Андрей Басирин - Убить Ланселота

Тальберт и Гилтамас заглянули в школьный зал. Там проходил экзамен по римскому праву… вернее сказать, по анатолайскому беспределу. Две дюжины учеников расселись на обломках колонн в промерзшем зале. Сидели они, тесно прижавшись друг к другу, словно воробьи на ветке тополя. У стены белела огромная куча гипса. Рядом стоял стол, за ним кряжистый красноносый учитель вел пальцем по списку, выбирая жертву.

– Грендиль Пни Колонну.

– Я здесь, господин учитель.

– Тяни билет.

Хрупкий светловолосый мальчуган лет двенадцати вздохнул и поплелся к учительскому столу. Несмотря на холод, одет он был в одну лишь набедренную повязку. Впрочем, нет: еще высокие меховые сапоги. Сапоги были великоваты Грендилю; пока он шел, успел дважды запнуться.

– Тяни билет, Грендиль, – повторил учитель. – Не задерживай. И перестань ежиться наконец. Ты варвар или кто?

– Так холодно же! – заныл экзаменуемый. – У меня горло болит.

– Давай-давай, зубы не заговаривай. Что там у тебя?

Пни Колонну протянул учителю картонный прямоугольник.

– Так-так. Номер семь, счастливое число. Что ж, Грендиль… Первый вопрос: экономика государства и контрибуции. Второй: порочная суть искусства Анатолая. Практическое задание дам позже.

Грендиль понурился. То ли не был готов, то ли вопрос ему не понравился.

– Будешь отвечать сразу или поготовишься еще?

Мальчишка неопределенно мотнул головой:

– Сразу. – Он облизал губы. На таком холоде сидеть и готовиться мог только полный безумец. – В общем… вопрос первый. Как связаны экономика государства и контрибуции. Отвечаю: это… связаны они напрямую. Потому что одно зависит от другого.

Отвечал Грендиль довольно толково. Под конец рассказал даже анекдот о варварском вожде, который бросил меч на весы, когда отцы осажденного города отмеряли золото. Учитель слушал, благосклонно кивая.

– Хорошо, хорошо. Ответ достойный, переходи ко второму вопросу.

Порочную суть искусства Грендиль выстроил вокруг скульптуры спартанского мальчика, вытаскивающего из ноги занозу. Общество, в котором спартанские мальчики страдали от заноз, по его словам, не имело права существовать.

– Удовлетворительно, – подытожил учитель. – Теперь практика.

Он на мгновение поднял глаза к потолку, затем объявил:

– Вон та голая девочка с крылышками. Соверши акт вандализма.

Пни Колонну перевел дыхание. По залу пронесся завистливый ропот. Задание пареньку досталось чересчур простое.

– Давай, у стены бей. Не мусори тут, – приказал учитель.

Грендиль радостно закивал и нырнул в лабиринт статуй. Вскоре он вернулся – красный, потный, – волоча на спине гипсовую Психею. Швырнул статую на кучу обломков. Взялся за кувалду.

– Не могу на это смотреть, – шепчет Гилтамас.

– Ты бессмертный, ты должен запомнить это, – отвечает Ойлен. – Так меняются эры. Смотри.

Иней на стенах зала. Варвар должен быть вынослив, поэтому школа не отапливается. Гипсовая пыль. Обломки словно старый лед.

– Это древние традиции, доставшиеся нам от предков. От самого Аттиллы, – назидательно произносит учитель. Глаза у него пустые, словно у гипсовой статуи.

Тяжело взлетает кувалда. Удар. Крыло взрывается множеством осколков, трещина пересекает грудь Психеи. Удар. Еще. Голова катится по полу, и молот превращает ее в кучу мусора.

А над застывшим залом несется сорванный голос учителя:

– Эйфара Бей Бокалы!

И вслед за тем:

– Что это такое? Что за тряпки? Снять немедленно! Черноволосая девочка испуганно кутается в плед:

– Господин учитель, не надо. Я и так каждую осень простужаюсь.

– В Аларике нет места слабым. Эй, там! Стащите с нее эту перину.

Среди учеников оживление. Еще бы! Черноволосая, щуплая, угловатая, Эйфара не похожа на варварку. Двое мальчуганов срывают с нее одеяло, оставляя девочку полураздетой. Что ни говорите, а зимой бикини из меха и бронзы – самая неподходящая одежда.

– Вопрос первый: использование чумных трупов при осаде в качестве снарядов катапульт.

– Я не знаю… Но я готовилась!

Девочка кашляет. Учитель ждет, пока пройдет приступ кашля, а затем продолжает:

– Первый вопрос пока оставим. Вопрос второй: угнетенное положение женщины в Анатолае.

– Э-э… Женщины в Анатолае делятся на три вида: матрон, куртизанок и рабынь. Первые из них угнетаются следующим образом…

На плечо Тальберта опустилась Маггара.

– Привет, ребята. Грустим?

– Здравствуй. Полюбуйся, что вытворяют!

– Вижу. У нас дела не лучше… Гилтамас, ты должен помочь.

– Помочь? Что случилось?

– Инцери в беде. Мы должны лететь сейчас же, иначе будет поздно.

– Эй, эй, кроха! – Тальберт придержал Маггару за талию. – Не так быстро. Что ты задумала?

– Тальберт, Ланселоту грозит опасность. И нам тоже.

– Опасность, значит. Что ж… Поговорим в моей каморке, там удобнее.

Ойлен спрятал фею и сильфа в капюшоне и отправился к себе. Там Маггара принялась рассказывать. Рассказала об огненной элементали. О своих мытарствах на пути в Аларик, о ведунье. О Фуоко, которой вновь предстояло стать жертвой.

– Понятно, – сказал Тальберт. – Умно, смело… Посуди сама: ты добралась в Аларик чудом. Не думаю, что тебя хватит на обратный путь.

– Но они же погибнут там! Что делать? Лететь надо!

– Есть план получше. Финдир Золотой Чек стягивает войска к Урболку. Оттуда вы и отправитесь в Анатолай.

– Нужно отыскать Хоакина.

– Его хорошо прячут. Но когда варвары отправятся к порталу, они возьмут его с собой. И тогда мы отправимся через храмовый портал. В логово Катаблефаса.

– Да? Ну что ж. Поглядим, какого зверя воспитал его преосвященство.

Не нашлось этой ночью короля, что спал бы спокойным сном. Фью Фероче, Махмуд Шахинпадский, Изабелла Исамродская – все маялись в ожидании утра. У логовищ зверей были собраны войска. Стражники, гвардейцы -лучшие из лучших.

В далеком Сине перепуганный император собрал наложниц, чтобы те рассказывали ему сказки. Кочевник в росомашьей шапке прятал сокровища племени. Розенмуллен на всякий случай приказал своим подданным превратиться в варваров. Они вымели с прилавков меховые набедренные повязки и кольчужные топики. В Доннельфаме зазвучали извозчичьи песни.

Лишь один человек Дюжины был спокоен. Его преосвященство мог влиять на ход событий. Он единственный знал, кому предназначается новый зверь великий.

Свет. Огонь.

Щелкают жреческие сандалии по холодным плитам пола. Сквозь щели в полу пробивается багровое зарево. Внизу, под портиком Забытых Богов, – огромная пещера. Тайник с алтарем Эры пришлось расширить. Теперь там плещется огненное озеро. Там живет Инцери.

– Опять этот запах, – морщится старый жрец, – словно в змеиной яме…