Ричард Кнаак - Книга дракона

Пурпурный заревел.

Уэллен не ожидал от Серкадиона Мани стона, однако хозяин цитадели застонал — и громко. Согнувшись почти пополам, он опустился на пол, все еще держась одной рукой за голову.

— Слишком… — пробормотал он. — Слишком… но этого не может быть! Только не со мной! Он вырвался! Вырвался…

— Что ты сделал? — спросила волшебница, подходя к Уэллену.

Корчившийся на полу карлик, казалось, был оглушен — хотя, возможно, так подействовало волшебство. Бормотание постепенно затихало. Наконец Серкадион Мани замер. Уэллен с недоверием осмотрел свою руку, гадая, не он ли причиной всему случившемуся. Забена придвинулась ближе, но он боялся дотрагиваться до нее — вдруг волшебницу постигнет та же судьба, что и карлика?

— Не знаю… я не мог ничего такого…

Он потянулся к поверженному, но в последний миг отдернул руку. Уэллен не желал смерти Мани, а тот вполне мог и умереть от нового потрясения. Ученый все еще не умел управлять своим даром.

Понимая его страх, Забена опустилась на колени и осмотрела неподвижное тело. Первое ее прикосновение было опасливым, но карлик никак не отреагировал, и волшебница стала менее осторожной. После краткого осмотра волшебница отбросила назад волосы, упавшие на лицо, и сказала:

— Он или в трансе, или под какими-то чарами.

— Ты можешь что-нибудь сделать?

— Ради этого паразита я ничего делать не собираюсь, но — нет, не могу. Что бы с ним ни было, мне это не по силам.

— Я могу попробовать еще раз до него дотронуться, — предложил ученый после некоторых колебаний, — но это, скорее всего, лишь причинит ему больший вред. Я… я боюсь касаться даже тебя.

Прежде чем он понял, что Забена намерена делать, она протянула руку и взяла его за плечо.

— Не…

Но ничего не произошло, и Бедлам осекся, глядя на волшебницу.

Та улыбнулась:

— Ну, похоже, ты успокоился. Я полагалась на то, что ты не захочешь причинять мне вред. И оказалась права.

Как ученый он нашел бы ее логику уязвимой — особенно если вспомнить многие факторы, которых она не учла. А как человек был абсолютно согласен с волшебницей… хотя и не собирался ей об этом говорить.

Взгляд его упал на грандиозный книжный завал посреди коридора.

— Сумрак!

Едва не волоча Забену за собой, он бросился к тому месту, где видел чародея в последний раз. Он не мог простить ни безумного чародея, ни Серкадиона Мани, однако зла им не желал. Он до сих пор сочувствовал Сумраку и в то же время удивлялся, как до сих пор держится сам. Может, и он такой же безумец? Или даже хуже?

Они принялись разбирать завал. Ученый был поражен как количеством книг, так и их сохранностью. Поначалу выходка Серкадиона Мани удивила его — он не думал, что карлик станет рисковать своими трудами. Теперь он понял, что хозяин цитадели, прежде чем послать книги на врага, позаботился об их неуязвимости.

Они все раскидывали тяжелые тома, Уэллен — в спешке, Забена — с видимой неохотой. Вероятно, она была убеждена, что из ее жизни сами собой исчезли сразу две серьезные проблемы. Уэллен понимал: не будь она уверена, что он не уйдет, бросив Сумрака, не стала бы помогать. Ни за что.

Книжный обвал понемногу поддавался его усилиям, однако чародея Уэллен отыскать не мог. Он обошел курган, решив, что начал разбирать его не с той стороны.

Отбросив в сторону еще с дюжину томов, Забена выплюнула, словно ругательство, титул своих бывших хозяев и сказала:

— Уэллен, про него надо забыть! Давай лучше поищем выход отсюда!

— Без Сумрака мы не уйдем! Вспомни, он спас тебе жизнь!

— И мы расплатились с ним сполна! Хотя бы тем, что все это обернулось частью его замысла… — Тут она вздрогнула. — Интересно, что он с ними сделал? Ведь он наверняка одолел их… — Глаза ее округлились. — Боги, какая сила! Какое мастерство!

— С-с-спассибо… — донесся шипящий голос с той стороны, где они оставили карлика. — На с-с-самом деле это было вовс-с-се нес-с-сложно!

Исполин в чешуйчатых доспехах, Пурпурный Дракон словно явился из ночного кошмара. Он заполнял собою весь коридор — столь огромен он был даже в человечьем обличьи. Гребень в виде драконьей головы, злобно взиравшей на людей, почти доставал до потолка. Под забралом жутко горели глаза. Чудовищный рыцарь выглядел абсолютно реальным. Невозможно было поверить, что на самом деле эти сверкающие доспехи — чешуйчатая шкура дракона, преображенная меняющим форму заклинанием.

В одной руке он держал бесчувственного Серкадиона Мани, а другую протягивал к Уэллену с Забеной.

— Наконец-то ты мой, ч-ч-человечек! Теперь все принад-леж-ж-жит мне!

Он поманил их к себе.

Тело Уэллена поднялось, хотя сам он изо всех сил старался сопротивляться. Забена уже двигалась к облаченной в доспехи фигуре. Мельком взглянув на ее искаженное ужасом лицо, Уэллен подумал, какой же вид у него самого.

Пурпурный Дракон заставил их остановиться на расстоянии вытянутой руки. Одним взмахом когтя он мог бы разорвать горло обоим. Тут, вблизи, ученый заметил, что дракон не так уж безмятежен, каким желает казаться. Он явно был напряжен до предела. Чувствовалось, что Пурпурному тяжело управлять положением.

Больше всего дракона выдавали шипящие нотки в голосе. Чем сильнее он волновался или уставал, тем явственнее становилось шипение.

— Наконец-то! Теперь мне нуж-ж-жен лиш-ш-шь этот пронырливый чародей, оказ-з-завш-ш-шийся пос-с-следней соломинкой! — Дракон сухо хмыкнул. — Ес-с-сли бы не он, я все ещ-щ-ще продолж-ж-жал бы борьбу! Хотя ис-с-сход ее все равно был предреш-ш-шен! Я лишь одерж-ж-жал бы победу чуть позже!

Уэллен с Забеной снова начали двигаться помимо собственной воли. Волоча за собой карлика, дракон прошел между людьми и окинул взглядом море знаний, в котором Серкадион Мани утопил Сумрака.

— Пус-с-сть станет как было.

Книги дракона разлетелись по разным полкам. Незаметно было, чтобы Пурпурный расставил их но порядку. Он просто пожелал убрать их с дороги. В данный момент всеми мыслями дракона владел Сумрак — последняя нерешенная проблема.

Однако, когда книги разлетелись, на месте кургана не оказалось и следа закутанного в плащ чародея. Король-Дракон сделал пару шагов вперед и уставился в пол.

— Ба-а! — Он повернулся к Уэллену. — Твой товарищ-щ-щ либо пал ж-ж-жертвой этого проклятого маленького гномса, либо беж-ж-жал, обез-з-зумев от страха передо мной! В любом с-с-случае, он нам больш-ш-ше не помеха!

Уэллену не верилось, что Сумрак мог струсить. Однако, скорее всего, он и вправду бежал. Заклятие вечной жизни Серкадиона Мани ему не понравилось, да еще Король-Дракон вырвался на свободу — учитывая все это, чародею совершенно незачем было здесь задерживаться.

И все же он дрался с Мани за свободу Уэллена…