри ниже пояса, как у бабы, и метет подолом землю. Разве он мужчина?

— Довольно! — Лето выпрямилась и вышла из разбитых носилок. Она не любила обнаруживать свою силу, но сегодня был как раз такой случай. — Может быть, мой сын не мужчина, а дочь не женщина, но, клянусь Северным Ветром, еще до заката они докажут, что вдвоем стоят твоих четырнадцати гаденышей. — С этими словами Лето подняла руки ладонями вверх и воздвигла между собой и обидчиками непроницаемую стену, которую камни пробить не могли.

— На вашу мать напали великаны! — Арес, размахивая копьем, ворвался в пещеру.

Стояло раннее утро. Солнце рисовало на полу золотистые пятна. Обитатели только просыпались. Лохматая Афродита сидела у остывшего очага и осторожно ощупывала пальцами припухшую нижнюю губу, которую позавчера разбил во время ссоры Арес.

Артемида уже поднялась и, собрав волосы в хвост на затылке, принялась растирать ячмень на каменной зернотерке. Она собиралась добавить в муку молоко и замесить лепешки, но, услышав слова Ареса, Охотница выронила пестик и вскинула на гостя удивленные глаза.

— Один я с ними не справлюсь, — задыхаясь от быстрого бега, выкрикнул копейщик. — Их полтора десятка. Они кидаются камнями!

— Скорее! — Аполлон схватил лук.

Боги вылетели на улицу, как камни из пращи. Афродита, которая одна в этой воинственной компании не имела никакого оружия, кроме своей чарующей красоты, посчитала неудобным оставаться дома в трудный для хозяев час. Она последовала за остальными, правда, не так быстро, как легконогие дети Лето или грузный топотун Арес, которого хлебом ни корми — дай подраться.

Поэтому Урания первой заметила громадную фигуру, приближавшуюся к Собачьему холму со стороны моря. Это был чудовищных размеров мужчина в львиной шкуре. Его отполированная до блеска булава сверкала на солнце. При виде героя, о похождениях которого столько судачили на Олимпе, Афродита онемела от восторга. Рядом с ним Арес при всей своей божественной силе казался комаром.

— Э-ге-ге, красотка! — заорал Геракл, размахивая дубиной. — Это что за драка под горой?

— Боги бьют гигантов, — зачарованно глядя на него, ответила Афродита. Она подошла к герою и коснулась пальцами львиной шкуры. — А что, твой жезл такой же большой, как палица?

— Они близнецы, — со смехом отозвался Геракл.

Жаркий румянец запылал на щеках богини.

Тем временем бой под Собачьим холмом был в самом разгаре. Лохматые отпрыски Ниобы, среди которых оказались и женщины, швыряли в богов громадные валуны, отрывая их от вершины и с грохотом скатывая по склону. Наступающие едва увертывались, а Аресу попали булыжником в челюсть. Хорошо, что Аполлон, бывший рядом, мгновенно вправил ее на место. А то бы воинственный копейщик так навсегда и остался с широко разинутым ртом.

Лето, руки которой устали удерживать непроницаемую стену, отошла в сторонку, под сухой куст дикой розы, и расположилась там, обмахиваясь краем гиматия. Она с удовольствием наблюдала, как ее дети поражают детей Ниобы золотыми и серебряными стрелами.

— Боги, говоришь, дерутся с гигантами? — переспросил Геракл, глядя в васильковые глаза Афродиты. Ее пальцы уже теребили пряжку его ремня. — Не сейчас, женщина. — Он прищурился, прикидывая, чью сторону занять в драке. Боги сильно досадили ему, особенно Аполлон. Но, узнав, что великаны напали на мирную старушку, Геракл преисполнился гнева.

— С каждым из них я бы справился в одиночку, — почесав нос, заявил герой. — А вот со всеми сразу… — Он выразительно посмотрел на Афродиту. — Может, ты заманишь их по одному во-он в ту пещерку?

Урания нахмурилась, она не любила отсрочек.

— А что я за это получу? — Ее губы капризно выгнулись, взгляд стал требовательным.

— Меня, конечно! — Геракл стукнул кулаком в грудь. — Клянусь громом, после пребывания у царицы Омфалы я стал себя ценить!

— Хорошо, — протянула богиня. — Но помни: ты обещал.

Она подождала, пока герой спустился в пещеру, а сама встала у входа в вызывающей позе. Некоторые из гигантов отвлеклись от дела, прекратили катать камни и уставились на Афродиту, слабо соображая, чего от них хотят. «Что за остолопы!» — Богиня потянула концы своего волшебного пояса, распустила розовый шелк туники и обнажила плечи.

— Я возьму ее первым! Нет я! Нет я! — завопили гиганты, бранясь и отталкивая друг друга. Они устроили потасовку у входа в пещеру. Победитель выбрался из-под груды поверженных соперников и, жадно посверкивая единственным глазом, двинулся к Афродите за наградой. Лукаво улыбаясь, Урания взяла его за руку и повела под темные каменные своды, где, постукивая дубиной о ладонь, стоял Геракл.

Когда все было кончено, боги пропели пеан над телами мертвых врагов и удалились, гордые своей победой. Четырнадцать гигантов лежали на земле ногами на север, а в головах у них рыдала обезумевшая от горя Ниоба. Из ее глаз вытекали черные воды и устремлялись под землю, становясь там реками. Аполлон глянул на нимфу золотым глазом, и мягкий комочек жалости шевельнулся в нем. Его пальцы сами собой взялись за стрелу. Лето успела удержать сына. Она подняла руки, и в тот же миг Ниоба исчезла, а на ее месте появилась старая плакучая ива. Длинными ветками она обнимала тела гигантов, которые каменели на глазах.

Боги шли по холму вниз, направляясь к дому Охотницы, а под их ногами ритмично вздрагивала земля. Из-под нее раздавались гулкие удары. Это Афродита и Геракл предавались бесстыдной страсти под самым носом у ничего не подозревавшего Ареса.

Чаша Молодости находилась в самой сердцевине Таврских гор. Ровно посередине ущелья, ведшего от святилища Серпа к Трехглазой пещере. Безлунные ночи, когда серебряный диск между рогами Небесной Коровы скрывается в тени земли, как нельзя лучше подходили для возрождения женской силы.

Геро путешествовала в облике львицы. Со стороны казалось, что из созвездия Девы выпала звезда и золотой соринкой полетела на землю. Тяжелые лапы зверя мягко опустились на камень, шкура рассыпалась ковром желтых листьев, и Мать богов снова стала самой собой.