Ричард Кнаак - Хрустальный Дракон

— Что ты хочешь от меня? Если ты не от короля, то кто же ты тогда?

— Мое имя не имеет значения, но я думаю, что у нас с тобой есть один общий знакомый. Тот, от которого у тебя осталась на память одна вещица.

Ее улыбка превратилась в недовольную гримасу, и одна ее рука дернулась. Птица-лев успел перехватить руку и сорвать маленький поясной мешочек, висевший у нее на бедре.

Не спуская с нее глаз, грифон отпустил ее и открыл мешочек.

В мешочке было несколько предметов, но только один из них мог принадлежать Кейбу. Высокая чувствительность Грифона к волшебной ауре позволила ему сразу же выбрать нужный предмет. Это был маленький кинжал, один из тех, которые многие люди, путешествуя, носят при себе. Он был более приспособлен для мирных целей, чем для защиты от воров, но Кейбу Бедламу вряд ли надо было беспокоиться о ворах… за исключением этого, конечно.

— Ты собиралась преследовать его? Тебе что, одного отказа мало?

— Ты его друг?

— Мы с ним давние знакомые. Как к тебе это попало? Одного взгляда в его глаза было достаточно, чтобы понять предостережение насчет лжи. Пустив в ход сияющую улыбку, она ответила:

— Он зашел к нам в гостиницу. Я заметила, что он не такой, как другие. Что он один из нас.

— И ты попробовала соблазнить его… зачем? — Он подумал, потом добавил. — Я полагаю, для тренировки. Дорога к силе магов.

Он почти что попал в точку. Что касается волшебников, то Грифон прекрасно представлял нынешнее положение дел в этой области. Короли-Драконы годами охотились за ними, и только в последнее время их число стало расти. Кроме Кейба и Гвен, он знал еще всего лишь нескольких волшебников разных уровней способностей, выживших в постоянных гонениях. Тоос, бывший его помощник, еще в свою бытность купцом был одним из них.

— Как тебя зовут?

— Тори. Тори Вайндансер.

Вайндансер, несущаяся как ветер, имя очень характерное для этой местности. Имя, без сомнения, связанное с несущейся лошадью. Значит она была родом из королевства Зуу. В этих местах у нее еще меньше шансов найти кого-нибудь вроде себя. Теперь Зеленый Дракон был союзником людей и, в отличие от других, был к ним весьма благосклонен. Но даже несмотря на это, в дни после Поворотной Войны было заметно резкое усиление гонений на волшебников. За чисткой следил сам Дракон-Император и, зная политику своего собрата из леса Дагора, приказал обратить особое внимание именно на этот район и с особой тщательностью проводить чистки в районе леса Дагора.

— Что случилось с моим другом, пока он был здесь?

— Вы слышали о том, что случилось в конюшне? — И после того, как он утвердительно кивнул головой, она продолжила:

— Это был он. С ним еще была какая-то лошадь. Я слышала, люди уверяли, что она могла летать, но они, наверное, не догадывались, что ваш друг волшебник.

А, ты, видно, ничего не знаешь про Темного Коня! Тем лучше.

— За ним гнались люди короля?

— Стража и маги… или шпионы, после того, как попробовали задержать его. Я слышала, он их прямо-таки одурачил.

— Ты слышала?

Она опять улыбнулась:

— Я сумела улизнуть как раз в тот момент, когда почувствовала, что они идут. Ваш друг не понимал значения медальона. А вы, как я догадываюсь, понимаете.

— Я прожил больше него.

Итак, он получил подтверждение. Кейб и Темный Конь улизнули из сетей, расставленных магами, прирученными королем Ланитом. Он не мог упрекнуть волшебника за то, что тот ни слова не упомянул об этом инциденте в своем послании к леди Бедлам, у нее и без этого поводов для беспокойства более чем достаточно. Но теперь это все уже позади.

— Допрос окончен, или ты хотел поговорить со мной еще и о других вещах?

По тому, как Тори посмотрела на него, было предельно ясно, что именно она имеет в виду.

— Есть те, кто сможет помочь тебе в учебе, и для этого совсем не обязательно прибегать к обольщению.

— Ты же знаешь, я ищу большего, чем просто учеба, серебряные волосы. — Она попробовала притронуться к его волосам, но он схватил ее за руку. — Я ищу намного большего, чем только это.

— Моя жена разорвет тебя своими когтями на мелкие кусочки, если узнает хотя бы только то, что ты была со мной настолько фамильярна. Буквально раздерет.

— Она что, кошка?

— Да.

Тори внимательно посмотрела на него, надеясь найти на его лице признаки того, что он шутит, но увидела, что он говорит абсолютно серьезно.

— Некоторые люди создают странные семьи. Человек и кошка?

— А я разве сказал, что я человек?

Тори на это ответить было нечего, но он заметил, как она несколько отклонилась назад, как бы рассматривая его в новом, тревожном свете.

— Я задала тебе вопрос. Ты со мной закончил?

— Почти. Ты знакома…

Он замолчал, заметив, что какой-то пьяный торговец, одетый в одежды Горда! — — Он, шел, спотыкаясь, в их направлении. Поблизости он слышал другие голоса. Грифон взял Тори за руку. Она не сопротивлялась, но и не пыталась больше испробовать на нем свои чары. Его замечание о нем самом и о его жене поразили ее.

— Пойдем обратно в гостиницу. И будь приветливой. Колдунья кивнула. Дойдя до них, торговец пытался решить, какую сторону узкой улицы ему лучше уступить им. Грифон указал налево, и человек направился туда. Переключив опять все свое внимание на Тори, Грифон снова начал задавать ей вопросы.

Шаги пьяного резко затихли.

Нормальный человек в такой ситуации сделал бы это гораздо медленнее, и, возможно, именно этот факт и спас Грифона. Видно, нападающий просто был слишком самоуверен. Грифон успел оттолкнуть девушку в сторону как раз в тот момент, когда торговец с ножом в руке навалился на него. Птица-лев слышал, как вскрикнула девушка, но тут же все свое внимание переключил на борьбу. Оказалось, что противник весит намного больше, чем можно было бы предположить. Грифон был уверен, что под одеждой он найдет доспехи.

Черные доспехи.

Он допустил непростительную беспечность, тратя столько драгоценного времени на пустые разговоры и забыв о своих же собственных догадках о том, что здесь могут быть шпионы. Он был беспечен еще и в другом отношении: лицом, которое было сейчас на нем, он предпочитал прикрываться чаще всего. И Кейб был далеко не единственным, кто мог бы опознать его. После стольких лет борьбы с ним было не удивительно, что многие рейдеры, особенно шпионы, моментально узнали бы его неординарную внешность. Грифон знал, что он был не только беспечным, но к тому же еще и тщеславным. Выбрал бы он лицо, которое отличалось бы меньшим достоинством, и, может быть, избежал бы того, что сейчас случилось. Его искалеченная рука тоже могла бы выдать его, но не так быстро, как тщеславие.

Они боролись на земле. Волк-рейдер использовал свое преимущество в весе и неспособность Грифона схватить его достаточно сильно своей изуродованной рукой. Черты лица рейдера не представляли собой ничего примечательного. Это было обычное лицо человека его профессии. Но та спокойная решимость, которая исходила от него, вполне определенно говорила Грифону о том, что это ветеран многих кампаний. В этом не могло быть никаких сомнений.