Сергей Сергеев - Адепт и гадалка

На другом конце эфира возникла пауза, которую ощутил даже и Ухваткин, но затем речь и комментарии Помпея возобновились.

— Даже так, одно и то же. Тогда выходит, что ты мне и нужен.

— Ну, не совсем мне, другу моему, помощнику бывшему.

— Да диск у него пропал компьютерный, не знает, куда он делся.

— Конечно нужный, все ищут и не могут найти. Можешь пособить?

— Ухваткин Алексей Иванович, хорошо, перезвонит.

— Лады и я рад. Всего хорошего.

Удовлетворённый Помпеев нажал на кнопку прекращения связи и спрятал телефон.

— Ну, вот позвонишь Даниилу Марковичу и договоришься о встрече, — обратился он к Ухваткину, вырисовывая номер телефона на жёлтом квадратном листочке.

— Кто такой твой протеже и почему у него такие странные инициалы? — Алексей заинтересовался происходящим и стал рассматривать записи на листке после передачи ему Помпеем.

— Инициалы похоже надуманный псевдоним, а на самом деле психотерапевт, плюс ко всему парапсихолог и дипломированный экстрасенс. Говорит, что медиум — это его устаревшее название, больше ироничное, — пояснил Помпеев.

— Хорошо, я оставлю телефон и подумаю, — согласился Ухваткин, вклеивая листок в свой ежедневник.

— Ну, естественно, для этого я и писал, — удовлетворённо пояснял Помпеев.

"Писать грамотно, говорить грамотно и культурно, конечно, важно и нужно. Так должен поступать любой современный молодой человек. Но, с другой стороны, правила русского языка, словарный запас находятся в постоянном движении, видоизменяются, подстраиваются под новые условия, а мысль как была, так и осталась на прежнем уровне. Неважно, какими словами и по каким правилам она доводится, главное здесь соль — то, что в ней ценное и новое, что подвинет общество или того же молодого человека к своему новому мышлению, что побудит его стать лучше и качественней как человека, настоящего человека, человека, понимающего любовь и исторгающего доброту".

На такие мысли Хрусталёва навела передача по каналу "Культура". Блуждая по каналам в выходной день, отказавшись от шопинга с супругой, он натолкнулся на интервью с ректором одного регионального педагогического университета. Ректор, инициатор проекта и разработчик программы всеобуча для жителей региона, поддержал своего губернатора, издавшего указ о борьбе со сквернословием, и открыл службу скорой лингвистической помощи, оптимистически докладывал, что телефон лингвистической "неотложки" раскалывается от звонков.

"Всеобуч и борьбу с безграмотностью мы уже однажды проходили и куда вырулили, опять туда же, — продолжал размышлять он, — хороший словарь Даля, но опять говорят, устарел и интересен только для специалистов, выражаясь по Задорнову: "… узкому кругу ограниченных людей".

"Ходим по кругу и не можем никак его разорвать, вот и с Марией всё не так, говорим о правильном мышлении, стараемся очистить сознание от лишнего, а сами придумываем варианты обмана, как скрыть истинные намерения от других. "Интуиция, ведомый и ведущий", к чему всё это ведёт? Возможно, честность и открытость позволит нам преодолеть непонимание между мирами. Или опять вариант Черникова, получается: "… только бледнолицый брат может вторично наступить на грабли".

"Не хочу быть бледнолицым, — Андрей неожиданно остановился посреди комнаты, всё это время он расхаживал взад вперёд, не замечая и не обращая внимания на то, что он делает, — вот ещё в школе учат: будь честным, добрым, отзывчивым, терпеливым и толерантным. И тут же говорят, какой плохой мальчик, с ним не стоит водиться, дружить. Вот те раз, где же те правильные понятия — испарились. Значит всё в нашем сознании, которое формируется мышлением или наоборот. Похоже, я запутался".

Он присел на диван, телевизор что-то демонстрировал, но его это не трогало. Ему захотелось, чтобы открылся тот канал с иными, как казалось, правильными мыслями, но канал молчал.

"Вот сейчас к месту, а его нет, почему? Не согласен? Или нечего добавить?"

Он снова встал и начал ходить по комнате, накручивая круги и заодно своё психическое состояние новыми мыслями. Опять остановился:

"Браслет! Заведу будильник на две минуты, нет на четыре, и войду. Страшно? Нет. Опасаюсь неизвестности? Нет, жажду расколоть орешек. Тогда вперёд, всё получится".

Он решительно прошёл в соседнюю комнату, отлепил от монитора браслет и вернулся обратно. Выключил телевизор, поставил в электронных часах будильник на сигнал через пять минут, надел браслет и уселся на диван.

Закрыл глаза и приказал браслету совместить метку с кнопкой. Тишина. Вибрация. Возбуждение жжёт огнём изнутри и не даёт почувствовать и услышать самого себя. Но вот жжение вытесняет приятная теплота. Он понимает, что успокаивается и вместе с покоем приходит то, что видел и пережил однажды.

Снова тёмное пятно мешает увидеть, что там впереди, и полёт уже не полёт. Пятно раздражает и препятствует наслаждению полётом.

"Как в детстве, чёрная бездна отвлекает от падения. Да, так, как в детстве".

Неожиданно движение прекратилось, темнота обняла сознание, посерела, а затем, вообще растаяла. Появилась картинка, мальчик семи-восьми лет подходит к двери зелёного деревенского домика, с раскрытыми ставнями и большим фанерным прямоугольником над входом, имеющим деревянное обрамление и надпись жёлтой краской посредине. Надпись состоит из двух частей: отчётливой и читаемой "Магазин", и второй, трудновоспроизводимой, сливающейся в еле заметные, скорее начертания, чем прописные буквы.

Открывается дверь, и он входит в наполовину застеклённый тамбур домика, сквозь стёкла и защитную панцирную сетку просматривается помещение магазина. Он с усилием оттягивает тамбурную дверь с пружиной и проскальзывает внутрь. Дверь хлопает негромко, но стёкла тамбура предательски звенят, чем вводят мальчика в явное смущение, и посетители разом оборачиваются и осматривают вошедшего. Белокурый мальчишка, слегка втянув голову в плечи, пристроился в конец очереди из двух человек и натужено выдавил из себя: "Здрась-те".

Женщина, лет тридцати, за которой встал мальчик, приветливо кивнула, продавщица, с одутловатым лицом и заретушированным пудрой кровоподтёком под левым глазом, сурово промолчала.

"Здравствуй, сынок", — за всех ответила добродушная и разговорчивая бабушка в тёмном цветастом платке, синей шерстяной кофте и чёрной длинной юбке по самый низ щиколоток ног, обутых в запылённые летние сандалии.

"Ты, чей будешь?" — спросила она, достав из небольшого кулька карамельку, и протянула мальчишке. По лицу скромняги пробежал румянец, но он всё же взял угощение, ответив при этом "Спасибо", а вопрос оставил без ответа.

Бабуля повернулась к продавщице, которая в этот момент отвешивала на весах манную крупу. В руках она держала большой алюминиевый совок с деревянными ручкой и тыльной стороной, из которого небольшими порциями добавляла манку в холщёвый мешочек, стоявший на весах.