Джин Вулф - Солдат Сидона

— Совершенно точно, — добавил Тотмактеф, — и мы не купим ни кувшина, пока не попробуем его.

— И я вам не продам такой кувшин, — объявил Агафокл, — но я должен увидеть ваши деньги, прежде чем вы попробуете мое вино.

Я показал ему несколько серебряных и золотых монет из моего кошеля.

Он улыбнулся и дал нам красиво разрисованный кувшин. — Это самый лучший из всего того, что я привез из последней поездки. Виноград вырос в собственном имении Кимона, на южной стороне холмов. Вы не поверите, но это чистая правда и ваше нёбо это почувствует. Хотите попробовать?

Мы сказали, что хотим, и он принес крошечные бокалы. Вино действительно оказалось великолепным, согревающим душу и благоухающим, сухим, но не кислым. Мы спросили цену. которая оказалась высокой, но не заоблачной. Тотмактеф предложил добавить еще немного и купить два кувшина, и, в конце концов, ударили по рукам. Я заплатил.

— Теперь нам нужна вода, — сказал Тотмактеф. — Но не обычная, а самая чистая из той, которую можно достать.

— Я знаю самую лучшую в Кемете, — уверил нас Агафокл. Он оставил лавку на своего помощника и взял нас собой, сказав, что мы никогда не найдем дома Чартхи без проводника.

Этот дом. со множеством флигелей и двориков, находится не очень близко от города и окружен стеной, которая по меньшей мере втрое выше стен большинства ферм. После дюжин переговоров и повторяющихся объяснений, привратник пошел переговорить с каким-то высокопоставленным слугой, оставив нас четверых (и мальчишку, погонщика осла) в компании попрошаек, осаждавших ворота, и двух диких псов, чьи цепи разрешали им напасть на любого, кто подойдет слишком близко.

Наконец нас, то есть Агафокла, Тотмактефа и меня, допустили к Чартхи, который, развалясь в тени, наблюдал за двоими детьми, играющими среди фонтанов, цветов и виноградных лоз. Агафокл объяснил, что мы иностранцы, плывущие на юг, и они обменялись взглядами.

— Рад приветствовать вас в своем доме, — сказал нам Чартхи, — и я готов вам дать столько воды, сколько унесет дюжина ослов. У меня самый лучший колодец во всем мире, как и сказал вам мой друг Агафокл. Но я не буду уважать сам себя, если вы не испытаете на себе мое гостеприимство. Вы долго плыли и долго шли, а день сегодня очень жаркий. Не хотите ли попробовать мои финики и фиги, а в чаши налить что-нибудь покрепче воды?

Мы поблагодарили его, и он привел нас к большому столу в другой части сада. — Мой друг сказал, что вы поплывете в Уават, — сказал Чартхи, когда стол украсило множество блюд. — Если вы плывете с тайной целью, я не обижусь. Но если нет, может быть я в состоянии помочь вам. Есть что-нибудь, о чем мы могли бы поговорить?

— Нет, цель нашего путешествия не тайна, — сказал ему Тотмактеф, — хотя мы и выполняем приказ сатрапа. Он послал моего господина, корабль и девять солдат для того, что мы сообщили ему о положении на южной границе Кемета.

— Я встречал этого достойного князя, — сказал Чартхи, — и он должен хорошо помнить наш город. Он был здесь несколько раз.

— Мы поплывем еще дальше на юг, — объяснил Тотмактеф. — Дальше, чем ваш город, даже дальше, чем Уават.

— А! В Ям?

— Еще дальше, — сказал Тотмактеф.

— Тогда вы действительно отважные люди, и я хорошо понимаю, почему мой друг Агафокл привел вас ко мне. — На этот раз не было и намека на улыбку, и я на мгновение решил, что Чартхи сейчас заплачет. — Мой старший сын, мой дорогой Камес, исчез в этой стране. Что вы знаете о золотых копях?

Глаза Тотмактефа стали как тарелки. Быть может и мои тоже. — Ничего, — сказал он. — Или очень мало. Я знаю, что у древних фараонов они были. Говорят, что они давно истощились.

— Да, — прошептал Чартхи, — так о них говорят, действительно. Но верно ли это? Кто их видел?

— Не я, — сказал Агафокл.

— И не я. Эллины, люди из страны нашего друга, знают о добыче золота и серебра намного больше, чем наши предки. Агафокл, у тебя есть серебро?

— Нет, но мой город, Афины, владеет богатыми серебряными копями. Нет такой страны в этом мире, где не уважали бы нашу серебряную сову.

Чартхи обратился ко мне. — Латро, а ты сам эллин?

Я пожал плечами, но когда Агафокл обратился ко мне на языке эллинов, я ответил ему на том же языке и обнаружил, что знаю его лучше, чем язык Кемета.

— По моему нет, — сказал Агафокл Чартхи. — Он совершенно точно не из Веревки, потому что не растягивает "а", как жители Молчаливой Страны. Скорее он говорит как человек из моего родного города, но не сомневаюсь, что он родился в другом месте.

— И мы тоже, — сказал Тотмактеф. — Он наемник на службе Сидона, как я и говорил тебе. Царь Сидона служит Великому Царю, поэтому никакой эллин не будет служит Сидону.

Агафокл улыбнулся и откинулся на спинку своего сидения. — Не будь так уверен в этом, Святой Тотмактеф. Великий Царь завоюет Элладу, как уже завоевал Кемет. Если даже могущественная империя не выстояла против него, можешь ли ты представить себе, что это сделают наши вечно ссорящиеся города?

— Нет, не могу, — сказал ему Тотмактеф, — но твои эллины устоят.

Агафокл потряс головой. — Не все их нас такие дураки. Я говорю, почему бы не сдаться без боя, как это сделало так много стран и городов? Неужели кто-нибудь из вас объявит меня предателем за эти слова? За то, что я хочу спасти жизни тысяч моих сограждан?

— Не я, — сказал Тотмактеф.

— И не я, — сказал Чартхи, — но я хочу задать простой вопрос, на который хочу получить простой ответ, если ты хочешь чтобы тебя, как раньше, с радостью встречали в моем доме. Если копи действительно будут найдены, и окажутся достаточно богатыми, сообщишь ли ты об этом сатрапу, и немедленно?

— Конечно, — ответил Агафокл. — Но ты спросил не того. Задай свой вопрос вот им.

— Нет необходимости. — Чартхи снял с свою головную повязку и бросил ее слуге, который стремительно бросился вперед, поймал ее и опять отдал хозяину. — Я обнажил голову перед вами и перед Богом Справедливости. Я открою вам все.

— Большая честь, — прошептал Тотмактеф, и мы с Агафоклом кивнули.

— У меня есть карта. Вы знаете, что это такое?

Тотмактеф знал, Агафокл нет. Я вообще не знал этого слова и промолчал.

— Это картина местности, какой ее мог бы видеть парящий над землей хищник, — объяснил Чартхи и пошел за ней.

Когда он ушел, я вслух удивился, что он не послал слугу.

— Она спрятана, можешь быть уверен, — сказал мне Агафокл на языке эллинов. Как только он узнал, что я понимаю его, он стал часто говорить на нем. Тотмактеф не сказал ничего и казался очень удивленным, но я верю, что он понимает больше, чем думает Агафокл.

Когда Чартхи вернулся, он отослал слуг и развернул карту. — Вот эта линия — река, — сказал он, — текущая на юг. Этот маленький квадрат — город Нехен, а этот — южный город, Абу. Здесь заканчивается Кемет.