Анастасия Деренко - В поисках Победы

— Да, но не серьезно. А роды вообще никогда не принимала, даже не присутствовала.

— Это не страшно, — заверил меня тот. — У нас есть повитуха, но она уже стара, и ваша подмога будет кстати. Я прошу вас!

С этими словами, не дожидаясь моего согласия, он выдернул меня из комнаты.

— Подождите! — заголосила я. — Дайте тогда уж взять хотя бы сумку.

Я вернулась в комнату, не глядя на демона, схватили поклажу с травами и, выскочив в коридор, застучала в противоположную дверь не хуже, чем несколькими минутами назад кузнец в мою.

Открыла мне сонная Иланка.

— Ты чего?

— Идем, — скомандовала я и потянула принцессу за собой. Если уж отдуваться, то не одной.

— Куда?

— У нас тут роды, — бросила я на ходу.

— У кого? У тебя? — я обернулась. Подруга послушно брела следом, при этом даже не потрудившись открыть глаза. Я на мгновение почувствовала себя виноватой. Надо было дать ей хотя бы проснуться.

— Нет, у меня завтра. А сейчас у одной из местных женщин, — усмехнулась я, шагая к тому дому, на который указал Корд.

И только у самой двери до принцессы, наконец, дошел смысл моих слов.

— Ника, какие роды?! Ты с ума сошла? Я ж ничего в них не понимаю! — возмущенно заявила она, пытаясь дать задний ход.

— Я тоже, вот поэтому ты мне и нужна.

— Зачем?

— Помахаешь на меня, когда я упаду в обморок, — успокоила я её и шагнула в дом…

Вышли мы только спустя часа два. Домой шагали не глядя, глубоко пораженные тем, что увидели.

— Всё, я решила, что детей у меня не будет, — констатировала подруга, когда мы остановились в коридоре напротив наших дверей.

Я промолчала. Теперь понятно, почему мама никогда не брала меня с собой в таких вот случаях, и почему незамужним женщинам, за исключением знахарок, не рекомендовалось присутствовать при родах. Тут каждая придет к такому же выводу, что и принцесса. Но в следующую секунду я вспомнила, как засияли счастьем глаза матери, когда ей отдали маленькую кроху, с какой нежностью и трепетом она смотрела на него, гладили по головке.

— Илан, это стоит того, — тихо и устало сказала я.

Она невольно улыбнулась.

— Ты права. У нее такой красивый карапуз, — принцесса взялась за ручку двери. — Теперь я убью Шана, если он осмелиться говорить, что нам женщинам намного легче. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — эхом отозвалась я, входя в комнату.

Положив в угол не пригодившуюся сумку с травами, я неслышно подошла к кровати. За окном уже взошла луна и ее лучи, проникая внутрь, давали слабое освещение.

Рейн спал, широко разметавшись по кровати. Его грудь мерно поднималась и опускалась, а лицо приобрело спокойное и расслабленное выражение. Стянув сапоги и куртку, я юркнула в постель, удобно сворачиваясь калачиком под боком демона. На душе было хорошо. Только что я была свидетельницей настоящего чуда. Теперь ощущение причастности к появлению новой жизни останется со мной навсегда, отдаваясь в груди приятным теплом…

Инферн во сне завозился и повернулся на бок, попутно уже по привычке прижав меня к себе. Я быстро погрузилась в сон под его размеренное дыхание.

На рассвете снова отправились в путь. Ведомые Кордом мы лавировали между гребенчатых стен, карабкались на слоистые выступы и протискивались в небольшие щели между нависающими над головой каменными сводами. Меня же, с утра записавшуюся в самые истеричные и трусливые создания, по обе стороны страховали Рейн и эльф, следя, чтоб я не свалилась либо с обрыва, либо в обморок. Я, вцепившись в них не хуже клеща, нервно дергалась при каждой осыпи, и то и дело пыталась дать дёру. Через час, который из-за меня понадобился, чтобы добраться до места, мои спутники уже сами подумывали о том, чтоб отправить вашу покорную слугу в недолгий полет…

— И нам надо туда спускаться? — дрогнувший голос принцессы эхом ушел в темноту.

Наш отряд стоял полукругом над разверзшимся у наших ног черным провалом шахты, уходящим вниз и теряющимся в глубине горной тверди. С первого взгляда можно было понять, что эта разработка давно заброшена: с противоположной стороны, кое-где засыпанные мелким каменным крошевом, бесформенной грудой валялись обрывки истлевших канатов и потемневшие доски, видимо ранее служившие спусковым механизмом в штольню. То тут, то там были видны ржавые, поломанные инструменты — будто люди покидали это место в спешке, побросав всё, что посчитали лишним.

Иланке никто не ответил, итак всё было ясно. Кузнец, вытащив из походного мешка огромный моток веревки, перебросил его оборотню.

— Привяжи её вон к тому выступу, на четыре имперских узла. Веревка крепкая, меня выдерживает, но спускаться всё равно будем по одному. Первый я, потом гном и Шанин. Затем госпожи. Вы же, — он повернул голову к демону и эльфу, — идете последними, страхуя всех остальных.

— Где это видано, чтоб гном спускался в шахты после человека. Вторым… — проворчал Хэл. Похоже, Корда он невзлюбил с первого взгляда. Уязвленная гордость его народа не позволяла признать тот факт, что кузнец знал о горах и металле не меньше любого из его соплеменников.

— Справишься? — спросил у меня подошедший Амальриэн.

— Шутишь? Я готова туда сама прыгнуть, лишь бы поскорей убраться с этой скалы, — невесело улыбнулась я.

Ну-у-у, может, я немного погорячилась. Раскачивающаяся веревка, скользящие руки и осознание, что под тобой очень глубокая дырка — храбрости не придавали, поэтому спускалась я дольше всех. А на полпути вообще решила так и остаться, заявив остальным, что мне и тут неплохо, и вообще даже очень нравиться вот так висеть. Однако поступившее снизу контрпредложение оборотня отвязать канат, заставило меня поторопиться, чтоб иметь возможность свернуть шею жениху Иланки…

Шахта встретила нас темнотой, затхлостью и монотонным стуком падающих капель воды. Как объяснил Корд, под нами было одно из подземных течений, несущее свои воды на север и вырывающееся наружу в большой пещере, которую мы как раз будем проходить.

Дождавшись Рейна и Амальриэна, мы двинулись в единственный проход, черной трубой уводящий всё дальше вглубь, выстроившись при этом в определенном порядке. Впереди кузнец, затем эльф, демон, я, Илана, гном и, замыкающий нашу цепочку, Шанин. Магию на освещение решили не тратить, так как в закромах Корда нашлось с десяток промасленных факелов, которые отлично освещали дорогу, выхватывая из темноты шероховатые серо-коричневые стены, блестящие от слюды, неровный пол с множеством выбоин и выщерблин, так и норовивших попасться под ногу, да спину впереди идущего. Для подстраховки я к тому же изменила зрение, и теперь видела даже те полутени, которые по углам скрывались от огня.

Шедшие в тишине и внимательно прислушивавшиеся к каждому шороху, мы вздрогнули, когда услышали радостный голос: