Константин Костин - Планета Хаоса

Принцесса проснулась поздно, к счастью, с абсолютным провалом в памяти. Чувствовала она себя лучше, чем мы с Гратоном вместе взятые. Вот что значит молодой и крепкий организм, не разрушенный пагубными привычками…Оставаться в селе мы не могли (если вы забыли, мы спасаем похищенную девушку), поэтому решили отправиться тут же. Огорченные сельчане совершенно бескорыстно нанесли нам припасов в дорогу, в таком количестве, что для перевозки нам понадобился бы железнодорожный состав, которого нам никто не предоставил. Мужика, который обещал подарить конный транспорт, я не нашел (если честно, я и в лицо-то его не помнил), а сам он не объявился. Других же добряков, желающих осчастливить нас коником, не нашлось… Денег на покупку у нас опять-таки не было. Принимать бумажные деньги крестьяне отказывались даже от героев-спасителей…

В свете всего вышеизложенного мы отправились в путь, нагруженные продовольствием и выпивкой (а как же), на почти честно купленной телеге. С конем купленной, понятно, не тянули же мы ее на себе. Почему "почти"? В моем магическом арсенале завалялась одна золотая монетка, которую мы и сбыли доверчивому продавцу, выдав ее за старинную иностранную редкость. На самом деле она попала мне в руки в одном из отдаленных миров. Нет, она на самом деле была из золота, тут все без обмана. Просто эту монетку нельзя было получить в оплату, в подарок, отнять либо украсть. В этих случаях в руках нового хозяина она долго не задерживалась, теряясь сразу же как только он захочет ею расплатиться. Надолго монета оставалась только у того, кто нашел ее случайно. Вот как я, например. Так что впрок жадному крестьянину она не пойдет…

Вот так мы ехали не торопясь, наслаждались жизнью и вкусняшками из крестьянских подарков, слушали рассказ Гратона, который как-то плавно перешел к повествованию о том, как, будучи военным, он путешествовал в экзотических странах, где и покрыл себе татуировками все руки, чтобы понравиться туземным красоткам. У меня уже начало зарождаться подозрение, что сенатор родом тоже с моей планеты. Уж очень похоже у него меняется прошлое. Вот тут, как раз на том месте рассказа, где описывались одежды туземок (если верить словам Гратона, там и описывать-то нечего…), конь всхрапнул и остановился. Наш кучер, в прошлом сенатор Гратон, хлестнул его вожжами. Ноль эмоций. Подлая коняга упорно отказывалась идти дальше. Мы выглянули из-за широкой лошадиной… крупа, чтобы взглянуть на неожиданную помеху. Да…Вот помеха, так помеха… На дороге, привольно раскинув руки, лежал человек.

— Эй, — тихонько окликнул я его.

Человек не шевельнулся.

— Эй, — попробовала пробудить его к жизни Ана.

Тот же результат.

— Эй, — прохрипел сенатор.

— Мы так и будем эйкать? — прошипела принцесса. — Эрих, попробуй его растолкать…

Я спрыгнул с телеги и подошел к соне.

— Эй…тьфу ты…послушайте, любезный, — я легонько толкнул его носком туфли, — освободите проход, в смысле проезд.

Любезный лежал, как лежал. Крупный, скорее высокий, довольно молодой, короткие светлые волосы, брюки, сапоги, рубаха, подпоясанная ремешком так туго, что ему наверное и не вздохнуть…Не вздохнуть…Я присмотрелся получше…

— Эрих, — руководила с телеги моими действиями Ана, — скажи ему, что дорога — не самое лучшее место для сна…

— Боюсь, — деревянной походкой я отошел от лежащего и подошел к ней, — что он не спит…

— В смысле?

— В смысле: он мертв.

Теперь мы сгрудились над неожиданным подарком судьбы втроем.

— Может быть, он еще жив? — Ане просто было страшно находиться рядом с покойником, вот она себя и успокаивала. — Может, попробовать что-то сделать?

— Навряд ли, — засомневался я, — с таким неприятно-желтым лицом люди обычно не оживают…

На всякий случай мы проверили пульс, дыхание, потормошили его. Нет, человек был мертв, приступать к его реанимации было уже поздно.

— Как вы думаете, — принцесса шептала, как будто боялась разбудить его, — он сам умер, или его…или ему помогли?

— Сам, — веским тоном произнес мгновенно пришедший в норму Гратон, — ни крови, ни ран, ни следов удушья либо отравления.

— Тогда почему он умер посреди дороги? — ядовито поинтересовался я. — От старости?

— Нет, от старости этот человек умереть не мог, — начал разъяснять мне мое заблуждение сенатор, — он довольно молод…

— Я и сам вижу, что он молод. Что он, такой молодой, делает на дороге в мертвом виде?

Гратон внимательно осмотрел труп.

— Он лежит, — определил сенатор.

— Почему он разлегся именно здесь? — разозлилась принцесса, как будто это Гратон принес и положил его сюда. Положил…

— Постойте, — озвучил я свою мысль, — он, наверное, не здесь умер, его просто сюда положили…

— Ты что, думаешь, по местным обычаям так полагается, бросать покойников на дороге? — продолжала кипеть Ана.

— Не знаю, — пожал я плечами, — я в вашем мире всего неделю, в ваших обычаях не разбираюсь…

— А может быть его забыли? — предположил Гратон.

Мы с принцессой недоуменно посмотрели на него.

— Ну, я имею в виду, везли хоронить, а покойник упал, провожающие не заметили…

— Хватит, — остановил я дискуссию, — неважно, что он тут делает. Важен другой вопрос: что нам с ним делать?

— Давайте оттащим его в сторону, чтобы конь мог пройти… — тут Ана сама смутилась своей черствости.

— Давайте в следующей деревне спросим, не пропадали ли у них покойники, — внес предложение Гратон.

— А если не пропадали? — навела критику Ана.

— А если не пропадали, скажем им, пусть приедут, заберут…похоронят, что ли…

— А несчастный труп так и будет здесь лежать? На солнце? Его могут съесть животные… — тут Ана посерела, очевидно зримо представив процесс поедания.

Я уже понял, на что она намекает. На то, чтобы забрать эту мертвечину с собой, отвезти в ближайшую деревню и предать земле. Идея мне не нравилась, но и бросать человека на дороге тоже не хотелось. Как-то это…нехорошо… Однако тащить мертвое тело…Да к тому же…

— А что мы скажем, когда привезем его к людям… — я даже закончить не успел. Ана, радостно взвизгнув, обняла меня за шею:

— Эрих! Я знала, что ты добрый! Ты уже решил отвезти его, чтобы похоронить по-человечески?

Я попробовал откусить себе язык. Вот что бывает, когда отвечаешь на вопрос раньше, чем тебе его зададут. Как говорила моя первая жена, Кристи: "Кто говорит не думая, тот умирает не болея". Теперь инициатором превращения нашей поездки в похоронную процессию оказался я, а вовсе не Ана. Отказываться от якобы своих слов уже просто глупо…Пришлось делать вид, что мне ужасно хочется погрести дорожного лежебоку.

Мы с сенатором (вклад принцессы заключался в прыгании вокруг нас) взяли неожиданного попутчика за руки, за ноги и забросили в телегу. Голова нашего нового товарища описала дугу и шмякнулась в корзину с яблоками, расколов одно, самое крупное.