Иван Охлобыстин - XIV принцип

— Видать, оживленное место, — съязвил Магнификус, выбираясь на твердую землю.

— Не бойся, спокойное место, — не понял насмешки в словах спут­ника рыцарь и первым вошел внутрь.

Внутри трактир также не блистал особой роскошью — деревянные столы, сколоченные из толстых досок, такие же лавки рядом с ними. Но зато сухо и в очаге горел огонь. Посетителей было немного. Двое мужчин занимали столик в дальнем углу, справа от очага. Сидели они к двери спиной и даже не обернулись на вошедших.

Абхораш сел за ближайший стол, и Второй последовал его примеру.

Доски стола были изрезаны ножами, кое-где можно было даже ра­зобрать надписи. Одна из них гласила: «Терхем груб, но верен. Лири глуп, но храбр. Положили вместе медяки в глаза».

— Поэзия, блин! — ругнулся Магнификус, не терпящий с похмелья кладбищенской тематики.

К ним подошла дородная трактирщица и, даже не поздоровав­шись, приказала:

— Деньги показывайте!

Лорд Вампир, не поднимая к ней лица, молча выложил на стол один золотой.

— Поздравляю с хорошей охотой, господа! — сразу подобрела трактирщица и спросила: — Если погоня, то могу быстро подогреть

утреннее жаркое из кабанины, если оторвались, то запеку утку. Пойло

любое. Что пить будем?

— Как всегда, Марта, — насмешливо взглянул на нее рыцарь. — Я вижу, ты не сменила компании? По-прежнему разбойники, воры, афе­ристы?!

— От родных не откажешься, сэр Бетельгейзе, - почтительно по­клонилась ему женщина. - Но я вижу, что и вы не торопитесь менять привычки?

— Привычки — визитная карточка для ангела смерти, — ответил ей Абхораш. - Принеси нам поесть и выпить. Выпить в первую очередь. Мой добрый друг устал с непривычки.

— Одну секунду, — поспешила на кухню Марта.

— Это Марта — первая леди преступного мира Империи, — глядя ей в спину, объяснил рыцарь. - Ее муж, знаменитый Георг Перонни, - король воров. Последние сорок лет в заключении за грабеж им­перской почтовой кареты. Выходить не торопится, руководит своими людьми из темницы. Я его понимаю - он поклялся Марте на алтаре в храме Сигмара покончить с прошлым и через неделю после свадьбы попался. А у Марты тяжелая рука и взрывной характер.

— Почему она тебя назвала сэр Бете..? - спросил заинтригован­ный Магнификус.

— Бетельгейзе. Так меня звали одно время. — признался Лорд Вампир. - Я возглавлял в Мариенбурге городской гарнизон и за вре­мя службы повесил несколько десятков завсегдатаев этого заведения.

— Об этом все знают? — испуганно оглянулся на парочку в углу

молодой человек.

— Абсолютно все, — подтвердил его опасения рыцарь, но успоко­ил: - Не волнуйся, на меня здесь зла не держат. Я хорошо ловил, они плохо прятались. Все честно, без предательства.

К столу вернулась Марта и выставила перед путниками две бутылки.

— Посиди с нами, - предложил Абхораш. - Много лет не виделись.

— Сейчас, огонь убавлю, - согласилась женщина и быстро пошла на кухню.

Едва она обернулась к столу спиной, Магнификус схватил бутылку и сделал крупный глоток. Содержимое бутылки обожгло ему гортань. Едва сдержав кашель, Второй выдохнул воздух и констатировал:

— Это не портвейн, это абсент!

— Полынная водка, — согласился с ним Лорд Вампир. — Крепкий напиток с воображением. Поэтому не советую злоупотреблять, у тебя и так с воображением перебор.

— Ты любишь абсент? — изумился вкусам спутника Магнификус,

— Он меня любит, — уточнил Абхораш. — Я же отвечаю взаимно­стью.

Марта села за стол со своей бутылкой.

— Где вы путешествовали столько времени, сэр Бетельгейзе? — поинтересовалась она. — Додж Горбатый болтал, что вас разрубили на мелкие кусочки в битве у Кислева.

— Не отрицаю, — чокнулся с ней бутылками Лорд Вампир, — По­том меня повесили в Бретонии, и сожгли два оборванца в одной ма­ленькой деревушке под Мидденхаймом. Хитростью, к слову, заманили в дом и сожгли. Один в шляпе, болтливый, а другой — блондин с губ­ной гармошкой. Что вспоминать, твое здоровье, прекрасная Марта! 1ы одна из самых волнительных женщин, каких я встречал на своем пути, а я долго ходил.

Женщина зарделась от такого комплимента и в свою очередь тихо провозгласила:

— За вас, сэр Бетельгейзе! Жалею, что поторопилась замуж за Ге­орга, но с другой стороны — мы познакомились чуть позже.

Они выпили и одинаково занюхали ладонями, потом звонко хлоп­нули их друг об дружку.

— Кстати, а как Георг? — спросил после этого символического же­ста Абхораш.

— Страдает, — печально сообщила женщина. — Пишет, что прак­тически перепилил решетку, но его опять перевели в другую камеру. Вот я и подумываю совершить какое-нибудь преступление и «сесть» к нему. Вместе нам легче будет выбраться. Он такой неуклюжий.

— Не стоит, Марта, — посоветовал рыцарь. — Тюрьма — не жен­ское дело. Ты только напиши о своем замысле Георгу в тюрьму, и я убежден, что твоя готовность к самопожертвованию сотворит чудо.

— Вы все смеетесь, сэр Бетельгейзе, — хохотнула Марта. — Если я ему об этом напишу, он убежит в тот же день. Нет, пусть сидит. Он там писать научился. И потом, я уже не та Марта, которую он помнит. Столько лет прошло.

— Перестань, Марта, — усовестил ее Лорд Вампир. — Ты же зна­ешь: женитьба — не постель, а любовь в рассрочку.

— Как печально, что вы уже не вампир, — вздохнула женщина и протянула свою бутылку. — Я бы согласилась, чтобы вы меня выпили, как эту травяную водку.

— Не жалей, — покачал головой рыцарь, хотя по его лицу было видно, что Марта ему польстила. — Я никогда не пил уникальные сор­та. Вандализм не в моем стиле.

И они снова чокнулись и выпили.

— Опять ни за что и в никуда? — предположила Марта, опуская бутылку.

— Дела, — вздохнул Абхораш и спросил: — Что нового в округе?

Женщина подумала и сообщила:

— Стригоя видели утром, к востоку отсюда — раз, месяц назад в Мариенбурге старого Топу Башмачника повесили, он проезжего арис­тократа из Альтдорфа подрезал — два, полгода назад Мир Касим доч­ку замуж выдал, а она супруга, как грязную тряпку, в окно выбросила. И поделом ему. Хорошая девочка. Мир Касим сам виноват, надо бы­ло разрешить ей за Смехача выйти. Теперь ей пару и не подберешь. Три. Все вроде. Из интересного. А так по-прежнему — режут, грабят, воруют. В общем — скука.

— Смехач все смеется? — заинтересовался рыцарь.

— Смехач подался в Тилею, — ответила Марта, — И правильно. Последнее время смех у него жутковатый стал.

— Жаль, — сказал Абхораш. — Надо уважать чувства своих де­тей. Но я не удивлен — Мир Касим всегда был слишком высокого мне­ния о себе, больше, чем может себе позволить умный человек. А стригой — Регул.

— Не прошел? — подалась вперед женщина.

— Не прошел, — кивнул Лорд Вампир. — Тоже подвела гордыня.