Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Закат

– «Верная звезда» приказ выполнила. – Опять фок Хосс! – Не наша вина, что адмирал цур зее решил его забыть. Если тут и есть предатели, то Кальдмеер и Фельсенбург, этот балаган тому свидетельство… Приговор Морского Суда может отменить только кесарь или регент, Фельсен…

– Как хорошо вы знаете законы. – Рука Руппи уже лежала на эфесе. – Только кесарь собирался отправить на виселицу настоящих трусов и предателей, а Фридрих такой же регент, как я – Бешеный!

– Ты не похож на Вальдеса, Руперт, – устало вмешался Олаф, – по…

– На Вальдеса – нет. – Фок Хосс был сволочью, но не трусом. – Он не Бешеный, он бесноватый…

Дальше Руппи не расслышал, потому что вспомнил! Вспомнил, кем был толстяк, которым так кстати прикинулась она . Камердинером старшего Хосса. Доверенным, надо полагать!

– …адмирал Вальдес находился слишком далеко, чтобы разобрать сигналы, как и шкипер. Фельсенбург может говорить что угодно. Он не был рядом с Кальдмеером, когда тот отдавал приказ, а позже был слишком озабочен тем, как избавиться от дяди и соблазнить ее высочество…

– А чем был озабочен камердинер вашего отца? – Ударить связанного? А почему бы и нет? Сперва ударить, потом разрезать веревки и швырнуть шпагу. Хосс продержится недолго, всяко меньше задиры с Речной. – Подыскивал убийц? Ну так его выбор оказался не из лучших!

– Вы бредите, лейтенант!

– Вот как? А что делаете вы? Лжесвидетельствуете по привычке? Так мы в море, а не в эйнрехтской… грязи!

– Граф Фельсенбург, – напомнил Бешеный, – помнится, вы не собирались пачкать шпагу.

– Могу саблей. – Смешанная с омерзением злость нахлынула и понесла, сдерживать ее Руппи не собирался. – Или, если угодно, топором!

– …запрещаю оскорблять Руппи! – проревело из-за плеча Бермессера. – Руппи Фельсенбург – мой друг!.. А я защищал и буду защищать своих друзей!..

Троттен! Альхен Троттен-младший. Здесь! Брызгает слюной, он вечно брызгается…

– Заткнитесь, барон! – У адъютанта Хосса руки связаны. Жаль… – Вы не в кабаке, вы в плену у фрошеров. Извольте…

– Мне начхать, где я! Главное – все слухи о твоей смерти, Руппи, сплетня! Ты не представляешь…

– Представляю! – Злая легкость не желала отпускать, она требовала выхода, она требовала танца. – При случае спроси… капитана Боргута и его дружка. Я видел, как вы шлялись по мещанским кабакам и врали про…

– Руперт, – повысил голос Олаф, – речь не о сплетнях и не обо мне, речь о гибели флота. О Хексберг! Тебя в самом деле не было на «Ноордкроне». Ты говорил с Хохвенде и Бермессером, это так, но о приказе у них не справлялся. У меня нет свидетелей. Только мое слово.

Соврать? Разбить ложь ложью? В Эйнрехте – пожалуйста, но не в море! Значит – все же поединок, но быстрой смерти подонкам не видать… Разве что с распоротым брюхом кто-то станет правдивей.

– Вы ошибаетесь, адмирал цур зее. – Бешеный как-то оказался за спиной Руппи. – Ваши свидетели здесь.

…Как и откуда они появились, Руппи не заметил. Похоже, этого не заметил никто, но они пришли. Бюнц, Шнееталь, сигнальщик Блаухан и… Зепп. Четверо мертвых моряков молча взяли Хосса с адъютантом в полукольцо. Они ничего не делали, только смотрели. Руппи видел лицо друга, хмурое, измазанное копотью…

– Зепп!

– Тише. – Вальдес ухватил рванувшегося было лейтенанта за плечо. – Ты позвал, тебя услышали… Ты помнишь, запомнят все.

– Ты хотел, ты видишь… Они не хотят, они смотрят.

Ведьмы! Как же он сразу не понял?! Где Бешеный, там и они! Ведьмы могут стать кем угодно – Фридрихом, Бюнцем, Гудрун, этим самым камердинером… Только это та же ложь!

– Не надо, – попросил Фельсенбург. – Кэцхен не могут быть свидетелями!

– Отчего же? – Вальдес больше не смеялся. – Они как раз видели всё. Особенно твою «Ноордкроне». И они не лгут, тем более на закате.

Рожа шаутбенахта стала бледной, будто несоленый ардорский сыр. Юхан хмыкнул, обернулся и понял, что за собственную физиономию тоже не поручится, пусть покойники прут и не на него, один Бюнц чего стоит! Тот самый Бюнц, которого Юхан сдуру вспомнил, прежде чем лезть в пролив. Теперь сгинувший капитан, сжав кулаки, смотрел на враз онемевших храбрецов.

Утопленник явился не один. Высокий шаутбенахт, красно-черный от копоти и крови парень и немолодой грустный сигнальщик хмуро глядели на офицеров «Звезды», и это было похуже любой бури. Даже той …

Юхан скрестил пальцы на обеих руках и попятился. Он не сделал этим мертвецам ничего дурного, вот Бюнц, тот пытался загнать кораблик с товаром в угол. Давно, очень давно, а теперь им делить нечего! Только кто их, вернувшихся, разберет…

Что-то выкрикнул Фельсенбург, почти простонал и грузно плюхнулся на бочонок Канмахер. Налетевший, кажется, со всех сторон ветер развернул вымпелы, заметались по белым доскам солнечные пятна. Солнце смеялось и клонилось к горизонту.

– Небо скоро станет красным… Небо и волны… Пора…

Кто это сказал? Фельсенбург?

– Небо станет красным… – Вернувшийся Бюнц положил руку на плечо сигнальщика.

– Небо и волны… Красное солнце…

– Красное солнце… двери в закат…

Фок Хосс схватился за горло и захрипел. Лицо шаутбенахта багровело на глазах, будто он уже болтался вверх ногами. Грустный сигнальщик улыбнулся краешком рта, и тут прихватило уже Бермессера.

– Хватит… – Голос Ледяного дрогнул.

– Ну нет! – отрезал Вальдес. Он все еще держал за шкирку Фельсенбурга и все еще не улыбался. – Вы, двое, так был приказ или нет?

– Н-н-нетхк-кх-кх!

Теперь субчики признавались – кашляли и признавались наперебой, только никто их не слушал, разве что Фельсенбург и фрошеры в алых косынках. Покойники пропали. Олаф таращился на собственные сапоги, Канмахер часто дышал и то и дело утирал лоб, Вальдес, и не думая щуриться, глядел на солнце… Было тошно, и Добряк вытащил фляжку. Глоток можжевеловой прочистил мозги и унял поганенькую непривычную дрожь. Бермессеру быть на рее, это и кильке ясно, а что прикажете делать честному шкиперу?

Бешеный, он, конечно, Бешеный, но Ледяного не выпустит и под райос – не дурак. Фельсенбург увяжется за своим адмиралом, а фрахт куда? Гудрун под хвост? Не переть же в Седые земли порожняком? Да и не дойти – на берегу дюжин пять обормотов со «Звезды», и не одни солдаты, парочка офицеров точно сыщется. Станут докладывать по начальству, и кто их знает, что наплетут. Брякнут, что «Селезень» на пару с Вальдесовой «Тварью» охотился за адмиралом цур зее, – и все! Примутся ловить по всему побережью как фрошерских пособников. Допустим, Ротфогель обойти не штука, но в Полуночное море так просто не проскочишь. Пойти вдоль Седых земель на север, не зная ни берега, ни течений? Разбежался…