Андрей Шевченко - Не жизнь, а сказка

— И что, в остальных случаях так же было?

— Да. Мы думаем, чокнутый к нам пожаловал — деньги не любит, ему металл подавай! Но, профессионал! Мастер, каких поискать! Он же умудряется в такие дыры залезать, что не всякий ребенок протиснется! Вот бы у него поучиться!

Иван вздохнул, с сожалением глядя на Федьку, и пошёл домой. По пути его взгляд наткнулся на красочное объявление, висящее на заборе. На нём были нарисованы разноцветные лошади с элегантными наездницами, красноносые клоуны, пара жонглёров и дрессировщик с тоненькими закрученными по-чапаевски усиками, командующий разнообразным зверьём. "Цирк-шапито А.К. Розенкрайцера — лучший в мире!" — вот что гласило это объявление.

Внезапно Ивану пришла в голову мысль. Сначала он её прогнал, потом вернул, рассмотрел со всех сторон и пришёл к выводу, что "может и срастись". Мысль, в общем-то, была проста, как три рубля: попробовать спровадить волшебную жабу в цирк. Насовсем! Нужно было только преподнести ей эту идею подобающим образом.

Иван посмотрел на часы — скоро Мила забеспокоится и, чего доброго, отправится на его поиски. Но время ещё было — он развернулся и отправился к цирку, раскинувшему свои шатры на площади Революции. Площадь до сих пор не переименовали, на ней происходили все более-менее значимые городские события: от митингов в поддержку той или иной партии до ночных гуляний выпускников школ. Сейчас здесь львиную долю территории оккупировал цирк.

Иван заглянул в окошечко кассы.

— Мне с директором поговорить надо, — сказал он, показывая развернутое удостоверение.

— Пройдите мимо клеток, он в сиреневом фургоне.

Иван зашагал к заметному фургону, по пути пялясь на клетки с животными, как школьник, сбежавший с уроков. Лошади высовывали к нему морды из стойл и явно попрошайничали, хищники были отгорожены от зрителей двойной решеткой, а вот обезьяны сидели в обычной клетке. Пол в обезьяннике был завален апельсиновой и банановой кожурой, кусочками яблок и засохшими хлебными корочками.

Капитан поневоле остановился около приматов — он с детства любил наблюдать за ужимками человекообразных. Три шимпанзе: вроде как, папа, мама и детёныш, с любопытством уставились на пришельца. Малой тотчас подбежал к решетке и вытащил наружу лапу, мол, давай угощение.

— Нет у меня ничего, — с сожалением сказал Иван. — В следующий раз приду…

Детёныш словно понял и переместился на сторону, соседнюю с львиной клеткой. Мамаша тут же рявкнула на детёныша и отвесила ему здоровенную плюху. Обезьяныш с визгом умчался прочь. Папаша-обезьян пристально уставился на человека своими крошечными глазками, отчего Прошину стало не по себе, но взгляда он не отвел — не хватало ещё уступить какому-то животному! Дуэль взглядов продолжалась около минуты, после чего, словно сговорившись, они синхронно отвернулись и отправились по своим делам: шимпанзе принялся выискивать блох у самки, а Иван пошёл к сиреневому фургону.

Внутри помещения на колесах было на что поглядеть. Полки на стенах завалены книгами, статуэтками и свернутыми в рулоны афишами, под потолком висела клетка с попугаем — пернатый дрых, покачиваясь на жердочке и изредка теряя равновесие. Тяжелый, деревянный стол с резными ножками украшали два аквариума: в одном сидела одинокая лягушка, в другом копошилось штук десять белых мышей.

— Здравствуйте!

За письменным столом сидел мужчина лет сорока. Иван сразу уловил сходство оригинала за столом и копии с афиши: те же жиденькие, прилизанные волосы, те же усы, закрученные кверху.

— Здгавствуйте! — с пресловутым акцентом сказал директор. — Что вы хотите пгедложить?

Прошин на пару мгновений опешил — откуда директор зоопарка знает, что он сюда пришёл именно с предложением? Потом в дело включился рассудок и подсказал хозяину, что личность за столом всего лишь таким образом начинает переговоры, сразу поставив посетителя в роль просителя. А заодно рассудок подсказал, что если он, то бишь хозяин, сразу выложит цель прихода, то потом придется долго уламывать чернявого директора. А, возможно, ещё и приплатить за устройство Милы в цирк…

С целью взять инициативу в свои руки, Иван торжественно достал красное удостоверение и ткнул его под нос директору.

— Капитан милиции Прошин. Как вы думаете, что я могу предложить вам?

Чернявый тип мельком глянул на красную книжицу и развязно усмехнулся:

— Ой, да бгосьте вы, уважаемый, бгать меня на испуг! Я в жизни столько повидал, что вам и…

В этот момент он вгляделся в лицо капитана и заметно побледнел. Он уставился на Ивана, как алкоголик на белую горячку — недоверчиво и с ужасом, потом вскочил на ноги, схватил стул у стены, переставил его поближе к столу и предложил капитану садиться.

— Ох, простите, я ж не знал, что вы представитель власти! Чем могу служить? Быть может, билетики в первый ряд нужны? — затараторил он уже безо всякого акцента. — Лучшие места! Сейчас оформим! Эй, Симеон!

— Отставить! — рявкнул Иван на предприимчивого директора. — Не надо билетиков! А что с вашим прононсом случилось?

— Ах, иногда забываюсь! Не обращайте внимания! Так, чем могу служить? — чернявый директор преданно уставился на Прошина.

Ивана поразила произошедшая перемена, ему даже показалось, что швырни он сейчас палку, и директор цирка с лаем притащит апорт. Прошин удивлённо поглядел на собеседника, и нахмурился. Странно, лицо Розенкрайцера показалось ему знакомым, хотя где бы они могли встречаться? Увидев посуровевшую физиономию капитана, директор ощутимо вспотел: на лбу у него выступили бисеринки пота. Иван удивился ещё больше. Чем дольше длилось молчание, тем несчастнее выглядел хозяин цирка, и тем больше недоумевал Прошин. Интуиция вполголоса ему подсказывала: что-то нечисто. Но вот что именно? Ладно, это можно и позже выяснить, а сейчас времени было слишком мало. Капитан приступил к делу:

— Вы за животными хорошо ухаживаете?

— Да, мы очень стараемся. Кормим отлично, — промямлил директор и совсем убито добавил: — и поим всласть.

Интуиция капитана заорала сиреной, но Иван никак не мог понять, в чём дело.

— Оно и видно! К другим я не заглядывал, а вот около обезьян остановился. Выглядят они, конечно, неплохо…

Директор вдруг вскочил и, пробормотав "извините, я сейчас", выскочил из фургона. Иван оторопело проводил его взглядом, пожал плечами и приготовился ждать. Прошло пять минут, десять, а хозяин цирка всё не появлялся. Иван посмотрел на часы — пора идти. Значит, в другой раз выяснит, каковы условия содержания животных — нельзя же Милу засунуть к каким-нибудь живодёрам!

Прошин для очистки совести спросил у человека, убиравшего лошадиное стойло, не видел ли тот, куда подевался директор. Получив отрицательный ответ, Иван поспешил домой. Проходя мимо клетки с обезьянами, он опять уловил пристальный взгляд самца, но дуэли устраивать не стал — время поджимало.