Юлия Федотова - Чисто семейное дело

Позже, когда к новой спутнице немного попривыкли, Хельги спросил у малолетней кузины по оружию, почему та предпочла Меридит, которую прежде в глаза не видела, знакомой с детства Ингрид.

— Мамка моя ее всегда ругает: ненормальная, богам нагрубила, в Вальхаллу не пошла, род опозорила, и брат у нее демон-убийца, и науками дисам заниматься не положено, и вообще… Вот я и подумала: раз мамка ее не любит, значит, мне точно понравится! — ответил ребенок простодушно.

Положа руку на сердце, даже Меридит не могла бы сказать, что появление Урсулы прибавило им хлопот. Скорее, наоборот. Воспользовавшись моментом, когда Годрик с Спуном ненадолго отлучились, Меридит поручила девчонке, что-бы без дела не шаталась, присматривать за ними, в бою оберегать, всему, чего не знают, обучать. До боя дело пока не доходило, а к остальному Урсула, как и все девчонки ее возраста, причем уже знающие толк в походной жизни, отнеслась со всей дисьей ответственностью. Уточнила только:

— Бить-то мне их можно? — Неловко ей было без разрешения, все-таки взрослые дядьки…

— Нет! — был категорический ответ.

Урсула удивилась:

— Как же учить, без битья-то?!

— Словами учи. А не выучишь — сама бита будешь, — пригрозила старшая кузина.

Аолен был в ужасе, девчонка только фыркнула. Впервой, что ли? До смерти, поди-ка, не забьют, пожалеют, ну и ладно. И вообще, она уже успела понять: новая родня бьет редко, больше грозится. За три дня ни одной оплеухи! Не то что дома!

За время, проведенное в Эттелии, друзья не раз вспомнили добрым словом председателя сельской управы из Гавеции. Пришлось им побегать, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки, ох, пришлось! С утра и до позднего вечера, разбившись по двое-трое, рыскали они по городу, обходили квартал за кварталом, опрашивали народ.

Принимали их по-разному. Где-то грозили спустить собак или доложить властям о подозрительных личностях, что шляются по улицам и беспокоят почтенных горожан. Где-то вступали в разговор охотно, даже зазывали в дом на угощение. Но день шел за днем, а результатов не было. Колдуна либо никто не встречал, либо не запомнил. Оно и немудрено. Это в маленьком, глухом селении любой чужак сразу привлекает к себе всеобщее внимание. Но в шумном портовом городе жители привычны к мельканию незнакомых лиц, никому до них дела нет. Пришли-ушли — разве всех упомнишь?

Сыщиков уже начинало охватывать отчаяние, когда — заметьте! — не кто-нибудь образованный и культурный, а Рагнар, живость ума которого (точнее, отсутствие оной) была привычным поводом для насмешек, вдруг сообразил, какое упущение они совершили. Опрашивали всех, кого угодно, только не хозяйку трактира, в котором задержались на постой! А ведь начинать-то надо было именно с нее! Конечно, трактиров в огромной Эттелии насчитывалось не менее десятка, но этот, «У тетушки Лин», располагался особенно удачно — мимо не пройдешь. Иноземные странники были тут частыми гостями. Плюс феноменальная память хозяйки на лица. Женщина утверждала — и доказала на деле! — что помнит всех сколь-нибудь примечательных посетителей за последние годы. Значит, должна была запомнить и зловещего колдуна с сонной спутницей, если только они у нее побывали.

А они побывали-таки! Рагнар не ошибся в своих умозаключениях. Едва дослушав вопрос, хозяйка закивала:

— Как же не помнить, помню! Были такие: человек в сером и дева при нем сонная, будто зелья опилась. А только вас-то, почтенные, которая пара интересует? Первая, вторая или, может быть, третья, последняя?

— Так их что… их несколько было?! — От волнения голос рыцаря дрогнул.

— Ясно, несколько. Первые в конце мая заглянули, вторые — неделю спустя. А третьи — вовсе недавно. Девицы каждый раз приходили разные, но по всему видать, благородного происхождения. А мужики — те все на лицо схожие, будто братья родные, но что не один и тот же — это точно. И такой у них вид был жуткий — смотреть тошно. Колдуны, одним словом. Я и то подумала — уж не некроманты ли недобитые из каких щелей повылезли, а может, чернокнижники? Злом от них веяло, вот что я вам скажу! — Тут женщина осенила себя простеньким охранным символом.

— Взгляните, любезная, не было ли среди дев вот этой? — Рагнар предъявил свидетельнице портрет невесты.

— Верно, — подтвердила та. — Она приходила, в первой паре. Хороша дева — и статью и ростом удалась. Третья-то, помню, совсем другая была, бедняжка! Худенькая, как фея. Кажется, дунь — улетит.

— Эта? — Годрик протянул на дрожащей ладони свой шейный медальон.

— Она, последняя была, — прозвучал краткий ответ.

Юноша сдавленно всхлипнул.

— А вторая? — осведомился Хельги на всякий случай: хороший сыщик не должен пренебрегать деталями.

— Вторая — та, прямо скажем, красавицей не была! Уж не обижайтесь, ежели что — правду вам говорю! — затараторила женщина словоохотливо, видно, любила посплетничать. — Длинная, ширококостная, волос… волос гнедой какой-то и расчесан плохо. И лицо тоже… такое лицо, будто кобылу в девку превратили, да так и оставили век доживать! Но одежа на ней богатая была — принцессе впору носить… Неужто тоже ваша невеста?! Я, помню, глядела и все гадала, кто ж на такую позарится?..

Женщина посмотрела на постояльцев с интересом, ждала ответа.

— Не, она не наша! — разочаровала ее Ильза. — Мы про такую вообще впервые слышим.

— А куда они потом пошли, вы, случайно, не знаете? — спросил Хельги напряженно.

Друзья затаили дыхание.

— Отчего не знать? Знаю. Но не про всех, только про первых. Я в гавань за свежей рыбой ходила — сама видела. Садились они на корабль под флагом Цира. Видать, в Цир и подались, куда еще?

…Досада была такой, что заглушила радость удачи. Идиоты! Ослы скудоумные! Потратить даром чуть не целую неделю, когда ответ был тут, под самым носом! Просто затмение нашло!

— Если это вновь не ложный след, — заметил Орвуд мрачно.

— Ну-у! — протянула Ильза. — Не может быть! Тетушка Лин такая милая! Она не стала бы нам врать!

Сильфида скептически усмехнулась:

— Старый пастух тоже казался милым, а сколько из-за него пришлось мучиться!

— В любом случае другой информации у нас нет, надо проверять эту, — считал Хельги.

— Вот с утра и займемся, — кивнул гном. — А пока… Слушайте, что-то я в толк не возьму: поветрие, что ли, нынче такое пошло — невест красть? Может, в Сехале теперь мода на принцесс, вот аполидийцы и крадут их на продажу?

— О! Неплохая версия! — обрадовался магистр Ингрем. — Надо записать в «Меркантильные мотивы»! А из «Территориальных» кое-что повычеркивать. — С этими словами он углубился в записи. Но ненадолго. Спустя несколько минут поднял голову и спросил: — Интересно, кто она такая — вторая дева? Ее тоже разыскивает жених?