Андрей Шевченко - Не жизнь, а сказка

— Вон в том экипаже, — показал обезьян на одну из телег в караване.

— Но там же клетка!

— Вот в ней и поеду, — усмехнулся Шимми. — Нельзя мне известность приобретать, сами понимаете. А про животное разве кто подумает, что оно и есть тот самый багдадский вор? Ну, что, прощаемся, да идите меня сдавать…

Три человека и обезьян обнялись, после чего на Шимми надели поводок и повели к начальнику торгового каравана. Шимпанзе заперли в клетке. На прощанье Иван-дурак сказал караванщику:

— Сено чистое ему постели и меняй чаще.

— Будешь плохо обращаться с ним — на том свете найду! — Прошин сделал грозное лицо.

— Флягу у него заберёшь, я и на этом свете тебя найду, — сказал Конан, засовывая флягу в клетку Шимми.

Караванщик клятвенно уверил благородных господ, что непременно выполнит все их указы.

По возвращении во двор их ожидал сюрприз в виде остатков роты минотавров. Быкоголовые выстроились, и старший объявил:

— Господа, мы хотели бы отправиться с вами. Будьте нашими командирами!

Прошин представил себе минотавров в городе — ему поплохело уже от одной такой мысли.

— Не, ребята, мне с вами не по пути.

— И со мной тоже не надо, — покачал головой Иван. — У нас же буренки доиться перестанут от одного вашего вида.

— Значит, едете со мной, — пожал плечами Конан. — Только потом не жалуйтесь!

Варвар вскочил на черного жеребца, русский богатырь взгромоздился на самоходную печь, а капитан милиции сел в "шестерку". Помахав на прощание руками, они разъехались в разные стороны. Прошин трясся в шедевре отечественного автопрома и думал: если бы не порванный в хлам костюм и не фляга с чудесным вином, то можно было бы решить, что ему всё приснилось. И не заметил, как уснул по-настоящему.

Худой, как скелет, Кощей нервно метался по темной, тесной комнатке, освещая путь себе красными глазами. Смерть его определила в высокую башню, откуда хода нет. Туда есть, а оттуда — нет. Пока ещё Кощей не разобрался с механизмом действия этого заклинания. Вот как разберётся, так и сбежит отсюда. Наивная Смерть заперла вечноживущего пленника, а сама удалилась в лабораторию, чтобы там при помощи гидравлических прессов и разнообразных заклинаний сломать иглу. И невдомёк ей, что игла-то не настоящая! Ну, сломает она её, а Кощей-то окажется жив!

Бессмертный злорадно хихикнул, представив выражение лица Смерти, когда она поймёт ошибку. Единственно, о чём сейчас переживал пленник — как бы заколдованная дамочка в его отсутствие не удрала из замка. Зря он, пожалуй, согласился уйти со Смертью! Нет, не зря! Если бы не позволил себя увести, она бы настоящую иглу могла обнаружить…

Кощей прекратил хождения и позволил себе помечтать, как он будет жестоко мстить трём богатырям и обезьяну.

Прошин позвонил Нечаеву и попросил недельный отпуск. Не потому, что отдохнуть собрался, а чтоб синяки и ссадины подлечить. Серенький костюм Иван тщательно осмотрел и пришел к выводу, что им в нынешнем состоянии побрезгуют даже бомжи: рукава оторваны, на спине пиджак разошёлся, на брюках дырок больше, чем материи. Поскольку костюм был единственный, он заслуживал хотя бы торжественных похорон. Иван завернул его в старую газету и понёс на мусорку. Похороны обошлись без слёз.

На обратном пути Иван услышал из кустов робкое, но громкое покашливание. Рефлексы, обостренные недавним приключением, не подвели — Прошин за секунду оказался метра на четыре в стороне. Наверное, мировой рекорд побил по прыжкам с места в сторону, жаль, представителей книги Гиннеса не было рядом.

Зато рядом оказалась большая, метр в высоту, бесформенная туша гигантской лягушки. Она выползла из кустов и человечьим голосом промолвила:

— Здравствуй, добрый молодец! Вот я тебя и нашла! Коли пальцем в меня ткнул — жениться должен!

Иван Прошин успел отметить золотую корону, пробитую стрелой, на голове жабы и впервые в жизни потерял сознание.

*****

Призывник.

Весна. Природа оживилась после долгой снежной спячки. В лесах наметились первые проталины, из которых выглядывала изумрудно-зеленая травка. В городе из-под черного снега проявились сигаретные бычки и застарелые собачьи экскременты. В столетнем сосновом бору с веточек падали хрустальные капельки тающего снега. В микрорайоне "Лапшиха" огромная сосулька рухнула с крыши, окончательно уничтожив престарелый "Москвич-412", несколько лет гнивший под домом. В дубраве дятел весело выбивал звонкую дробь, выискивая спрятавшихся жучков-короедов. На улице Кивсяка дорожные рабочие осатанело долбили отбойными молотками, и без того ущербный после зимы, асфальт.

Серегу Ложкина приподнятое настроение окружающего мира нисколько не радовало. Скорее, наоборот. Появление весенних ям на проезжей части предвещало автолюбителям повышение водительского мастерства, путем беспрестанного объезда дыр в дороге, а ему лично — год потерянной жизни. Потому что скоро начинается весенний призыв в армию. А Сереге зимой стукнуло восемнадцать…

Несмотря на сокращение срока службы с двух лет до года, недавний выпускник школы искренне не желал проникаться солдатским бытом, но был обречён тащить армейскую лямку. В принципе, имелась гипотетическая возможность избежать попадания в ряды вооруженных сил… Для этого нужно было иметь мозги или большие деньги. Мозги для поступления в институт, а деньги…

Серега тяжко вздохнул — всё равно у него нет ни того, ни другого. Нет, конечно, мозги у него были, но, если так можно сказать, слегка в запущенном состоянии. Деньги тоже имелись. На проезд в маршрутке. Иногда даже в один конец. Потому как на зарплату специалиста по переноске и укладке объемных товарных ценностей, а попросту говоря, грузчика, не пошикуешь. Отец устроил Серегу на временную работу, чтоб до призыва в армию не болтался без дела.

— Ну, дают! — сказал кто-то рядом. Серега обернулся — неподалеку от него стоял невзрачный мужчина в сером пальто. — Совсем рехнулись: вместо ремонта дороги, знак ставят!

Реплики относились к дорожникам, которые прекратили долбить асфальт и теперь что-то вкапывали. При детальном рассмотрении оказалось, что рабочие установили знак "Неровная дорога". Серега только хмыкнул:

— Как в армии! Круглое — носят, а квадратное — катают!

Мужчина пристально посмотрел на невольного собеседника.

— Судя по вашему виду, молодой человек, вы в армии ещё не служили, однако, поговорки уже знаете.

— Готовлюсь, — уныло протянул Сергей. — Парни рассказывали о дурдоме в войсках.

— Не слышу в голосе радости! — сверкнул белоснежными зубами мужчина. — А где патриотизм?

— Я — патриот, — неубедительно вякнул Серега, — но служить не хочу.

— Понятно, — улыбка на лице мужчины угасла. — Тогда возьмите визитку. Приходите, как настанет время.