Лана Тихомирова - Тау

Фонтан заслуживал отдельного внимания: словно первоклассник (примерно в той же технике) Гай обрисовал, как он себе это представлял, встречу Ясве и Йодрика. Суровая богиня, в традиционном ее изображении, держала за ухо метрах в двух над землей щуплого, кривоносого уродца. Лицо у Ясве при этом было, не дай бог никому и никогда: такая отборная ярость и злоба, что хватала дрожь.

— Ну, вот теперь, ваше величество, можете испить, — кривляясь, предложил Гай.

Кот осторожно подошел к беседке и старательно пятясь от Ясве подошел к тому месту, откуда у щуплого Йодрика текла вода, и стал лакать не слишком чистую воду.

— Вот, учитесь, педагоги, — фыркнул Гай.

Сытый кот икал. Напившись, он забрался повыше, мурлыча, улегся на грудь Ясве и уснул.

Тут только юноши заметили, что ворота закрыты и давно вокруг них уже лежит ночь. Они собрали хвороста, развели костер и уселись вокруг него.

— Я вот что думаю. Не мое дело, конечно, выдвигать теории, уж прости, Михас, — задумчиво начал Гай, — Но мне кажется, что наш создатель — женщина. Просто у наших миров разное время, и у нее каждые тридцать дней… ну как вам объяснить…

— Я понял, — сказали в один голос Тамареск и Михас.

— Ну, вот и молодцы, — удивленный взгляд достался Тамареску, — Тау переживает то, что переживает она.

— И это все твое обоснование? Мол, у девочки, кровотечение, и на Тау катастрофы, — усмехнулся Тамареск.

— Не знаю. Мне очень хочется, что бы это была именно она, — мечтательно вздохнул Гай, глядя в ночное небо, темно-темно серого цвета.

Никто ничего не хотел возражать, все любовались звездами, а вскоре легли спать.

Посреди сладкого сна, в котором Тамареск все-таки находил создательницу мира, и как раз в тот момент пытался сотворить с ней если не новый мир, то что-то крайне неприличное, сновидца разбудил Эток. В зубах кот держал букву "Я".

— Хорошая, киса, — сквозь сон пробормотал Тамареск.

— И ты хороший, когда спишь, — проговорил кот и отнес букву в корзину.

Тамареск вскочил на ноги.

— Эток, это ты сказал?

— Что я сказал? — недоумевал кот.

— Что я хороший, когда сплю, — опешил Тамареск.

— Я молчал, — прикинулся шлангом кот.

Тамареск прокрутил в голове весь диалог и расхохотался.

— Значит, ты все-таки волшебный кот.

— Ничего не знаю, — Эток сделал морду кирпичом и увалился рядом с буквой "Я".

— Спокойной ночи, кот!

— Спи уже, чудовище мохнатое.

Когда солнце первым лучом лизнуло восточные ворота Пратки, хмурый охранник отворил их и замер на месте. Зрелище того стоило: неподалеку от таблички бил фонтан в хрустальной беседке, рядом валялись толи пьяные, то ли просто усталые путники, рядом стоит корзина. Постояв немного, стражник заорал благим матом и побежал куда-то в город. Это утро Пратка начала рано, от воплей смертельно перепуганного стражника. Все мужское население города мгновенно мобилизовалось, и прибежало кто, с чем на врага. Женщины, дети и кошки эвакуировались из города. Мародеры же пока сидели по углам и ждали, что ситуация прояснится. С одной стороны, если это ложная тревога, придется отвечать перед законом, а с другой стороны, если действительно на нас напали враги, то поживиться можно и попозже, зато надежнее.

Во главе толпы явился сам премьер-министр ФОЛМиТа — Алеск Юстас в парадном мундире с вилами и в ночном колпаке, из-под ворота мундира выглядывала несвежая пижама.

Когда трио проснулось, то обнаружило, что окружено плотным кольцом людей, доброжелательность лиц которых была под сомнением.

Из толпы выпихнули премьер-министра.

— Вы кто? — наставив вилы, спросил Алеск.

— Мы — студенты Гуманитарного Университета. Библиотечный факультет, — отвечал Михас.

— Имена.

— Я — Михас Блак.

— Я — Гай Кабручек.

— А ты мохнатый! Ну, же, чего молчишь?

— Я — Тамареск Патанда.

— О, господин Патанда, — хищно улыбнулся премьер-министр, вы так заросли, что, я думаю, королева не сразу вас узнает. Что в корзине?

— Я! — сказал Эток, вылезая из корзины, — позвольте представиться — кот господина Патанды.

Все мужское население города Пратки перестало дышать, кроме Тамареска, который уже знал, о новых свойствах кота. Спустя десять минут премьер-министр отмер и сказал:

— Господин кот, вы говорите?

— Да, господин премьер-министр.

— Что тут произошло, молодые люди?

— Мы не знаем, сир, — моментально отреагировал Гай

— А что вы тут делали?

— Понимаете ли, сир, мы вышли вечером за ворота погулять в полях, коту господина Патанды не здоровилось, — улыбался Михас, — когда мы пришли обратно, то ворота были уже закрыты, мы разожги костер, а потом легли спать.

— Вы так долго гуляли, что пришли после закрытия ворот?

— Мне очень не здоровилось, господин премьер-министр! Господин Патанда очень заботливый хозяин, он старался облегчить мои страдания, но никак не мог мне помочь.

— Да, сир, мой кот был очень болен вчера.

— Он сам вам об этом сказал, господин Патанда?

— Нет, сир. Вчера он еще не разговаривал.

— Господин кот, вы здоровы сегодня?

— Отменно здоров, сир, спасибо за беспокойство.

— А чем вы вылечились?

— Это отдельная история, сир, — промямлил кот, у которого фантазия исчерпалась.

— Это великая тайна, мессир, — сказал Тамареск.

— Расскажите ее, господин Патанда, — премьер-министр легко подтолкнул вилами Тамареска.

— Когда я спал, — медленно начал Патанда, глаза его сияли чистой эссенцией ненависти, доступной только ардогам, — мне во сне явилась светлейшая Ясве, она разверзла землю. Следом явился Тифаб и поразил это место молнией, вода столбом ударила в небо, некоторые ее струи застыли на месте, образовав фонтан. С неба по столбу воды спустился бог Тарла и изрек: "Сегодня ровно семнадцать сотен лет и пятьдесят один день с того момента, как моя жена явилась Йодрику Скрипке. В честь этого мы воздвигнем здесь фонтан. А ты, несчастный, напои своего кота из этого чудодейственного источника". Боги сами испили воды и унеслись, видимо, в Ватпандалу. Я проснулся и обнаружил, что это не сон. Фонтан действительно стоял, как и сейчас стоит, и я взял своего кота.

— Натурально так, сир премьер-министр, я попил из этого фонтана и теперь вы вряд ли найдете кота на сотню лье более здорового, чем я.

— Первым его словом было "спасибо!", обращенное к богам.

Мужское население Пратки пало ниц, в основном перед котом, и отчасти перед сновидцем.

Гай круглыми от ужаса глазами смотрел на Тамареска и его кота. Михас был весь бордовый от сдерживаемого смеха. Премьер-министр стоял, и ошалело пялился на пророков, дар речи покинул политика. Сцена молчания продолжалась так долго, что Эток успел даже поспать. Священного кота подняли над толпой и понесли к храму трех богов. Туда уже прибыла королева и президент. Студентов до храма тоже донесли на руках, Тамареска то и дело качали. Премьер-министр лично представил студентов королеве и президенту. Мало кто заметил, как дернулась молодая королева при имени Тамареска Патанды.