Валентин Юрьев - Белый город

Чего же отказываться? Все едят, все пьют душистый травяной настой, сладкий от сока растений, все танцуют, кроме доброго улыбчивого дедушки — вождя с белым посохом из скелета какой-то речной твари. Все говорят добрые слова, и это так располагает к доброте, к взаимопониманию безо всякого знания языка! И детишки! Такие невинные и глазастые! Прелесть!

Плохо становится потом. Все путешественники со стонами, по очереди просыпаются в темноте, лёжа на голых камнях. Все они связаны старинным способом "руки к ногам с петлёй через шею". Тела за несколько часов вынужденной неподвижности уже затекли, а попытки двинуться вызывают боль, удушение от верёвок, в первый момент умноженные на страх от непонятности происходящего. То, что их так просто, как последних лохов обдурили, облапошили, обманули, становится понятно не сразу, а медленно и мучительно.

А ещё позже приходит осознание безысходности. Кто-то из молодых начинает корчиться от ярости и дёргать верёвку, ломая себе шею, как будто вот также не связывал своих врагов.

— Прекрати!.. Кто там дёргается?! Не вижу!.. Не позорь себя!.. Пересчитайтесь, кто здесь?.. Все на месте?.. Кайтар! У тебя нож…

— Вытащили, сволочи!..

— Ничего, вспомню Айлара… Скажите спасибо, что нас не отравили совсем…

— Ну, как же! Отравят!.. Мы теперь — ценный товар!

Мишка протаскивает своё тело через верёвки, спасибо хассану, недоделанному колдуну, научил. Потом развязывает того, кто ближе, не рискуя пока освещать помещение, ещё не ясно, с кем они имеют дело, где прячутся часовые, а выяснять это лучше с развязанными и вооруженными руками всего отряда.

После второго освобождённого от узлов, процесс пошел ускоряясь, по геометрической прогрессии. Мишка находит Канчен-Ку, проверяет её состояние, успокаивает, но и в полной темноте ему кажется, что блеск любимых глаз только усилился и кинжалы сейчас не понадобятся, хватит ногтей.

— А это не наш!!

— Кто тут?.. Как это, "не наш?!"… Своих то пересчитали, умники?!.. Принц, ты где?

— Я в порядке…

— Первый плот все здесь!…

— Второй…все!

— Третий… на месте!

— Четвёртый! Мы все здесь! А один лишний.

Мишка всё же зажег маленький фонарь, с которым лазил в пещере, осторожно осмотрел общую тюрьму. Массивная каменная кладка. Конусная башня. Дверь — грубо отесанная плита. Размер башни небольшой, с трудом на комнату потянет, видимо, не много в этом месте бывает пленников… А вот и незнакомец… Хассан!

— Ты кто?

— Не убивать мой!.. Мой ирит плохо говорить!

— Ты пленник?

— Не понимать!

— Ланат-Ка! Иди, разговаривай, это по твоей части.

Разговор продолжается, а Мишка в это время обследует башню. Ясно, что каменную дверь пальцами не сломать. Взлетает к верхней части конуса. Тут есть отверстие, отдушина, но маленькое, не пролезть, хотя на худой конец, можно попробовать расшатать камни, вряд ли сверху их очень хорошо закрепили.

Пройти сквозь камень? Страшно. Хорошо запомнился рассказ Айлара, как его тело застряло и выжило только благодаря ветхости стены. А тут — базальт! А если камнем по камню? Втиснуть один в другой, не пуская туда своего тела, что будет?..

— Ну, что?

— Он пленник… Понимаешь, он искал железо…

— А как он его потерял?

— Да нет, не в этом смысле… Он искал то, из чего делают железо…

— Спроси, он искал красную глину?…..

— Да, да! Именно глину. Откуда ты знаешь?..

— Неважно сейчас…. А почему на реке?….

— Говорит, в реку стекают ручьи со всей долины. По реке удобно двигаться и смотреть. Если вода окрашена, надо идти вверх по притоку, и найдёшь глину…

— Понятно… Рабочий хассан… Мог бы нам пригодиться…. Давно его взяли?…

— Или я путаю, или уже три года…

— Три, чего?! Года?!. Не может быть…

— Мой правда говори! Три!..

— Ты видел, как нас принесли?

— Нет принесли… Вы сами ходить… Только ничего не понимать…

— Зачем нас связали?

— Как зачем?.. Прости, господин… Они говорить "глупый воин", продать надо!..

— Значит мы — "глупый воин"!.. Ну, что ж, похоже на правду… Сколько их на острове?

— Не понимать…

— Ланат-Ка!….

— Говорит, сотни две, большой народ!

— А почему его самого не продают?…

— Говорит, хотят, чтобы он им искал золото…

— Нашел?

— Нет… Говорит, в таком месте не может быть золота, но он делал вид, что ищет, думал, как-нибудь сбежит.

— Он знает их язык?…

— Говорит, что понимает. А говорить необязательно, его никогда ни о чем не спрашивают.

— Что он может про них сказать?…

— Говорит, это бадырс-хой, очень страшный народ, никого не жалеет, ни с кем не смешивается, кормится от реки. Они и себя называют "рыбы". Раньше здесь был хороший водный путь, теперь никто не ходит…

— Что он сделал бы, если получил бы власть над племенем?… Как отомстил бы?…

— Говорит, убил бы всех, даже детей. Не жалея. Они хуже… я не поняла… хуже животного… зверя… сейчас… Я скажу по слогам, Сар-Хун-Тах — "Жаба, которая плюётся туманом". Говорит, на той стороне острова целая ферма, они их едят, а взрослых сажают на реке…

— Чего ты не поняла, девочка? Это он про ту тварь, которая нас напугала ночью, чего уж понятнее… Ферма, говоришь?… Ну, и чего с ними делать?… Спроси, есть у них плоты?…

— Говорит есть, но не плоты, здесь аргаков не держат. У них такие… слова не знаю… связанные… сплетённые из тростника, а снизу закрыты рыбьей шкурой… Мроган, я не понимаю…

— Успокойся, я понял. Скажи ему, что я понял. Спроси, много таких?…

— Говорит, десятка два…

— Я вижу, пальцы растопырил… А в один сколько войдёт этих бадырс-хоев?…

— Говорит, восемь мест гребцов, четыре просто сидят…

— Короче, все влезут! Вот и отлично! Отвезем подарок падишаху, не оставлять же такую пакость здесь… Канче! Я прошу, успокойся… Хватит нам трупов! Пусть владыка сам распоряжается…. Тебя хоть пальцем трогали? Нет! А зелья подсыпали, так это они от страха. Дикие ещё, читать не умеют… Ну! Будут другие предложения?…?…? Вот и отлично! Спроси-ка ещё, сколько идти до моря?…

— Говорит, что он не знает… Но перед Большим трактом с реки будет видна Гора-грудь, не понимаю, он так говорит… ну, да, гора, как женская грудь…

— Я понял, Ланат-Ка. Ты поболтай с ним ещё, а мы тут со стеной побалуемся… Парни, нужен камень, хотя бы обломок, поищите на полу…

Кривой кусок выковыривается ногтями из стоптанной в камень глины. Мишка колдует. Кусок камня на верёвке, подталкивается к двери верёвочным жгутом, не хочется свои руки совать в непонятную опасность. Всех, насколько это возможно, убрали назад, только колдующие впереди. Принц ошалевшими глазами смотрит, как обломок, с трудом выковырянный ногтями из земли, движением его рук, переданным через верёвку, легко влезает в толщину массивной плиты. А верёвка не лезет! Мишка забыл про неё.