Катерина Шишканова - Янтарин

Гельхен тяжело обвис в тисках. Глаза его были закрыты, хотя, когда она окликнула его вмиг охрипшим голосом, слабо зашевелился. На пол закапала вязкая, словно кисель, кровь.

Руки сами собой сжались в кулаки, ожидая, когда правая нальётся огнём.

— Не стоит, — как и следовало ожидать, оставлять её наедине с наёмником Повелитель Душ не стал, стоял у выхода и испытующе смотрел на замершую посреди камеры девчонку. — Всё равно ничего не выйдет, — он протянул ладонь и подул на неё, распыляя в воздухе мелкую янтарную крошку. — Я использовал твой кулон, чтоб залечить рану от предыдущего артефакта.

— Скотина!

— Можешь кипятиться сколько угодно, фениксы — народ горячий.

Она сняла пояс и хлопнула им на манер кнута. Некромант перехватил кожаную плеть.

— Ты же не хочешь его потерять?

— Я не могу потерять то, чего не имею, — спокойно ответила она, не выпуская из рук ременную петлю.

— Да. Но как же твой второй друг?

Щелчок пальцев. Мимо принцессы просеменил дёрганный Н'елли. Не утерпела и поставила подножку. Прихвостень некроманта упал, быстро подобрался и отгрёб от опасно дёрнувшейся ножки на четырёх конечностях.

— Не удержалась, — мило улыбнулась Фелиша, глядя в бесстрастное лицо брата. Или мужа? Или садиста — Гельхен едва слышно зашипел, защемив кожу на запястье.

Явно отыгрываясь за недавнее унижение, Н'елли со злостью лязгнул железным крюком, нажимая какой-то рычаг. Часть стены отъехала в сторону, открывая толстую решётку. Фелиша даже не сразу поняла, что это за масса ворочается за прутьями клетки. Серая и тусклая, она будто поглощала и без того скупой рассеянный свет и только мягкое касание её сознания смеющегося голоса наёмника, который в это время без сознания свисал с крепей, подсказало, что эта дышащая через раз громадина на самом деле её несокрушимый защитник.

Дракон собрал все силы и бросился на прутья, лязгая в сторону невозмутимого некроманта клыками.

— Что ты сделал с Пламенем? — не веря глазам она выпустила ремень и подлетела к дракону, пропустив через прутья окоченевшие руки. Выцветшие до белого пластины чешуи ткнулись в ладони. Дракон затих, зарычал, когда Н'елли опасно близко прошёл мимо, спеша укрыться за спиной некроманта, хищно следившего за сценой встречи. — Отвечай!

— Он отравлен, — мирно пояснил Повелитель Душ. — Всё тем же кинжалом. И не сверкай глазами, я не виноват, что эта тварь не разрешает мне убрать клинок из своей груди.

— Или вбить его поглубже?

— Ну, я рассматривал такой вариант, — немало не смущаясь ответил некромант. — Но, несмотря на дурные наклонности, я всё же не самоубийца, — и тут же пояснил поднявшей брови девушке, — твоя недобитая зверушка связана с этим местом не только духовно, но и вполне физически — ему плохо, потому Сердце Гор и стонет, и трещит по всему периметру. Если он здесь издохнет, нам, мягко говоря, не посчастливится увидеть синее небо.

— Тогда впусти меня и я сама вытащу эту дрянь.

— Не выйдет. Кинжал зачарован, вынуть его могу только я.

— И ты хочешь, чтобы я уговорила Пламеня позволить тебе к нему подойти?

— Нет. Я смогу сделать это и сам, когда ты станешь моей.

— В каком смысле?

— Всё в том же — мне нужен твой поцелуй.

Фелиша выругалась. Гельхен пришёл в себя и криво улыбнулся потрескавшимися от температуры губами.

— Я же говорил, что она не похожа на Иволгу, — тихо шепнул он.

Фелиша вздрогнула. Её собеседник тоже, но не от неожиданности, а от раздражения. Вжикнула последняя метательная звезда, загодя отобранная у бесчувственной принцессы, и плотоядно впилась в плечо наёмника.

— Прекрати! Сейчас же!!! — она бросилась на помощь, вытащила звезду, трясущимися руками попыталась остановить струящуюся из раны кровь.

— Брось, рана не такая уж и страшная, — некромант оказался рядом раньше, чем Фелиша сообразила, что звезда неплохое оружие, хоть и одноразовое, и можно было его не швырять на пол, а хотя бы запустить в лоб червяку Н'елли в отместку за выплеснутую в лицо воду. Сильные руки оторвали её от Гельхена и оттолкнули ближе к клетке с ослабевшим драконом, в бессильной ярости грызущем толстенные прутья решётки. Некромант по-хозяйски осмотрел порез, с силой провёл по нему рукой, вызывая новую волну крови. Подумал и ударил наёмника кулаком в лицо, после чего сорвал с его запястья оплетенный бисером шнурок. Покрутил в длинных пальцах, наблюдая за лютой ненавистью в золотых глазах и повязал уже вокруг собственного запястья, даже не понял — зачем. — Это мелочи по сравнению с дыркой, которую ты собственноручно пробуравила между его лопатками каких-то сорок минут назад. Точнее, с тремя дырками — я едва умудрился тебя оторвать.

— Ты их отпустишь? — она не стала слушать про все те зверства, которые совершала, будучи одержимой. Наверняка, он не лгал — Гельхен молчал, закрыв глаза, чтобы взглядом не выдать чего лишнего. Да и Пламень точно в курсе — подсунулся ближе и ободряюще лизнул сухим языком просунутую за прутья руку.

— С чего вдруг?

— Если я останусь и буду твоей послушной марионеткой?

— То есть, будешь законно моей, не попытаешься удрать, прирезать меня во сне и вообще станешь тихой и покорной?

Она кивнула. Так же быстро, не раздумывая, как мать десять лет назад. Уже давно приняла решение, теперь же просто пыталась выгоднее продать свою жизнь. Или свободу.

Феникс забился в железных наручниках.

— Ты что творишь?!

Не слушает, точно как и та, вторая. Даже не смотрит в его сторону, чтобы нечаянно не столкнуться с золотыми глазами. Глухо заворочался, захрипел дракон, неожиданно бросаясь на решётку. И на него не смотрит, гонит из головы все мысли, чтоб только он не достучался до неё через ментальную связь.

— Ты клянёшься, что отпустишь Пламеня и Гельхена живыми? Дашь им уйти и не выкинешь никакой подлянки по дороге? Они покинут Сердце Гор вместе с войсками и даже потом ты не будешь искать способа от них избавиться ни физически, ни морально, ни как-либо ещё.

— Долго репетировала?

Действительно Феникс прав — день и ночь: Иволга слишком горячая и импульсивная, этот же встрепанный воробей вырос уже в человеческом мире и с их обычаями.

— Долго обдумывала, — ничуть не смущаясь дикого вопля за спиной проговорила принцесса — Пламень таки дотянулся когтем до неуклюжего любителя подмешивать в краску человеческую кровь. Жаль, не смертельно, руку только чиркнул, но, удовлетворённый, отступил от раскалённого прута с тавром вглубь клетки.

— Ладно. В конце концов я получу своё любой ценой, так почему бы и не сделать новобрачной ещё один маленький подарок?

— И один большой, — мило улыбнулась новобрачная, игнорируя проклятья со стороны тисков. — Я хочу, чтобы Гельхен меня поцеловал. Сейчас. Эта сволочь морочила мне мозги два месяца и порядком меня достала. Ненавижу, когда чего-то не получаю. Не думаю, что твоим планам это как-то навредит.