Евгений Лотош - Река меж зеленых холмов

— Звуком — не предусмотрено, и изобретать жаргон смысла нет. Привыкай к прямому общению, там ключевые понятия выражены одиночными символами, всё коротко и предельно ясно. Символьный язык разрабатывался земными искинами именно для того, чтобы максимально ускорить процесс общения между собой и тогдашними людьми. Давай, пора подниматься и всем своим видом демонстрировать, насколько стальные у нас яйца и прочие части тела. Еще раз прошу: контролируй себя и не поддавайся на провокации. Если не понимаешь, как реагировать, просто молчи с максимально высокомерным видом.

— Дора нужно было взять вместо меня. У него вид куда внушительнее.

— Дор, в отличие от тебя, не историк и о Граше знает куда меньше, чем следует. Не беспокойся, придет и его время.

Лже-шаман снова поднялся на ноги одним текучим плавным движением, выпрямился, расправив плечи, заложил руки за спину и принялся наблюдать за приближающейся кавалькадой. Саматта встал вслед за ним и принялся неторопливо отряхивать свой камуфляжный комбинезон. Семен настаивал, чтобы они отправились на встречу безоружными, и хотя Саматта все же прихватил привычный армейский "ТаМа-3", без штурмовой винтовки он чувствовал себя голым и беззащитным: старые солдатские привычки и рефлексы возвращались на удивление быстро. Ну ничего. Он для пробы расправил манипуляторы, сменившие старые шокеры, и пошевелил ими вокруг себя. Невидимые щупальца слушались с трудом. И как только Кара и Яни ими управляются? Но отвесить оплеуху ими он сможет, и это главное. Семен оглянулся и подмигнул ему, и Саматта испытал некоторое облегчение. В конце концов, его единственное предназначение сегодня — продемонстрировать свою хмурую небритую рожу Большой Шишке.

Конная кавалькада, хотя и трусящая неспешной рысью, быстро приближалась. Саматта молча наблюдал за конниками. Впереди ехал массивный мужчина лет сорока с угольно-черной кожей, слишком темной даже для гуланов. Короткие кожаные штаны, такие же, как на Панариши, слишком плотная для стоящей жары кожаная куртка с обрезанными рукавами — с усиленной пластинчатой подкладкой, способной остановить пистолетную пулю в упор — могучие мускулы обнаженных плеч и шеи, широкое плоское лицо с мясистым приплюснутым носом и узким разрезом глаз, высокий лоб, обрамленный жесткими курчавыми волосами, с повязанной поверх алой лентой… Саматта не разбирался ни в лошадях, ни в способах езды на них, но то, что он видел дома в Манеже, а также то, чему Семен научил его, предполагали прямую посадку в седле с опорой ног на стремена. Но у лидера стремена болтались свободно по бокам коня, а сам он сидел не в седле, а на узорной попоне, поджав под себя пятки и обхватывая бока коня только бедрами. Такая посадка наверняка была страшно неудобна и неустойчива, но гулан, казалось, чувствовал себя легко и непринужденно.

— Обрати внимание, как он сидит, — прокомментировал Семен. — Такая поза позволяет выполнять настоящие акробатические трюки, а также мгновенно спешиваться, если коня завалили. Настоящим умением классической гуланской джигитовки сегодня владеют немногие, но оно высоко ценится среди знатоков.

— То есть в цирке он бы полные залы собирал? — саркастически уточнил Саматта.

— А он наверняка и собирает. Традиционные состязания во время кулхаев проводят до сих пор, и даже Повелители Ветра не считают зазорным в них участвовать. А уж там народищу собирается тьма, десятки тысяч.

— Понятно… — пробормотал Саматта. О кулхаях, чем-то средним между ярмарками и межплеменными переговорами, на которых решались самые разные вопросы — от военных до территориальных и торговых — он знал, но всегда полагал их атрибутом далекого прошлого. Что их проводят до сих пор, оказалось для него неожиданной новостью. Он сделал себе зарубку на память — освежить свои знания о современном Граше как можно быстрее, после чего перевел фокус взгляда на сопровождающих Повелителя Ветра.

Четверо мужчин особого интереса не представляли. Типичные гуланы, и по лицам, и по цвету кожи, и по одежде всадников — заурядной, но практичной, насколько вообще лошадиный способ перемещения может быть практичным в современном мире. У одного в сумке на крупе коня болтался спутниковый коммуникатор, и все оказались вооружены тяжелыми штурмовыми винтовками с подствольными гранатометами. Вот тебе и мирная встреча… Хорошо бы Рис оказался прав, и силу в ход пускать не пришлось. Впрочем, возможно, они просто страхуются на случай нападения в пути — все-таки здесь граница с Сураграшем, где бродят бывшие солдаты Дракона, озлобленные и растерянные, но от того не менее опасные.

Девушку-девианта Саматта оставил напоследок. Он чувствовал определенную неловкость, рассматривая ее. Огромный, висящий бесформенными складками балахон, укрывавший ее от макушки до пяток и оставлявший открытыми только глаза, явно предназначался для укрытия от посторонних, а фокусированный взгляд Демиурга показывал человека насквозь — в буквальном смысле вместе со всеми потрохами. Саматта мысленно извинился перед ней за невежливость и непрошенное вторжение, но изучить ее было необходимо во избежание неприятных сюрпризов.

Девиант оказалась совсем молодой девчушкой-гуланой, почти не оформленной девочкой, лет тринадцати или четырнадцати. Ее эффектор никак не тянул на категорию выше четвертой, но обладал развитой способностью к эмпатии. В интерпретации сканера поле нейросенсора струилось и переливалось вокруг девушки искристой приплюснутой сферой примерно в десять саженей в диаметре — при том, что у Яны не достигало и пяти. На руке у девочки обнаружился браслет непонятного назначения со слабеньким вмонтированным радиопередатчиком. А на шее… Саматта испытал короткий, но с трудом подавленный прилив бешенства, когда понял, что узорчатый серебряный обруч вокруг шеи на деле является неактивным импульсным блокиратором, а под массивной рубиновой брошью в передней его части рядом с батареей кроется заряд взрывчатки. Он быстро взглянул на остальных членов отряда — точно, у одного из сопровождающих на запястье браслет дистанционного управления, раз в секунду обменивающийся с ошейником кодированными пульсациями. И наверняка у него инструкции убить девчонку, если та вдруг выйдет из-под контроля. Мерзавцы… как они могут поступать с детьми таким образом?!

Он заставил себя успокоиться и изгнал из мыслей всякий намек на злость. Он, конечно, не мастер Пути, но и тёкусо неплохо учит, как достигать чистого незамутненного спокойствия, позволяющего в любой момент нанести врагу внезапный сокрушительный удар. Он снова одернул себя. Люди, которые к ним приближаются, не враги. Он не может относиться к ним как ко врагам — иначе эта девочка распознает недруга в нем самом, не понимая, чем на самом деле вызвано его отношение. И тогда переговоры пойдут насмарку. Спокойно. Прямо сейчас ей ничего не грозит. Да и вообще ошейник, скорее всего, перестраховка. Но перестраховка показательная…