Анастасия Деренко - В поисках Победы

Я перевела дух и поняла, что еще слово, и я банально разрыдаюсь, что случается со мной в последнее время с завидным постоянством. На плечи навалилась запоздавшая усталость. Однако цепкая хватка князя и последовавшая за этих хорошая встряска, быстро привели меня в чувство.

— Замолчи! — рявкнул на меня он. По-моему, у меня просто талант выводить из себя обычно невозмутимого инферна. — Ты разве не слышишь, какую чушь несешь? Я не предавал тебя!

— Ах, не предавал! — взвилась я, тщетно пытаясь вырваться. — Ты привел меня к гнезду ящеров и заставил драться с ними. Оставил одну. Как это, по-твоему, называется демон?

— Да, я это сделал. И повторил бы еще раз, будь в этом необходимость, черт тебя побери, — меня продолжали трясти как тряпичную куклу. Мелькнула дурацкая мысль, что для полного комплекта мне не хватает только прикусанного языка. — Я три ночи искал их гнездо, чтоб привести тебя, чтоб помочь.

— Помочь? Рейн ты надо мной издеваешься?

— Господи, Дейника ты разве не понимаешь, что с тобой происходило? — он приблизил свое лицо к моему и внимательно взглянул в глаза. — Ты ведь сгорала изнутри. Твоя душа умирала. Я видел в твоих глазах лишь одно желание убивать. Разве я не дал тебе то, чего ты хотела?

— Нет! — отчаянно закричала я. — Ты всё испортил. Ты заставил меня сражаться, отдать силы. А я должна была отомстить…

Внезапно князь притянул меня к себе и крепко обнял. И держал меня так до тех пор, пока я не перестала вырываться и затихла, лишь изредка всхлипывая и усердно орошая его рубашку.

— Я должен был это сделать, пойми, — тихо прошептал он мне на ухо.

Да я и так уже понимала, что снова оказалась неправа, но признавать это не собиралась. Пока. Ведь я уже говорила, что упрямство у меня ослиное.

Инферн чуть отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза. Голос его был искренним и мягким.

— Ника ты же знаешь, как меня воспитывали. Жажда убивать, нести смерть была моим постоянным спутником, той аксиомой, которую в меня всю жизнь вбивали. И я знаю, что оно творит с душой. Это было одной из причин, по которой я превратил свою в клетку. Ты её уже видела, и ты меня из неё вытащила. Пойми, я не хочу, чтоб и с тобой произошло подобное. И мне пришлось показать тебе, что несет в себе слепое желание крови. Думаю, ты в первый раз в своей жизни потеряла контроль над своей второй ипостасью. И ведь рядом были простые ящеры…

Я вздрогнула, понимая, к чему клонит Рейн. То, что я пережила, было ужасно. Сознание хищника действительно заполнило собой всё, не оставив ничего от зеленоволосой девушки по имени Дейника. Я как будто исчезла на некоторое время, растворилась в Ничто, меня не было ни среди живых, ни среди мертвых. МЕНЯ ВООБЩЕ НЕ БЫЛО!!! И от понимания этого внутри всё замирало и леденело от безумного страха. А еще в следующий раз рядом действительно могут оказаться не обитатели леса, а живые люди, даже мои друзья, которых я не узнаю. Ведь я даже Рейна не вспомнила, пока он не произнес заклинание возврата. Разве есть гарантии, что убив нападавшего на Мартина, я остановлюсь, и хищнику внутри меня не захочется еще крови. Нет, следующего раза не будет! Я усвоила преподанный инферном урок. Жестокий, но необходимый. Он беспокоился за меня и решил проблему так, как мог в силу своей природы. Я знала на что иду, связывая себя с ним.

Боже, а я ему такого наговорила! Если б меня уже и так хорошо не отдубасили ящеры, то я сама себя сейчас побила бы.

Взгляд скользнул по щеке, где алел след от моего удара. Тихо всхлипнув, я прижалась к демону и со всем имевшимся пылом и раскаянием поцеловала.

— Женщина, я тебя не понимаю, — усмехнулся князь, когда я его отпустила. — И что же это было?

— Это я подлизываюсь, — отводя в сторону глаза, пролепетала я.

— А, — протянул тот, и в янтаре его глаза вспыхнули так любимые мною огоньки. — Тогда продолжай, потому что я еще не простил тебя.

И я с таким рвение продолжила, что Рейн на мгновение даже оторопел, но потом активно стал принимать мои извинения.

Через два дня ландшафт стал незаметно меняться. Под копытами лошадей всё чаще попадались горные пласты и порода, лесная трава сменилась пожухлыми и сухими растениям, ютившимся то тут, то там на каменных склонах, деревья встречались всё реже, а дорога неуклонно начала забирать вверх. Воздух тоже стал более холодным и свежим, оставив теплые потоки в долине.

Я же с самого утра, мертвой хваткой вцепившись в поводья, старалась лишний раз не шевелиться и глубоко дышать. Вертеть головой по сторонам так же не было желания. Я вперила взгляд в серую гриву Чемпиона и, кажется, мысленно уже раза три пересчитала в ней все волоски, в попытке отвлечься от всего окружающего.

Мы поднимались в горы.

За спиной остался Рубежный лес, уступив место безжизненным каменным глыбам и свистящему ветру. Тропка под копытами резво вилась среди отвесных и нависающих над головой скал, уверенно ведя всё выше и выше. И с каждым таким поворотом, с каждым пройденным метром мне всё труднее было сдерживать постыдную дрожь в коленках. Боже, как высоко! А ведь нам нужно будет подняться намного выше!!!

Пока я самозабвенно предавалась панике, горная дорожка в очередной раз совершали поворот, убегая за огромный выступ. За ним нам как-то неожиданно открылась та самая деревня, в которую мы ехали. Об этом возвещала и сиротски пристроившаяся над внушительной пропастью табличка с коряво нацарапанной на ней надписью «Камнепадка».

— Название у них жизнеутверждающее, — сказала Иланка.

— Тьфу на тебя! — тут же откликнулась я, отчаянно трясясь от страха.

— Извини, — подруга сочувственно на меня посмотрела. — Что, уже началось?

Я не ответила, а только кивнула, так как знала, что на моей физиономии всё прекрасно написано. Господи, ну почему я так сильно боюсь высоты? Вроде в детстве ниоткуда не роняли…

Деревенька была маленькой. Я насчитала всего десять домов, скромно примостившихся на небольшом плато, между двух взмывающих в заоблачные высоты скал. Здесь жили в основном те, кто ранее разрабатывал местные шахты. Но когда Рубежный лес перестал быть гостеприимным, а глубина штолен больше не позволяла их осваивать, одни ушли, а другие, те, кому некуда было возвращаться, осели здесь. Времянки из неплотно прибитых друг к другу досок, обложили камнем и замазали специальным раствором, пристроили еще несколько комнат, развели коз и даже умудрились, насколько я заметила, разбить небольшие огородики, на которых каким-то чудом росла редиска и петрушка.

Единственная улица, по которой мы ехали, была пустынна. Дома казались нежилыми, из труб не поднимался дым, неслышно было голосов, кроме одинокое блеянье попавшейся нам на пути облезлой козы.