Анастасия Деренко - В поисках Победы

Второй увидел меня и сам попытался напасть. Нахал! Я скользнула влево, уходя от когтистой лапы. Он двигался медленно… слишком медленно для меня. Те две секунды, которые он восстанавливал равновесия, мне хватило, чтоб поднырнуть между его лап к беззащитному горлу. Через секунду волчья морда уткнулась в лужу. Я огляделась в поисках новых, таких легких жертв, но никого больше не осталось. В дорожной грязи лежало четыре туши, убитых нами волков. По одному на Мартина и Илану, и два моих.

— Ника? — Этот неуверенный обеспокоенный голос принадлежал рыжеволосой принцессе. — Ника? Ты меня слышишь?

Я попыталась нахмуриться, но с мордой пантеры это не так-то легко сделать. Тогда я просто кивнула.

— Слава Богу. — Облегченно выдохнула она. И ведь я не могла винить её за подобную реакцию. Часто наблюдая за мной в моей звериной ипостаси, Илана, тем не менее, никогда не видела, как я в ней убиваю. А всё потому, что раньше я этого никогда не делала. Однако жалеть не приходиться. Выбор был слишком прост: или мы, или они.

Я не минуту удалилась в придорожные кусты, из которых вышла уже человеком. Друзья хранили молчание. Боже, неужели их так повергло в шок то, что они увидели!

— Держи. — Я непонимающе уставилась на протянутый Мартином платок. — У тебя на подбородке кровь.

Глаз он не отвел. Уже хорошо. Я кивнула и вытерла с лица кровь своих врагов. Дальнейший путь вплоть до деревни, мы проехали молча…

Красные Петушки были небольшим селом, насчитывающим всего пятнадцать дворов. Когда мы подъехали к воротам, дождь уже прекратился, а на западе даже появилась ярко-розовая полоса, обозначающая границу грозового фронта. Можно было надеяться, что завтра будет хорошая погода. В отличие от Выселок, здесь жители не прятались, а с любопытством разглядывали приезжих (нас то есть). Встретил нас, как и в прошлый раз, староста, которым оказался маленький седой старичок с густой, достигающей пояса белесой бородой и кустистыми бровями, под которыми хитро поблескивали карие глаза. На постой он нас принял с радостью, уверяя, что мы нисколько его не стесним, и он рад скоротать вечер в нашем молодом обществе.

В этот раз мы с Иланкой шиковали — нам досталась отдельная комната с окном, выходящим в сад, где цвела белая сирень и черемуха. Мартин же и дед Ухарь (оказалась, что настоящего его имени уже никто и не помнит) разместились в просторной горнице с большой побеленной печкой. Мы разделили скромный ужин с хозяином, за которым поведали о своем путешествии, изменив конечный пункт со «столицы» на «соседнюю деревню». Дед Ухарь оказался бойким и веселым, знающим множество смешных истории и умеющих их рассказывать так, что мы с Иланкой к концу вечера просто стонали и мычали от смеха, уже не способные ни на что большее. Даже Мартин, державшийся немного напряженно после того случая, улыбался, и время от времени одобрительно хмыкал.

Спать мы легли поздно. Я нырнула под одеяло и блаженно расслабилась, позволяя моему телу купаться в приятных ощущениях от мягкой подушки и чистой постели, пахнущей полынью и степняком.

— Ника? — Я уже почти погрузилась в сладкий сон, когда услышала голос подруги. Секунду я колебалась, не притвориться ли спящей, но всё же отозвалась. — Прости.

В комнате было темно, не считая небольшого серебристого пятна напротив окна, куда падал свет луны. Я могла бы, не перекидываясь, изменить зрение, чтоб хорошо видеть, но не стала этого делать. Я и так знала, что лицо принцессы сейчас изображает раскаяние.

— Не бери в голову, Илана.

— Не могу, я же знаю, что обидела тебя. — Честно говоря, я уже простила её, но дослушать было любопытно. — Просто я никогда до этого не видела как ты… когда ты… такая, как сегодня.

— Я была сама собой.

— Да, я знаю, знаю. Тогда я подумала, что ты потеряла контроль над собой. Я рада, что ошиблась. — Голос моей подруги снова приобрел привычную твердость.

— Илан, я же говорю — не бери в голову. Я всё понимаю и уже давно не сержусь, только… ты больше не смотри на меня как сегодня, ладно?

— Обещаю. — Теперь она весело улыбалась, я готова была в этом поклясться.

На этой мирной ноте мы и заснули. Ненадолго…

Я в отличие от моей соседки сплю весьма чутко, поэтому проснулась еще тогда, когда услышала тихий треск ломающейся ветки и шелест листвы, задеваемой одеждой. Первой моей мыслью было, что вернулся недобитый нами волк, однако я ошиблась.

Их было двое, и остановились они возле нашего приоткрытого окна. Я прекрасно могла слышать их разговор.

— Ты уверен, что это то окно? — Первый голос был тонким и принадлежал, вероятно, мальчишке лет четырнадцати.

— Уверен. Лезь, давай. — Этот субъект обладал молодым, но уже поставленным голосом.

И что они забыли у нас? Мне стало любопытно, и я снова прислушалась.

— Почему я? Это была твоя идея — ты и лезь первым. — Это снова мальчишка.

— Тише, валенок еще разбудишь их. Ты же хотел поглазеть на ведьм?

— Ну, хотел.

— Так лезь! — Прошипел тот, что постарше, явно начиная терять терпение. Послышалось шевеление, как будто один подпихивал другого, а тот упирался.

— А если они не спят? Еще превратят в лягушку. Нет, я передумал, пошли отсюда. — Первый чуть не плакал.

— Трус. Чего боишься? Мы ж всего лишь одним глазком взглянем, на них спящих… голых.

Та-а-ак. Вот значит как… Похоже к нам пожаловали юные любители подсматривать. Ну-ну, ждем-с.

— Да чего там смотреть?

Так, а это как понимать? Что значит «чего там смотреть»? Это он на что намекает?

— Мелкий ты еще, недорос видимо, если не знаешь чего смотреть. — Покровительственно заметил старший. Сразу видно, опыт по таким делам за плечами имеется. — Особенно у рыжей.

Ого, слышала бы Иланка!

— Это не честно мне тоже рыжая понравилась.

Не поняла? А как же я?!

— Я старше значит мне — рыжая, а тебе та странная зеленуха.

Зеленуха!!! Рррррр…

— Но там же смотреть не на что. Зачем мне тогда лезть?

Все, финиш.

Я уже поднялась, чтоб ответить ему, когда моя подруга резко подпрыгнула на кровати и, не прицеливаясь, швырнула в сторону окна приличный такой фаербол. И кстати попала. Стекло с высоким печальным звуком разбилось вдребезги, а под окном послышались не менее высокие вопли, поспешно удаляющиеся от нашего дома. Видимо, наши не состоявшиеся ценители ведьминской красоты уходили огородами.

Дверь в горницу распахнулась, явив нам Мартина в одних, наспех натянутых штанах, с мечом на перевес, а за его плечом в одном исподнем мелькал дед Ухарь, грозно размахивающий здоровенной клюкой.

Магический шар, зажженный нашим другом, осветил сонную Иланку, непонимающе и растерянно хлопающую глазами и меня, корчащуюся на постели и держащуюся за живот, безуспешно пытающуюся перестать истерически и неприлично хохотать.