Феликс Крес - Страж неприступных гор

— Неллс! Крикни им: «Стой, свои! Раладан!»

Окровавленный верзила в углу узнал агарского князя и проорал по-дартански то, что ему велели. Гвардейцы остановились, но не опустили оружие. Почти все более-менее знали кинен, о чем разгневанный Раладан не подумал. Он был островитянином, вступившим в союз с дартанцами, которые сражались с гаррийцами в Громбеларде, и ему следовало договориться с ними на упрощенном армектанском, которым в разговорах с посланниками и Хайной он не пользовался в течение всего путешествия, поскольку все трое прекрасно знали гаррийский… В самый важный момент он на мгновение потерял голову и… не успел. А до этого он не предвидел, что дело может дойти до катастрофической ошибки; ему казалось очевидным, что парни с «Гнилого трупа» знают о его пребывании в столице Дартана, так что сразу свяжут с этим фактом присутствие дартанского войска. Может, они и знали о Дартане, но фактов между собой не связали — ибо им показалось более очевидным, что сине-зеленые солдаты, которых они не так давно перебили у моря, теперь поддерживают посланника — так же как поддерживали его тогда.

Ошибку пережили двое моряков в углу, раненый Неллс и еще четверо раненых, двое из которых не дотянули бы и до ночи. Дворцовые стражники королевы Эзены, в прекрасных кольчужных панцирях и со щитами в руках, оказавшиеся против пиратов в соотношении почти один к одному — ибо моряков, как оказалось, в бой вступило девятнадцать, — получили несколько ран, но ни одна из них не была смертельной.

— Неллс, где Ридарета?

— Пошла на встречу с посланником, но я не знаю куда. Мы искали… не удалось, потому что… — хрипло ответил командир Гарды, держась за рассеченную мечом руку, с которой струей текла на землю кровь. — Откуда ты здесь?

— Привел подкрепление, — гневно бросил Раладан. — Почему вы в нас стреляли?

Примерно с перевала Стервятников, где стало почти очевидно, что Ридарету им не догнать, он ощущал полное безразличие. Его куда-то везли, словно багаж, какие-то люди. Он ехал сражаться с тем, кого никогда не видел, в место, где никогда не был. Чтобы вступить в бой, правил которого он не знал. Он не был ребенком и понимал, что едет отомстить, и ни за чем больше. Неллс развеял последние надежды: Ридарета нашла врага, но она была одна, и… он сомневался, что она бьется на мечах с посланником целые сутки. Если она победила, ему незачем спешить — уж кто-кто, а наполненная силами Рубина княжна Ридарета наверняка не лежала раненая где-то среди развалин, высматривая помощь, считая каждый вдох и каждую вытекающую каплю крови.

Но она не победила. Если бы она выжила… то пришла бы сюда.

Неллс сказал, почему они стреляли. Раладан лишь махнул рукой и вышел. Он кивнул пятерым всадникам, все еще охранявшим посланников. Те двинулись к нему, ведя за собой подопечных.

— Где то проклятое место? — спросил он Готаха. — Это ее парни. — Он показал за спину. — Ну так где?

Готах просто показал пальцем. В конце улицы виднелись выделявшиеся на фоне других руины. Моряки Ридареты сидели в осаде в доме, отстоявшем на сто пятьдесят шагов от того места, где их капитанша встретилась с Мольдорном-посланником. Они выиграли сражение на рынке и побежали следом за ней, но знали лишь самое начало пути. Потом их окружили. Но они все равно пытались бы пробиться; они побежали бы дальше, если бы знали куда. Если бы Ридарета чуть дольше спускалась в подвалы бывшего здания трибунала, то, возможно, она дождалась бы друзей, а не врагов. Двадцать с лишним преданных ей людей, которые охотно поговорили бы с мудрецом Шерни Мольдорном.

Дождь прекратился, но светлее не стало, поскольку над Громбелардом никогда не бывало неба, лишь нечто, напоминавшее висящий над горами грязно-серый полог. Широкая, но крутая лестница вела вниз. Готах потянулся к лучинам, которые взял с собой, поскольку знал, что страж законов был замурован живьем в подземельях здания трибунала, где трудно было рассчитывать на свет. Вскоре вспыхнули три факела. Раладан двинулся первым, спустился на полтора десятка ступеней вниз и посветил в глубь коридора.

— Ваше благородие… — проговорил он странным голосом и тут же повторил громче: — Ваше благородие!

Готах спустился по лестнице и посмотрел туда же, куда и Раладан.

Три каменных коридора расходились в стороны, словно растопыренные пальцы руки. В железных светильниках на стенах горели факелы. Пятна тени, похоже, отмечали очередные ответвления коридоров.

— Похоже, они… расходятся под всем городом. Насколько длинный этот коридор? Пятьсот шагов? Шестьсот?

— Не может быть, — сказал Готах. — Никто здесь не мог построить ничего подобного. Никто, кроме Мольдорна.

— Что это значит?

— Не знаю. Оно… ненастоящее, — сказал посланник. — Но я не могу объяснить, в каком смысле. Может, это только иллюзия, может, там нет коридора, просто стена. А может, и в самом деле коридор, которого, однако… нет.

Историк Шерни, возможно, и договорился бы с каким-нибудь другим посланником, но не знал, как понятно описать ситуацию моряку.

— В таком случае проверим, — сказал Раладан.

— Нет!

Князь, которого придержали за плечо, остановился.

— Там на самом деле может ничего не быть… Ничего, господин. Только нечто вроде колодца без дна. Сделаешь шаг и больше никогда не вернешься.

Раладан смерил посланника взглядом.

— Мне что, стоять здесь? — спросил он, после чего показал факелом на коридоры. — Где-то там моя дочь.

Посланница осторожно спустилась по лестнице и остановилась позади них, на мгновение прикрыв глаза.

— Мой муж прав, господин, — сказала она. — Ни шагу.

— Ты знаешь, что там? — спросил Готах.

— Примерно то самое, о чем ты говорил. Погоди, я должна взглянуть… Отойдите немного.

Она прошла мимо них и без всякого предупреждения шагнула вперед. Готах тут же двинулся следом… и наткнулся на что-то, что могло быть полностью прозрачным прочным стеклом.

— Простите меня, — сказала она, оборачиваясь. — Только я.

— Что это значит, Кеса?

— Что только я туда пойду. Когда-то ты велел мне ждать, господин, — сказала она Раладану, отводя в сторону факел и касаясь пальцами мнимого стекла, — а сегодня я говорю тебе то же самое. Полностью то же самое, ибо я помню почти дословно, что ты тогда сказал. Ну так вот, сегодня я говорю: ты доставил нужного человека в нужное место, ваше высочество, а теперь ни для чего мне не пригодишься. Скорее помешаешь, чем поможешь. Я вернусь с твоей дочерью… если только уже не слишком поздно.

— Кеса! — предостерегающе проговорил Готах.

— Дешевый фокус, ты переоцениваешь Мольдорна, — сказала она. — Обычный Круг Иллюзий, его можно было «наколдовать» всего лишь с помощью пары Брошенных Предметов… прости, но не помню, как назывались эти… счетные устройства математиков. Здесь начинается прямой коридор, самое большее длиной в несколько десятков шагов, — сказала она, показывая не на один из освещенных факелами коридоров, но на стену между ними. — Зато здесь — открытая дверь, ведущая в какой-то зал. Обычные картинки, которые могли бы сбить с толку пирата с топором, если бы он нашел это место. Ждите меня. Я вернусь.