Катерина Шишканова - Янтарин

Обе твари ощерились. Сверкнули вытянутые зрачки — золотой и стальной.

Самое время от страха сползти по камню вниз и лишиться чувств. Но Фелиша не любила бояться и уж тем более не могла позволить ненавистным тварям видеть свои слабости. А падать в обмороки по расписанию она всё равно так и не научилась. Руки сжались в кулаки.

Тёмный потянул в себя воздух. Ноздри его расширились. Серый вытянутый зрачок стал почти круглым. Тварь довольно завозилась, заворчала, выгибая непропорционально длинную шею в сторону задохнувшейся ужасом девчонки.

Небо над головой полыхнуло ещё раз. Теперь — огнём. Сверху посыпалась оплавленная жаром каменная крошка. Пламя волнами скатилось со скалы, высветив на миг тёмную фигуру, зацепившуюся одной рукой за каменный выступ. Во второй был крепко зажат меч, а по лезвию его змеился знакомый до боли рисунок. В глазах Фелиши потемнело.

Она пронеслась мимо ощеренных пастей, услышав за спиной несколько припозднившееся клацанье мощных челюстей. Захлопали крылья, заклокотал едва сдерживаемый в горле огонь — вот-вот вырвется наружу, расплещется по кипящей от дождя земле. В лопатки фыкнуло дымом — серый раззявил пасть и почти ухватил беглянку за полу плаща, но неожиданно дёрнул мордой, а в следующую секунду светлый выплюнул нагнетаемый до этого заряд огня… В сторону соперника. Серый вякнул и взмыл в небеса. С его мгновенно раскалившейся багрово-матовой шкуры сыпались искры. Фелиша мельком оглянулась через плечо — светлый стоял каменным изваянием, только кончик хвоста нервно бил по задней лапе, словно у раздражённого кота. Несоразмерно большие для точёной морды глаза мерцали ярче вспышек молний. Золотые. Тёплые.

Дракон совершенно по-человечески прищурился, а потом приклонил красивую голову к земле.

Но Фелиша уже не видела — сломя голову неслась к мерцающим в темноте белым камням.

— Какого лешего ты здесь забыла?!

Из первого возмущённого вопля принцесса уяснила только, что Гельхен очень не в духе, но не поняла ни слова. Поэтому ему пришлось перевести на общечеловеческий. А заодно убрать все непечатные выражения.

К тому времени, как Фелль подскочила к обрыву, он уже лишился меча, улетевшего вниз, и медленно соскальзывал следом за неверным оружием, из последних сил цепляясь за крученый корень ели, крысиным хвостом торчащий из породы. От самой ели остался лишь обугленный ещё дымящийся комель. Она вцепилась в его плечи, скорей сталкивая вниз, чем помогая взобраться наверх. Молча упёрлась коленями в разбухшую от ливня землю, но не смотря на поток ругани под ухом, так и не выпустила наёмника. Наконец он, оттолкнулся ногой от каменного выступа и рывком подтянулся, попутно саданув спасительницу головой под челюсть.

— Какого лешего ты здесь забыла?! — Гельхен нагнулся, схватил осевшую девчонку за ворот рубахи и как следует встряхнул. — Я же кажется приказывал оставаться на месте.

Она подняла на него глаза, злобно прищурилась.

— А я уже, кажется, говорила, что чхать хотела на приказы.

— Да плевал я на что ты там чихаешь! — он ещё раз взболтал девушку. Она послушной тряпкой дёрнулась в такт рукам, на миг приподняв подбородок и высветив длинную глубокую царапину на скуле, память о загородившем тропинку кизиле. — Мокрая, грязная, где ты вообще шлялась?

— Воздухом свежим дышала, — окрысилась принцесса, — проверяла водонепроницаемость твоего драного плаща. Водичка ему действительно не страшна.

Костяшки пальцев, впившиеся в её ключицы, побелели.

— Тебе больно? — неожиданно спросила девушка, сама кривясь от всё сильнее сжимавших ей рук. Мужчина непонимающе моргнул. — Твои ожоги.

— Я не ранен, — сквозь зубы процедил Гельхен даже не потрудившись оглядеть себя.

Фелиша недоумённо захлопала ресницами — ещё минуту назад она была уверена, что лицо и руки наёмника покрыты жуткими волдырями. Но единственным изъяном в его внешности по-прежнему оставался давний шрам на левой скуле.

— Отпусти, — тихо попросила она, почти шипя от боли.

— Вот ещё, отпущу, когда сам того пожелаю.

— Отлично, давно мечтала услышать подобное… А их ты чем порадуешь?

Гельхен проследил глазами за янтарным взглядом, устремившимся ему за спину. Туда, где скалились в небо оставшиеся от храма последние две колонны, увитые вьюнком и диким виноградом. И лежали между ними глыбы разваленного храма — несколько щербатых валунов, сквозь которые долбилась чахлая болезненная зелень шиповника… И несколько десятков неприветливых мертвяков, на диво прытко выкарабкивающихся из-под них.

Уже вторая партия — от первого десятка осталось несколько вонючих кучек с шипением остывающего под дождём пепла.

— Не потяну, — самому себе буркнул под нос наёмник.

— Чего?

— Меча, говорю, нет, — он повернулся к Фелише, которую продолжал сжимать в руках, но так и не удосужился поднять с чавкающей влагой земли.

— У меня есть кинжал, — девушка вытащила из-за пояса оружие с уже приевшимся рисунком паутины по рукояти. Гельхен скривился.

…дался он ей!..

— У меня тоже есть, даже целых пять, только этим товарищам совершенно наплевать на них, собственно, как и на меч. Но тот хотя бы башку мертвяку снесёт. А колотой раны они даже не заметят.

Принцесса бросила взгляд на лужайку, всё ещё подсвечиваемую редкими всполохами удаляющейся грозы. Дождь почти перестал, поэтому в уши отчётливо ввинчивался низкий клокочущий звук, вырывающийся из трёх десятков глоток. Отрубленных голов, равно как и иных запчастей, видно не было — значит наёмник нашёл иной способ разобраться с настырными монстрами.

…Небо над головой полыхнуло ещё раз. Теперь — огнём. Сверху посыпалась оплавленная жаром каменная крошка. Пламя волнами скатилось со скалы…

— Откуда здесь огонь?

— Что?

— Огонь, говорю. Я видела.

— Что именно? — золотые глаза вновь стали холодными серыми ледышками. — Как тут бабахнули плиты, из-под которых сыпанула целая куча плотоядно облизывающихся покойников?

Фелиша промолчала — злая фраза, выплюнутая в лицо, совершенно не объясняла ни огня, ни ожогов, исчезнувших быстрее, чем они смогли запечатлеться в памяти.

Первый мертвяк оскалил на диво прочные белые зубы и бросился на метающих друг в друга убийственные взгляды людей. Гельхен быстро оттолкнул от себя девчонку, извернулся и наподдал ногой по мёртвой плоти. Мертвяк ухнул и полетел в провал. Второй и третий получили по кинжалу в глаз, но не заметили этого и утробно урча набросились на оскалившегося оставшимися железками мужчину. Фелиша зажмурилась, не желая смотреть, как её защитника растерзают голыми руками.

Откуда здесь вообще мертвяки? Тут же святыня фениксов, а после них не оставалось захоронений. Никогда. Почти.