Константин Костин - Планета Хаоса

— Отдайте андрагот, граф. Вам от него никакого прока, одни неприятности.

…Отдать что? Нет у меня…того, что он сказал…

— Откуда вы знаете, что я граф? — задал я самый идиотский в данной ситуации вопрос.

— Когда вы везли меня на телеге, к вам несколько раз обращались "граф". Мертвецы слышат, вы не знали?

— А…что такое ангарот? — пытался я справиться с удивлением. Безуспешно.

— Андрагот. Камень оживляющий мертвых. Отдайте.

Ана и Гратон, уяснив, что есть меня не собираются, съехали со ската и подошли поближе: Ана — брезгливо обходя тела трупов, Гратон — хрустя ногами по чему-то, что разглядывать не хотелось.

Внезапно я понял о чем идет речь.

— Он? — выдернул я из кармана мешочек, вынув из него камень, подаренный чертовой бабушкой.

— Он самый, — кивнул мертвец, — когда этот камень ночью оказывается рядом с погребением, покойники поднимаются и идут его искать…

Перед моими глазами возникла чертовка, протягивающая мне камень и говорящая: "Будете меня вспоминать…". Я открыл рот и вспомнил ее добрыми и теплыми словами. Мертвец осуждающе покачал головой, Ана сделала вид, что ничего не слышала, Гратон остался как всегда бесстрастен.

— Значит, если я отдам вам камень, вы воскреснете? — вопрос был не самым удачным, покойник и так был уже жив…

— Нет, — вздохнул мертвец, — не воскресну. Оживу, а это разные вещи…

— А в чем разница? — поинтересовалась Ана.

— Разница в том, что целым я буду только пока камень при мне, иначе опять стану истлевшим трупом, хоть и живым…Отдайте камень и тогда все остальные покойники умрут опять. Как только он попадает в руки мертвеца, другие мертвецы тут же лишаются жизни… Вот, посмотрите.

Покойник указал на парочку трупов, показавшихся из-за угла как будто специально, чтобы послужить наглядным пособием. Почти полностью разложившиеся тела заковыляли в нашу сторону. Я положил андрагот в ладонь мертвеца. Трупы мгновенно рухнули наземь как марионетки у которых внезапно лопнули все нити.

— Позвольте, — неожиданно я почувствовал себя идиотом. — Это что же получается, мне стоило только отдать каменюку и все это сборище сгнивших тел тут же померло бы?

— Нет, — улыбнулся мертвец, сжимая камень. В лунном свете не было видно изменился ли как-нибудь цвет его лица, но движения явно потеряли мертвецкую механичность… — андрагот действует, если только он получен добровольно, без принуждения. Отобрав у вас камень и поняв, что он не работает, мертвецы скорее всего передрались бы…

— Почему тогда они гонялись за мной?

…Понятно, почему та мертвая орда ломанулась за мной. Камень чувствовали…

— Покойники, — развел руками уже бывший мертвец, — они ведь не знают о свойствах андрагота…

— Откуда тогда вы их знаете? — возник резонный вопрос у Гратона.

— О, — протянул "мертвец", — это долгая история… Коротко говоря, в свое время я всерьез собирался стать некромантом.

— Скажите, если камень был у Эриха, почему тогда вся толпа зомби напала на нас с Гратоном?

— На вас? — недоуменно посмотрел на принцессу мертвец, — Запах камня… Вы долго были рядом с ним, мертвецы это почувствовали…

— Почему вы помогли нам? — вмешался сенатор. — Только из-за камня?

Мертвец посерьезнел.

— Вы даже не представляете, какие мучения испытывает непогребенный покойник. А вы… Я был для вас никто, вы подобрали меня, отпели, похоронили… Я помог бы вам и без всякого андрагота… если бы конечно ожил без него…

В селе послышались радостные возгласы, переходящие в вопли. Видимо, сельчане поняли, что их противник упал бездыханным (можно подумать, до этого он не ходил бездыханным), а значит, нападение отбито.

— Пойду я, пожалуй, потихонечку, — засобирался мертвец, — многие в деревне видели, как вы привезли меня мертвым. А то не успеешь объяснить, что ты хороший…

Он пожал мне руку и скрылся в серых сумерках. Рука была теплой. Где-то заголосили петухи, приближался рассвет. Наша троица стояла у покосившейся избушки, глядела на деревенскую улицу, на которой медленно появлялся народ, опасливо косящийся по сторонам. Ночная тревога закончилась.

Планы на ближайшие несколько часов были просты и понятны: проспать их. Уже которую ночь нам не удается нормально поспать: то одно, то другое, то мертвецы с ближайшего кладбища… А завтра… Завтра опять в путь, благо железная дорога, по словам опрошенного местного населения, всего-то в нескольких часах езды на нашем смирном конике, который, скотина, продолжал спокойно стоять у нашего дома, недоуменно глядя на окружающую суету…

— Ну и что мы теперь будем делать?

Вопрос принцессы был чисто риторическим: никто не знал, что делать. Хотя смотрела она при этом на меня, так как считала именно меня виновным в возникших затруднениях.

Прошлой ночью, как вы помните, на нас напали наши соседи. Учитывая, что мы расположились рядом с местным кладбищем, соседи оказались не из приятных. Из могил, как выяснилось впоследствии, покойников выгнал волшебный камень андрагот, подло всученный мне чертовой бабушкой из проклятого дома. Помог нам справиться с напастью и уяснить ситуацию мертвец, которого мы подобрали по дороге сюда. Правда, я внес весомый вклад в дело борьбы с мертвечиной, заманив их на мост и обрушив их в реку. Это и было проблемой… Другого моста-то не было! Перебраться за реку стало невозможно.

Если пересечь реку, то до ближайшей станции железной дороги будет километров двадцать-тридцать…ну, не более сорока. По крайней мере, именно так я расшифровал объяснения сельчан, типа: "На моем коне за день доедешь, а на соседском — если только к вечеру". Вот только перебраться на другой берег отныне можно только вплавь. Проклятые покойники ухитрились сломать не только настил, но и быки моста, поврежденные еще весенним ледоходом. Так что теперь посредине моста зияла дыра метров десяти в поперечнике. Перепрыгнуть ее можно было разве что в три приема…

Вообще-то железная дорога находилась совсем близко, рукой подать, километра три, не больше. Вон за тем леском. Хочешь срезать — иди, и не волнуйся, священник тебя отпоет. Лес был не лесом, а знаменитыми Марийскими болотами, ласково называемыми в народе Мертвой прорвой. Они-то и отрезали нас от дороги, единственный путь, по которому можно было двигаться к ней, вчера рухнул в реку. Плыть через нее нам не хотелось. Во первых, мы не спортсмены, во вторых, не моржи, и в третьих, если мы даже и переплывем на тот берег (на лодке, скажем), то наша повозка с конем останется на этом (как-то не было в деревне лодок такого размера, чтобы коней перевозить). Значит нам придется идти все тридцать-сорок километров пешком, а принцесса сразу сказала, что он скорее умрет прямо здесь и прямо сейчас.