Каверелла - Всегда есть подвох!

— А мне кажется, ты вполне справедливая молодая девушка. Лучше быть справедливым, чем рассудительным.

— Ну, спасибо, — поблагодарила Маша и нагнулась за очередной веткой. — А что за предназначение имел в виду этот, Ромул?

Феарольф набрал в легкие воздуха. Он не был уверен, стоит ли рассказывать Марии правду, поэтому стал импровизировать.

— Быть может дело в том, что ты внучка… волшебника.

— Волшебника? — удивилась Маша. — Это вы сейчас моего деда имеете ввиду? Он волшебник?

— Причем, какой, — восхищенно заметил Феарольф. — Один из семи, кому позволено пользоваться волшебством.

— Вот черт! Мой дед волшебник? — воскликнула девушка и посмотрела на серебряные часики, найденные когда-то в коробке. Кажется, из-за них все и началось. — Хм… а я думала он сумасшедший.

— Одно другое не исключает, — рассмеялся Феарольф.

— Вот подстава! Я просто возмущена. Если бы он рассказал это раньше. Ну, или рассказал это сам. Я бы сейчас, не чувствовала себя так… — она попыталась подобрать подходящее ее состоянию слово. — Паршиво.

— Понимаю, — кивнул мужчина. — Он хотел, как лучше.

— А получилось, как всегда, — нехотя согласилась Мария. — Все гениальные планы моего деда, для меня, обычно заканчиваются плачевно. Он же никогда меня ни о чем не предупреждает. Просто бросает, как щенка в воду. Выплыву или не выплыву. Нет, что бы помочь! До этой дурацкой истории с хранителями, фонарщиками и книгочеями, я всегда справлялась.

Время в лесу на мгновение остановилось. Трава перестала шуршать, а листья падать.

Феарольф изменился в лице. — Что ты сказала?

Маша нервно выдохнула.

— Разве не об этой моей важности, говорил кентавр? Дело ведь не в том, что я внучка волшебника. Вроде как я первый хранитель. Поэтому все со мной так возятся, — высказалась девушка. Но лишь на секунду об этом пожалела. Она до конца не была уверена в честности намерений этих незнакомцев. И навряд ли могла почувствовать себя в полной безопасности.

— Но откуда ты знаешь?

— Мне сказал Нэльс, — решила признаться девушка.

— Фонарщика мы знаем…, но что ты говорила о книгочее?

— Марк? — удивилась Маша. — А причем здесь он?

— Ты знаешь, что книгочеи прислужники магистериума? — перемена настроения Феарольфа была заметна. Голос стал более жестким, а взгляд тяжелым. Маше показалось, что мужчина стал выше, а лес вокруг него темнее. — Их разыскивают и обучают с одной целью. Им нужны книги, которые так тщательно прятали старейшины. Тысячи книгочеев разыскивают три фолианта. А один из них умудрился найти хранителя. В магистериуме уже наверняка устроили праздник.

— Черт возьми, да я понятия не имею, что такое магистериум и какие книги ищут книгочей!

— Глупо с твоей стороны так доверять незнакомцам?

Девушка шагнула назад.

— Я вообще никому не доверяю. И вам в том числе.

— Однако это не мешает тебе постоянно влезать в неприятности.

— Откуда вам знать, что происходит в моей жизни постоянно? — Маша была полна решимости. — Мой дед попросил вас привести меня к нему. Быть может этим и займетесь?

Она в действительности была растеряна, не знала, кому доверять и что из полученной информации является правдой. А выяснить это было возможным лишь одним способом, добраться до того, кого все называют ее дедом. И уж кем он окажется на самом деле, определить на месте. Но Маша старалась приготовиться к любому исходу и делала все возможное, чтобы это было заметно остальным.

Лицо Феарольфа снова стало добродушным. Он улыбнулся.

— Твой дед говорил, что ты ворчунья.

Маша удивленно приоткрыла рот. — Я ворчу разве?

— Да, — тихо ответил мужчина и пошел из леса. — Надеюсь, твой знакомый книгочей, не успел доложить о тебе в магистериум. Идем, колючка.

— Колючка? — Маша топнула ногой.

— Я слышал, как они говорили о хранителях, — прошептал Нэльс, приманивая к себе Марка и Ольгу.

— Как ты умудрился, что-то услышать? — удивился книгочей. — От нас, до них, больше двадцати шагов. Или у фонарщиков хорошо развит слух?

Фонарщик стих. Он пытался подобрать наиболее правдоподобный ответ, на вопрос Марка.

— Нэльс? — протянул книгочей. — Не выдумывай ничего, говори как есть.

Фонарщик залез во внутренний карман и достал потрепанную тетрадку, в кожаном переплете. Она уже однажды появлялось в его руках.

— Вот смотрите. Здесь все написано, — он развернул тетрадь на середине. Несколько листов были исписаны аккуратным почерком и на первый взгляд напоминали какую-то пьесу.

— Ого! — воскликнул Марк. — Это что, тетрадь чужих мыслей?

— Тс-с! — прошипел Нэльс и, опасаясь за сохранность волшебной тетради, спрятал ее обратно.

Книгочей скривил улыбку.

— Я теряюсь в догадках мой друг. Сначала мелки, теперь тетрадь. Ты ограбил склад редкого магического инвентаря? Это запретные вещи, а для многих и несуществующие вовсе. Откуда они у тебя?

— Это для тебя они запретные… магистериум не все уничтожил.

Книгочей возмущенно откинул голову назад.

— Но я работал при магистериуме, а ты знаешь, как там относятся ко всему такому. О магии я знаю только в теории. А точнее из книг и приложенных к ним иллюстрациям. Для меня, все то, что происходит в последнее время, имеет большое значение.

Блондинка пихнула Марка в плечо.

— Не будь эгоистом. Для каждого, все что с ним происходит, имеет значение. Мне моя жизнь, например, тоже очень важна.

Фонарщик вздохнул и попытался объяснить то, что действительно важно для всех.

— Самое главное доставить хранителя к королю. А сюда по тому, что я прочел. Это в их планы не входит. Они собираются отвезти Машу к ее деду. Но это лишняя трата времени. Король очень болен, он должен успеть объявить об опеке над хранителем. Иначе во всем этом нет никого смысла.

— Так предложи им свой ход развития событий, — усмехнулась Ольга. — Раз они все равно знают, что Машка хранитель. Кстати, что-то они там долго в лесу пропадают. Что там происходит, у тебя в тетради не написано?

— Нет, — отмахнулся Нэльс. — Она действует только на расстоянии до тридцати шагов.

— Зачем создавать тетрадь, если она действует только на близком расстоянии? Какой в ней тогда толк? — удивилась блондинка.

— Ну, — улыбнулся книгочей. — Если бы эта тетрадка, могла знать мысли того, кто находится в другом городе, она была бы не просто забавой, а сильным оружием. И то, эти тетрадки доставили столько неприятностей, что велено было сжечь каждую. Инквизиция кстати была достаточно серьезной. А это ещё больше поражает меня. — Марк покосился на фонарщика. — Что уже две запретные вещи находятся в твоем кармане.

На поляне появился Феарольф. Он бросил хворост, в приготовленное для костра место и громко произнес: