Алина Илларионова - Клинки севера

Взмах… Сталь отражает пламя свечей и вспыхивает, сея отблески по стенам. Бой показательный, дружеский, но почему же Алессе так неспокойно?

Ярини метит в живот, аватар отбивает меч полукрюком. Второй удар шире, но Вилль тенью скользит за спину женщины и на молниеносном выпаде ловит её клинок своим; вновь звенит сталь… «Бам-бам, бам-бам», — мерно бухает барабан. Алесса поняла, что ещё немного, и от этого «бама» она отупеет.

Девушка зажмурилась.

Наверное, в горах Небесный Полог должен быть ближе, но отчего-то он кажется бездонным, чёрным-пречёрным. Месяц вышел половить первые звёзды, и одна уже попалась в Малый Черпак. Волчий Глаз — самая яркая на небе звезда. Но ещё ярче блестят глаза людей, наблюдающих за поединком в кольце костров — живых, кипучих, необузданных — как и сами горцы. На расстеленной кошме, облокотившись на руку, покуривает трубку белоусый старейшина: когда-то в другой, давней жизни и он любил зайти на обед к соседу, тому, что лежит сейчас напротив с такой же длинной трубкой в зубах, и такой же седой. Люди гикают, подбадривая тех, кто сражается в центре. Совсем ещё мальчишки, но уже видно, что вырастут они настоящими воинами. Рубятся жарко, от души, но лица не искажены яростью. Друг не подведёт друга, этой ночью кровь не будет пролита. И поют ринг-ари в ночных горах Поднебесной Цепи…

Да, лучше представлять красивый, придуманный поединок, чем видеть, как чужой клинок-полумесяц рассекает воздух у горла самого родного на свете существа.

Бам-бам…

…И вдруг обрушилась тишина. Оглушающая тишина, в которой чей-то сдержанный кашель прозвучал салютным залпом. Алесса открыла глаза.

Вилль, морщась, держался за плечо, и между его пальцев сочилась кровь. Науми услышала собственное низкое, грудное рычание, само собой вырвавшееся из горла. Не трронь… В два долгих прыжка она очутилась перед женщиной, загородив собою Вилля; из скрюченных пальцев проклюнулись острые как бритва когти. Пантера зашипела, яростно оскалившись.

Верхняя губа Ярини вздёрнулась, обнажив кошачьи загнутые клыки.

Оборотень.

Гораздо старше и опытнее наверняка, но имеет ли это значение, когда вызов брошен? Аватар не посмеет вмешаться в чужой обычай. Науми вызвала на бой сородича.

Глубоко вздохнув, Ярини спрятала клыки; налившиеся зеленью глаза постепенно темнели. Покачав головой, она тихонько заворчала: нет, взрослая пантера не станет драться с котёнком, ещё вчера прудившим лужи в углах, но на будущее учтёт.

Алесса кивнула: такой вариант устраивает. Тем паче, что Вилль положил ей руку на плечо, и кошка понемногу успокаивалась.

— Он пятеро суток не спал и едва держится на ногах! — ещё раздражённо выпалила девушка. — Вы хоть понимаете, вы… Ой!

Она схватилась за попу.

В оглушительной тишине Ярини переводила сочувственный, потускневший взгляд с одного на другую.

— Аватар не смог отбить элементарный выпад, Алесса, я не думала, что так случится. Мне очень жаль. Крепко же маги над тобой потрудились, Арвиэль, ты действительно очень устал. Что ж… идите отдыхать. Хороший боец — это сытый и бодрый боец. На сегодня — отбой! Триш!

— Уже согрела и постели приготовила! — радостно отвечала пушистая голова магини, выглядывающая из-за ковра.

— Проиграть поединок столь великолепной хозяйке и фехтовальщице — честь для меня, л'лэарди Ярини.

Науми вскинула брови.

— Какой поединок? Никакого поединка не было, тем более, победы. Доброй ночи, друзья, ваши апартаменты, — она шутливо подчеркнула слово, — там.

К положительным качествам выделенных апартаментов можно было причислить единственное — сухость, хотя для аватара, пятеро суток кочевавшего по подворотням, каменный мешок наверняка казался роскошью. Два сдвинутых вместе тюфяка на полу, валун с кувшином воды на нём, вёдра с горячей и холодной водой да бадейка, над которой с горем пополам можно ополоснуться — вот и все удобства. На тюфяке аккуратной стопочкой лежала сменная одежда.

— Глянь, рубашку-то как на тебя шили! — хихикнула Алесса, развернув нечто вроде балахона явно с Турова плеча. Вилль шутки не оценил и сдвинул брови.

— Алесса, мы не в Северинге и даже не в Неверре! Мы в чужой стране, я безоружен, а Ярини пустила нас в свой дом и одолжила мне сабли! Фамильные, заметь! Это — большая честь!

— Нет большой чести в том, чтобы резать раненых и слабых!

— Кто тут слабый?!

— Ослабевших, — отмахнувшись, мол, разговор закончен и пререкаться нет ни смысла, ни желания, она плюхнулась на тюфяк и принялась по нему ползать, хлопая рукой и принюхиваясь.

— Ты что делаешь? — изумился аватар.

— Блох ищу, — пробормотала знахарка, колупая пальцем дыру в чехле. — Снимай покуда рубашку, я посмотрю царапину.

— С тобой не соскучишься…

Обернувшись, Алесса увидела, что он внимательно разглядывает её, чуть склонив голову набок.

— Знала бы, как дело обернётся, захватила бы гитару. В такой компании остаётся только напиться и орать похабные частушки, — усмехнулась она, возвращаясь к миссии по обезвреживанию вражеского тюфяка. — Зёрнышко, зёрнышко… Ага! Клещ!.. Нет, не клещ… Кло… Ааа!!!

Алесса, подвывая, мигом взвилась на руки Вилля, пытаясь по инерции вскарабкаться ещё и на голову. Тот, к слову, стоял не шевелясь и терпеливо, пока стальные пальчики подружки не впились, нащупывая опору, ему в уши. Покрасневшие уши тут же были освобождены (хотя Алесса цеплялась за них, как утопающий за соломинку), сама перепуганная барышня жарко прижалась к широкой груди аватара.

«Мррр…» — затарахтела пантера.

— Алесса, на твой вой сбегутся все гули подземелья, — осторожно заметил аватар. — Что ты там нашла? Труп?

— Мышиный помёт! — горестно возвестила девушка, уткнувшись носом в его шею. — Ты тюфяк потыкай чем-нибудь, а?

Обречённо вздохнув, Вилль от души пнул тюфяк, но тот мышами не разродился.

— Довольна?

— Почти. А ты почему ещё не разделся, пациент?!

— Как пациент разденется с лекарем на руках?!

— Тогда поставь лекаря на пол и раздевайся!

— Сама напросилась!

Закусив губу, Вилль размахнулся, словно хотел швырнуть Алессу о стену, но вместо этого бережно посадил её на тюфяк. Она немедля опрокинулась на спину, дрыгая ногами в воздухе и дико хохоча.

— Смейся-смейся, тебя ждёт незабываемое зрелище! — беззлобно проворчал Вилль, стаскивая рубашку через голову. — Лови!

Взвизгнув, Алесса рубашку поймала… и перестала смеяться. Она зачарованно уставилась на аватара. Но вовсе не кубики пресса привлекли её внимание и даже не россыпь синяков на них, а золотисто-алый грифоний хвост, обвивший руку Вилля от плеча до локтя. Действительно, татуировку в виде имперского герба забыть невозможно.

— Леська, ты чего?