Алина Илларионова - Клинки севера

Лошадка смахнула леденец, будто и не лежал он на смуглой ладошке. Девушка забралась в седло, переплела косу, глянулась в зеркальце, а Перепёлка так и продолжала переминаться с ноги на ногу, словно пёс, ожидающий хозяйского клича. Алесса легонько тронула её пятками…

— Мама! — девушка целиком слилась с лошадью, обвив руками шею и плотнее прижавшись к ней щекой. Только и оставалось, что зажмуриться, чтобы не видеть коричнево-зелёную стену слившихся деревьев.

Часом спустя колдовство наконец иссякло, и лошадка перешла на мерный шаг, а затем встала. Нервно хихикая, Алесса боком вывалилась из седла, воздух — из лёгких. Восстановив дыхание и проморгавшись, захихикала снова. Перепёлка, даже не подумавшая запыхаться, лениво зашагала к обочине, где обнаружила невероятно вкусную лиловую колючку, украшенную лимонной бабочкой. Полюбовавшись контрастом, закусила обеими разом.

Потирая отбитое седалище попеременно с поясницей, знахарка подковыляла к лошади. Та хищничала в поисках жертвы, зарыв морду в траву, а новая хозяйка тем временем осмотрела подковы. Целёхоньки! Ещё бы, десять империалов Сидору отвалила. Не думай про деньги… Я соскучился… Ну, Вилль!

Зато теперь сам собой отпал вопрос, почему маги так быстро добрались в Северинг. И это же дают почтовым голубям. Потерев лоб, Алесса вспомнила о зачарованной скадарской коннице, участвовавшей в войне. Значит, вражье изобретение?

Выбрасывать коробочку она, конечно, не стала, но расходовать решила более рационально. Если давать крохотными кусочками, то кобылка сможет держать хороший темп без устали в течение недели, и привалы потребуются только хозяйке. Алесса возблагодарила небеса за то, что родилась оборотнем — перекинулась, и ничего не болит! Благодарить родную мать она и не подумала.

Дорога уводила путницу всё дальше от Северинга на юго-запад, в земли Неверрийские, где две трети населения — люди, живущие в больших, шумных городах-муравейниках. Так их с усмешкой называл Вилль, путь к которому с каждым днём, напротив, становился короче. Погода выровнялась, и солнце, ярое на северо-востоке, в центральной полосе будто сдерживало мощь, а грозы были слабенькими, без северингских раскатов, от которых в Мартиной аптеке иной раз дребезжали стёкла. Сосны понемногу отступали за берёзы и осинки, дубы вовсе скрылись в чаще, вдоль дороги выстроились низенькие ёлочки, словно любопытные дети: а кто к нам приехал? Путешествуя раньше, Алесса избегала торных дорог и держалась ближе к глухомани, а от городов — подальше. Она и сейчас объезжала их по старой привычке, изредка интересуясь названиями у встречных. Брыков, Заозёрный, Стрелецк — пока небольшие; а белокаменные муравейники, пропахшие людьми насквозь, ей встретятся по ту сторону междуречья. Пока же знахарке хватало часов неторопливой рысцы, чтобы вспоминать и размышлять.

С тех пор, когда лоскутный мишка оживал по ночам, а пантера могла с лёгкостью шмыгнуть под табуретом, прошло немало времени, отмерянного кружевом неверрийских дорог да звериных тропок, чередой тёмных шильд с безразличными ей названиями и вереницей полнолуний. Много сказок знала кицунэ Армалина и многое поведала, когда на пару с маленькой ученицей перебирала вечером собранные за день травы. Большинство забылись, но одну, любимую, кошка-память была готова выудить из миски в любой момент. Легенду о странствиях Длинноногой Тельмы Алесса помнила наизусть, хоть рассказ занимал больше часа. Однажды Тельма пришла в столицу Заокраинного Королевства повидать матушку, но стража у ворот отказалась пропускать оборванку. Она просила и умоляла, под конец рассердилась так, что шум услышал проезжавший мимо король. Был он не злым и не добрым, потому и гнать не велел, но и не пустил, а дал задание явиться не утром и не днём, не одетой и не обнажённой, на своих ногах, но не по земле. Мол, тогда и пустим. Девушка пришла к полудню, окутанная прозрачной паутиной, на ходулях, за что и получила прозвище Длинноногая. Король, восхитившись её смекалкой, тут же предложил Тельме стать советником при дворе, да только та любила приключения.

Алесса размышляла, отчего ей, так долго искавшей дом, вдруг снова захотелось стать вольной пантерой. Только ли ради Вилля? Зачем продала все бусы, серьги и, облегчив на четверть сундучок «на чёрный день», заказала у Сидора длинный съерт с вплавленным серебром? Почему злится оттого, что кинжал, спрятанный в мешок, нельзя прицепить к поясу и время от времени поглаживать костяную тёплую рукоять? И какого шушеля тренировалась с Акимом вместо того, чтобы рисовать живописный истринский разлив?!

Ответ, как всегда, нашла пантера.

«Маски примеряют те несчастные, кто страшится быть собой. Теперь мы свободны…»

Да, свободны, потому что за пазухой лежит фамильный лист с пропиской и указанием расы — науми. Потому что съерт Разящий когда-нибудь докажет, что не только саблями и мечами совершаются величайшие подвиги. Потому что дом там, где тебя ждут.

Размечтавшись о грядущих свершениях, которые воспоют в легендах длинновласые столичные барды, Алесса проглядела название на шильде. Вернулась и хмыкнула — Жирная Гать. Значит, ещё пара-тройка спокойных переходов, а дальше начинаются угодья нежити. Щелчком сбив с лошадиной шеи жирного слепня, знахарка достала из сумки карту, а вместе с ней продолговатый пузырёк из чёрного стекла. Крохотный, в полпальца длиной. Госпожа Винзор утверждала, что десять капель зелья способны на сутки отбить у лошади чутьё на нежить.

Если верить безвестному картоведу, вёрст через шестьдесят начинается болотистая лесополоса, именуемая Обережный Лог или по-эльфийски Фелл-Миеллон. О болотах кричали и названия деревень: та же самая Гать, Притопье, Бочаги. Светлым именем могли похвастать лишь заводчики мелкого рогатого скота — жители Козодоев.

— Значит, шестьдесят, затем по лесу ещё два раза по столько же… — вслух пробормотала девушка, машинально почёсывая лошадиную шею. С переходами не ошиблась, однако придётся делать привал посередине владений нежити, а тратить последний леденец не хотелось. Впрочем, и жити там хватает. — Стоп!

Алесса хлопнула себя по лбу. Фелл-Миеллон! Так вот как переводится второй слог фамилии Вилля! Обережник, Страж. Сперва она решила, что название лесу дало речное правобережье, да вышло куда как интереснее. Вилль-то небось умилялся, получив должность Стража Ворот. Интересно, что значит первый слог?

«Спросим!» — бравадски мявкнула пантера.

Посмеиваясь, девушка спрятала карту. Облачный барашек убежал на восток в кучевую отару, и солнце сбрызнуло охрой берёзовые серьги, повело широкой кистью по дороге, перемигнулось с алессиным колечком.