Алина Илларионова - Клинки севера

Меж тем, «многограмма» стала походить на меленький зимний узор по стеклу, едва прозрачный, и за дело, самодовольно потирая руки, взялся Лин. Можно было попросить сцеженной крови для матрицы на кухне, но недавний студент решил побравировать и лихо чиркнул по запястью, надеясь, что в полутьме зеленоватый оттенок лица не заметен. Волнуясь, он бормотал сбивчиво, пугая остальных фанатичным блеском глаз, но «многограмма» не взрывалась, а постепенно наливалась вишнёвым цветом.

— Сейчас усилим концентрацию… — торжествуя, сообщил Лин… и первым зажал нос.

— Банзай!!! — одурев от запаха крови, наперебой завопили орки, да и Вилль едва сдержал рык. Повезло, что Лёд и Пламя сейчас не с ним, иначе не сдержался бы.

До суматохи, учинённой тремя заморскими послами, потешникам из знаменитого равеннского цирка было далеко. В воздухе висел готовый невод, между пальцев Арамэя, меняя цвет с жёлтого на опасно-алый, разгорался шар, а орки метались по залу в поисках чего поувесистей. Сан Дарьен забился под стойку, в углу, выставив щётку на манер рогатины, оборонялась ворчащая Бина: «Носются тут всякие, топчут…»

— Выведите их кто-нибудь!

Вилль и Шантэль, не сговариваясь, бросились к дверям, распахнув которые, едва успели увернуться от ломанувшегося наружу зеленолицего трио. Сан Дарьен безнадёжно махнул рукой: всем было ясно, что парку конец. Следом за орками на улицу выплыла, грациозно покачиваясь, «руническая сотовая многограмма», её держал на поводке Мариус Аттеа словно воздушного змея. Вилль с удивлением проследил за гикающим Гвирном, который мчался с выломанной откуда-то мраморной рукой наперевес. Бардак.

Драккоз орк не заинтересовал. Гибриды ринулись к крыльцу, напирая на растянутую в полнеба сеть, как косяк сардин. Невод выдулся пузырём и всё продолжал расти, латая сам себя, и где ячейки увеличивались, нити плетения выпускали всё новые жгутики, решетившие прорехи, как если бы носок штопали на чашке. Драккозы, визжа, царапаясь и толкаясь, наперебой тянулись к ароматной кровушке, при этом скрежет стоял такой, словно какой-то умник пилил стекло ржавым иззубренным ножом. Вилль страдальчески поморщился: давно пора научиться управлять собственным слухом, пока вылеченная Алессой мигрень не вернулась. Было мучительно тоскливо смотреть на небо, затянутое ловчей сетью, когда невод вдруг захлопнулся, образовав тугую сферу, битком набитую рвущимися наружу тварями.

— Теперь! — скомандовал Мариус.

Арамэй с силой оттолкнул красный, в синих сполохах, мяч. Тот завис на долю мига, точно решая, куда податься, и, завернув лихую дугу, вписался аккурат в сферу, подтолкнув её, как телёнок ведро. Теперь Вилль понял, чем метеор отличается от банального огнешара: последний летит куда маг пошлёт, первый движется по строго заданному вектору, причём, с куда большей скоростью и силой. С азартным свистом метеор унёс сферу к побережью, где над самым горизонтом обернулся раскинувшим крылья грифоном, завис на мгновение и взорвался, обрушившись в океан водопадом звёзд.

— Неплохо, а? — подмигнул Арамэй. Из города ему ответили овациями, слышными даже на посольском холме.

Всё же орки оказались достаточно воспитанными, чтобы не раскатывать парк под выгон, так, силу потешили маленько. Вычислить траекторию их разгула не составило труда, и Шумор, не принявший участия в ловле драккоз, тут же предложил услуги себя как мага земли и архитектора. Единственная «пациентка» обнаружилась в компании Л'лэрда.

— Это шедевр… — Шантэль, откинув голову назад и прищурившись, одухотворённо созерцал статую полуобнажённой безрукой девушки.

Гвирн незаметно откатил в кусты мраморную руку. А он здесь при чём?

По случаю победы из подвала выкатили юбилейную бочку «Розмарина» от 1426 года, и над павлиньей шеей не дрогнул острый нож. Вилль, воспользовавшись общим ажиотажем, незаметно отделился от остальных. Мариус нагнал его, когда тот уже подкрадывался к роще. Наверняка и Гнус рядом крутится, вынюхивает, неприязненно подумал застигнутый врасплох Вилль и растянул губы в приветливой улыбке.

— Они здесь кружили?

— Кажется, правее к бассейну, — не моргнув глазом, соврал Вилль. — Разделимся?

— Хорошая идея. Мне кажется, я догадываюсь, что произошло с драккозами, Арвиэль. Их вывели шесть лет назад насекомоедами, и каждое новое поколение постепенно мутировало, становясь всё более живучим и опасным. Они научились не только защищаться от хищников, но и нападать.

Иначе давно бы передохли, закончил про себя Вилль. Твари, созданные искусственно, нежизнеспособны: отчего-то Альтея отказывалась принимать их в свой Мир.

Роща «радовала» темнотой, безмолвием и сухим хрустом под ногами. Похоже, рой продирался из плена ветвей с яростным боем.

— Эданэль? — Вилль машинально поёжился. Из головы не выходило замечание Шантэля о «склеенных объедках».

— Л'лэрд Арвиэль? — тонким голоском Летти пропищало живописное бревно с выструганным и отполированным боком, имитирующее скамью.

— Ты как туда забралась?!

— Я спряталась… И застряла!

— Руку давай.

— Не могу!

— Хорошо, тогда я схожу за топором…

Из бревна торопливо высунулась покрытая трухой ладонь, за которую Вилль и потянул.

— Ммм… Летти, твоим коленям на моём животе удобно? — через какое-то время поинтересовался он.

— Жестковато, — угодливо хихикнула девушка, но слезла…

Чтобы столкнутся со жгучим взглядом, способным не то, что в камень обратить — в пыль! Блестящий от воды Дан походил на популярную в скадарском фольклоре горгону — бледный, с облепившими шею и плечи, подобно чёрным змеям, волосами — и встряхивал свёрнутую верёвкой сырую рубаху. По словам северингской детворы, если тятя по хребту такой приложит, так несколько дней рубец рассасываться будет. Вилль сего метода избежал, но просвещаться не хотелось.

— Всё хорошо, Эданэль? — он спросил для порядка, хотя с первого взгляда было ясно, что не очень: торс Дана пестрел укусами, с левой руки шлёпались тяжёлые тёмные капли.

— Да, Л'лэрд, — кивнул Дан, обращаясь к Летти. На брата он и не глянул.

— Да ну?

— Ну да! Только я, по-моему, довёл рыбу в пруду до инфаркта.

— В первую очередь, ты заставил волноваться меня. Своевольничаешь, неизвестно где бродишь, когда нужен под рукой, отсутствуешь. Ступай к себе, ты мне сегодня уже не понадобишься, — милостиво кивнул господин.

Брови Дана выгнулись домиком.

— Но, Л'лэрд, он ранен! — ахнула служанка.

— Не беспокойся, Летти, он сам обработает царапины. Иди, Эданэль.

— Задери тебя песец, Л'лэрд! — сглотнув, с изящным полупоклоном пропел брат на эльфийском, и Вилль скрипнул зубами: гнуснее ругательства для аватара не выдумать. Равно как и смерти.