Валентин Юрьев - Белый город

— Башни можно выложить за год. Привлечь к этому селян, кланы и даже рабов — вартаков и пленных хассанов.

— Пленных?!

— Ну, да. А что такого? На Сторожевом работают больше сотни таких. Бедняги никому не нужны, родные их не выкупают, так что они таскают камни и месят глину, а мы им выплатим понемногу. Глядишь, ещё и спасибо скажут.

Вот, с оружием, конечно сложнее. Но мастерскую можно сделать и за восьмушку, так что дротики будут. Переучить же армию гораздо дольше, тут, боюсь, лет пять понадобится.

И, конечно же лезу не в своё дело, Советник, но я бы начал пересматривать отношения с падишахом.

— Ого! Ну, уж, это чересчур, кларон. Вы уж занимайтесь своими дугами!

— А кто, простите, занимается Вашей одеждой, Советник?

— Опять эти непонятные вопросы!..

— Ну, а всё-таки.

— Что Вы ко мне прицепились, юноша! У меня есть слуги, они и занимаются!

— Значит, если сейчас Ваши штаны расстегнутся, вы будете ждать слуг? Нельзя же заниматься "не своим делом"?

— Нет, это уже слишком! Что вы ржете?! Солдафоны! Простите, Ваше Величество, но такая дерзость…

— Мроган, я прошу…

— Прошу прощения, Ваше Величество!.. Но я не верю, что Великому падишаху есть дело до трёх муравейников за горами. В последний раз приказ архаику отдавал не он, а визирь. Второй визирь, Газайрун-Баш. Я могу неправильно произносить имена, но так сказал советник архаика, когда мы беседовали в юрте…

— Вы "беседовали"?!

— Да, я пытался уговорить его вернуться с войском… К сожалению, безуспешно…

— Невероятно! Ни один архаик не примет переговорщиков! По хассанскому уставу это равносильно предательству и трусости! Вы ничего не путаете, кларон?

— Я ещё в своём уме, Советник. Только я прихожу тогда, когда считаю это нужным. Оба архаика отказывались разговаривать. И теперь их хао улетело к верхним богам. Тут Вы правы. Но оба не посмели принять разумное решение, потому что боялись гнева падишаха! Значит надо с него и начинать!

— Нет, Вы понимаете, что произносите, молодой невежа?! Чтобы попасть к падишаху, нужно заранее, чуть ли не за год до этого, добиваться приёма. И не просто так! Надо одарить подарками десяток визирей, а потом отправлять целый караван с послами, охраной и данью. И будет он целую восьмушку тащиться по вражеской стране. В самом хорошем случае доберётся до столицы, и там ещё будет ждать полгода, если не больше, пока Великий соизволит протянуть послу свою туфлю для поцелуя. А может и не добраться!… У нас, слава Сияющему, мир с падишахом!

— А как же он присылает послания?

— Никак!.. Он их и в глаза не видит. Достаточно второго визиря. В лучшем случае владыке шепнут о послании. И, если он кивнёт, то это счастье! Обычно слушает молча. А весь Ваш "приём" продлится десять вздохов. Как раз, чтобы подползти к туфле, облобызать её и перечислить подарки. И только в конце одной фразой высказать просьбу! Но никакой беседы не будет. Всё решат визири! Но после аудиенции! Правда, они сделают это быстро и сами же доложат владыке о решении. Но если Вам, кларон, результат не понравится, можете начинать всё сначала!.. Ну, как?!

— Я вообще-то…

— Иначе себе представляли, да?

— Да, уж! Но почему тогда визири отдают приказы о нападении?

— А вы их читали? Все знают, что иритов можно бить безнаказанно. Визирь, может быть, чихнул невовремя, а архаик уже побежал исполнять. Лучше перестараться, а то и своя голова полетит и вся семья может под корень…. А тут ещё и грабить можно!

— А могут быть указы, которые подписывает сам падишах?

— Не знаю. Ни разу не слышал. Но они будут касаться только монархических дел, в мелкие владыка даже не вмешивается.

— А если подсунуть указ визирям?

— Какой указ?

— Приказ не нападать на королевство, отменить дань, объявить нас союзниками, всё, что угодно!

— Не понял, как это, "подсунуть"?

— Пока не знаю, как. Главное, написать и заставить кого-то подписать. Или подделать подпись. А потом запустить в канцелярию. Кто сможет проверить правильность такого решения? Если, Вы говорите, "сам" руки костью не пачкает, значит, он об этом и не услышит. А визири молча примут к исполнению. Писцы сделают копии и разошлют куда надо. Пока там разберутся, что к чему, сто лет пройдёт… Да, хотя бы, год! Нам, сейчас, время во-как нужно! Чтобы не лезли пока. Кстати, визирь, который подпишет, может и пропасть внезапно, а документ останется… И начнёт действовать.

— Вы, кларон, авантюрист!… И романтик… Что, впрочем, почти одно и то же.

— Я реалист. Но, если романтика поможет нам выиграть время, то согласен быть романтиком.

— Это всё болтовня, господин реалист. А как Вы на деле представляете себе свою затею? Кого вы пошлёте в Город Богов? Как он пойдёт по незнакомой стране в бросающейся в глаза одежде, не зная ни языка, ни чужих привычек? Его схватят в первый же день.

— Но у Вас наверняка есть в этом городе тайные слуги, ириты, Советник? Те, которые сообщают важные сведения.

— Ну, уж нет! Есть дипломатическое посольство… Есть, конечно, агенты, которые уже много лет исправно служат нашему королю. Но потерять их, значит ослепнуть перед лицом врага. Столько сил и времени затрачено… и ставить их под удар Вашим фантазиям…. Ни за что!

— С этим и я согласен, Мроган! Нельзя рисковать последним…

— Простите, Ваше Величество. Я прекрасно понимаю Советника…

— Подожди…. Однако, идея, хоть и кажется безрассудной, мне нравится. И после этого разговора я, пожалуй, проверю, а что творится в моей канцелярии… Но сейчас речь не об этом… Мне показалось, что большинство из присутствующих одобряет Ваши идеи и планы, кларон, и готовы содействовать… Так, господа?.. Я имею в виду строительство фортификаций, новое оружие, новые методы связи, тренировки. Короче, мы окажем Вам полное содействие там, где дело касается стороны технической. А вот вопрос с падишахом остаётся неясным. Но очень заманчивым. Изменить мысли в голове Владыки без его ведома!.. В этом есть что-то демоническое! Использовать тупую исполнительность идеальной системы… это прекрасно! Подумайте об этом, господа. А сейчас пойдёмте завтракать!

Город затянул не на два, а почти на двадцать дней. За это время Канчен-Ка успела насытиться яркими впечатлениями и затосковать, не понимая, ни бешеной деятельности своего мужа, ни разгульной и бестолковой жизни высшего общества. Она поначалу пыталась честно выслушивать заумные речи, произносимые в темных подвалах алхимиков, и вполне осознавала, что беседы эти очень важны для Белого Города, но частенько засыпала в кресле, не понимая из сказанного ни слова.

Также старательно юная кларонесса обошла под руководством Ларет-Ты все лавки с тканями и украшениями, испытывая неловкость перед выскакивающими навстречу торгашами, так желающими угодить жене знаменитого Ящерицы. Дурацкие платья её раздражали, духи, помады для губ и средства для окраски меха просто бесили приторными навязчивыми запахами.