Евгений Лотош - Река меж зеленых холмов

— Ты почти угадал. Там нашлось несколько карт памяти с удивительными данными. С огромным количеством удивительных данных, если точнее. Например, документально подтверждено, что все названные мной рекламные агентства хотя и являются формально конкурентами рекламного департамента твоего холдинга, на самом деле давно с потрохами принадлежат тебе. Не напрямую, разумеется, а через цепочки посредников, состоящих из трех-пяти звеньев. А финансовые трансферты, в которых задействована фирма "Дальний транзит", имеют весьма отдаленное отношение к логистике и грузоперевозкам, заявленным в ее уставе. Вместо того фирма выступает в роли насоса, перекачивающего средства "Цветам радуги" от таких же подставных контор, принадлежащих "Алмазным россыпям", что подтверждается детальной двухлетней историей транзакций через полтора десятка разных банков. Значительная часть материала уже проверена и признана достоверной. Как ты можешь прокомментировать сии утверждения, рыцарь оой-граф?

— Я не в курсе дела! — рявкнул оой-граф, с трудом сдерживая нарастающую панику. — Я ничего не знаю! Возможно, кто-то из моих сотрудников за моей спиной…

— Достаточно, рыцарь Летучий.

От раздавшегося за спиной ледяного голоса оой-граф подавился собственными словами. Он резко поднялся, повернулся и склонился в низком поклоне.

— Повелитель! — прошептал он онемевшими губами.

Верховный Князь неторопливо шагнул вперед от небольшой бархатной занавеси.

— Я расскажу тебе забавную историю, рыцарь Летучий, — его голос скрипел так, словно Тайлаш пережевывал гравий. — Примерно два периода назад я устроил небольшую демонстрацию, устроив госпоже Мураций публичную внеплановую встречу. Мне казалось, что этого вполне достаточно для доведения до широкой публики позиции царствующего дома в отношении Сураграша. Мне казалось, что мое намерение иметь в дальнейшем дело с Кариной Мураций и ее правительством продемонстрировано явно и недвусмысленно, и что я вовсе не намерен давить на Сураграш с помощью демонстрации военной силы. Как мне показалось при личной встрече, госпожа Мураций — весьма неглупая женщина, и она тоже все поняла правильно. Однако что же произошло всего две недели спустя? Войска Четырех Княжеств вторгаются в пограничную с Республикой Сураграш область Чукамба, причем вторгаются настолько внезапно, что даже я как Верховный Главнокомандующий не успеваю среагировать. В результате, рыцарь Летучий, я оказываюсь в совершенно идиотском положении: все явно и неявно сформулированные договоренности с Сураграшем оказываются под вопросом. И широкой публике, включая администрацию Сураграша, остается лишь догадываться: то ли я с самого начала планировал поиграть мускулами для пущей сговорчивости Мураций, то ли я попросту не контролирую собственную армию, которая творит что захочет. Понимаешь, рыцарь Летучий?

Симан не смел даже полностью разогнуться после поклона. Сердце размеренно бухало в ушах погребальным набатом.

— Дальше становится еще интереснее, — Тайлаш повернулся и принялся прохаживаться взад-вперед. Его ботинки ступали по ковровому покрытию совершенно бесшумно. — Отозвать армию из Чукамбы я не могу, в том числе и потому, что не хочу выставить себя идиотом повторно. Однако несмотря на мое суровое предупреждение все так же внезапно предпринимается попытка штурма Трехгорного перевала с вступлением в прямой огневой контакт с войсками Республики Сураграш. И я опять оказываюсь публично выставленным идиотом сразу два раза: и из-за самого штурма, и из-за того, что он не просто провалился — нас показательно публично выпороли без единой человеческой жертвы. И это становится поводом для необъяснимой массированной волны антисураграшских публикаций по всем Княжествам, в результате чего так и не установленные толком отношения между Княжествами и Сураграшем оказываются на грани полного разрыва. По крайней мере, я бы на месте Мураций и ее правительства отреагировал именно так. А я в очередной раз оказываюсь не то наносящим предательский удар в спину, не то совершенно не контролирующим ситуацию в своей стране. И все — лишь потому, что у некоторых личностей возникли небольшие финансовые затруднения, которые они постарались порешать за чужой счет.

Тайлаш остановился вплотную к оой-графу и положил руку ему на плечо. В другой ситуации прикосновение Повелителя можно было бы посчитать высокой честью — вот только сейчас его железные пальцы даже сквозь пиджак и рубашку стиснули мышцы Симана так, что тот с трудом удержался от гримасы боли.

— Видишь ли, рыцарь Летучий, я всегда стараюсь придерживаться простого принципа: не ищи злого умысла там, где все можно объяснить обычной глупостью. Похоже, на сей раз я ошибся. Понимаешь ли, рыцарь Летучий, политические игры — дело обычное, и они далеко не всегда заканчиваются так, как хотелось бы. Однако, — он приблизил свое лицо вплотную, обдав оой-графа дыханием, и в его голосе зазвучала неприкрытая ярость, — я очень — ОЧЕНЬ! — не люблю, когда меня публично выставляют идиотом.

Он выпустил плечо Симана, у которого буквально начали подгибаться колени, и отступил на шаг.

— Но и здесь, рыцарь Летучий, я мог бы стиснуть зубы и стерпеть. Однако есть вещи, которые я стерпеть не могу. Позволь мне продемонстрировать тебе одну запись.

Верховный Князь бросил взгляд на Коваля и коротко кивнул. Тот пошевелил пальцами в сенсорном поле, и в зале зазвучал задыхающийся мужской голос, полный мольбы и страха:

"…да, да! Он все знал! Он сам приказал мне организовать студию — на подставных лиц, чтобы никто не догадался! Я не знаю деталей, честное слово! Я сам действовал через посредников! Туда привозили одну шлюху в неделю, не чаще, снимали материал за день-два, а трупы в лесу хоронили, но я не участвовал! Я только студию снимал! Я уже всех назвал! Оой-граф иногда сам запись забирал после монтажа, иногда ее через третьи руки ее передавали кому указано…"

Верховный Князь сделал жест рукой, и запись оборвалась. У Симана Летучего потемнело в глазах, и он лишь чудовищным усилием воли удержал мочевой пузырь от опорожнения. Он ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. В глазах Верховного Князя крохотными злыми огоньками горели отражения люстры, и оой-графу казалось, что они прожигают его насквозь.

— Понимаешь, рыцарь Летучий, — голос Повелителя стал бесстрастно-ледяным, — крышевание, говоря привычным тебе языком, проституции для фигуры твоего калибра уже странно. Ну ладно — кто-то на черном рынке краденым приторговывает, кто-то с малолетками спит, кто-то мелочь с уличных шлюх сшибает — у всех свои тараканы. Но вот производство фильмов с настоящими убийствами уже не лезет совершенно ни в какие рамки. Мещанин на твоем месте пошел бы под суд, и разъяренные присяжные единогласно отправили бы его на виселицу. С тобой сложнее. Я бы с удовольствием лично тебя пристрелил, но, к сожалению, просто так, без долгого и скандального процесса, нельзя. А процесс такого сорта подорвет и без того не лучшую репутацию дворянства Четырех Княжеств на и на внутренней, и на международной арене и вызовет массу не нужных мне сейчас политических осложнений.