Александр Ковальков - Дикий ученик

– Трим, неуютно тут как-то. Три десятка вояк, жрущих вино… Это к проблемам.

– Не дрейфь, пупырчатый. Сейчас быстренько поужинаем, а там и трактирщик с местными договорится. Не успеют они на грудь столько принять, чтобы в драку полезть. Все-таки личная графская гвардия, а не стража.

– Не вижу разницы: что в лоб, что по лбу. Хуже пьяной стражи могут быть только благородные задиры.

– Вот поэтому едим быстро и ни на что внимания не обращаем. А ты, – я выразительно посмотрел на Ники, – не привлекаешь к себе внимания.

Рабыня понятливо кивнула и склонилась над столом. Благо расторопные служанки как раз его накрыли. Окинув их оценивающим взглядом, понял, что у нас проблемы. Все они выглядели весьма потасканно и желание могли вызвать только у пьяного забулдыги. На их фоне Ники, как бы ни старалась, притягивает взгляды, как магнит, хоть и сидит спиной к воякам.

«Может, плюнуть на все и, как только трактирщик договорится с местными, сваливать отсюда, а поедим потом?» – мелькнула в голове вполне здравая мысль. Но, втянув носом аппетитный запах, отбросил ее. В конце концов, проблемы возможны чисто гипотетически, а целый день в седле обеспечил просто зверский аппетит.

Поужинали мы спокойно. Гулянка гвардейцев набирала обороты, и шум в зале постепенно усиливался, но обошлось без эксцессов. Направленной в нашу сторону агрессии я не ощущал, да и внимание гвардейцев было сосредоточено друг на друге.

Конопатый двенадцатилетний мальчуган подбежал к нашему столику и сообщил, что хозяин снял для нас дом и наших скакунов уже отвели туда.

Проблемы начались на выходе. Встав из-за стола, Ники сразу привлекла к себе внимание.

– Девушка, бросай этих бедняков, иди к нам…

– Посмотри, какие тут красавцы собрались, не чета твоим спутникам…

Несколько особо принявших на грудь гвардейцев отреагировали мгновенно, принявшись «подбивать клинья» к Ники.

– Да она рабыня! На ней ошейник! – крикнул какой-то глазастый.

– Эй, кто ее хозяин, лови! – Мне под ноги полетела мелкая серебряная монета. – Оставляй рабыню здесь и проваливай. Утром вернем, что останется.

Шутник, кинувший монету, встал и, покачиваясь, направился к нам. К сожалению, сидел он как раз около выхода, и обойти его не удавалось.

– Не бойся, красавица, мы тут все хорошие, зря обижать не будем, – проговорил он, схватив Ники за руку.

– Это мое имущество, и у нее приказ защищать принадлежащие мне вещи любым способом, вплоть до убийства, – отчеканил я, глядя прямо в пьяные глаза. Это ж надо так нажраться за те полчаса, что мы ужинали. Им бы практику у гномов пройти, глядишь, научатся пить. Если не умрут от алкогольной интоксикации раньше. – Убери руки и дай пройти.

– Да иди ты! – выдохнул пьяница и потащил девушку к своему столу.

Хрупкая степнячка-некромантка ткнула пальцами в сонную артерию гвардейца, и тот безвольным кулем рухнул на не очень чистый бревенчатый пол. Живой, разумеется, я по мыслесвязи запретил Ники убивать придурка.

Несколько мгновений, пока гвардейцы переваривали случившееся, позволили нам еще немного приблизиться к выходу. Грохот опрокидываемых лавок и топот торопливо выскакивающих из-за столов людей показал, что мирный жест не был оценен по достоинству. Плохо. Надо было убивать сразу. Хотя… тут действуют законы кабацкой драки. Максимум по роже всем скопом надают, а рабыню попробуют забрать на ночь. Смелые мужики. Уважаю. Мало того что хотят набить рожу, так еще наверняка рискнут плотно пообщаться с некроманткой, несмотря на то что она к ним не очень благоволит.

До выхода семь шагов и три полупьяных придурка. Если не потянутся за оружием, то прорвемся. Не потянулись.

Мужики оказались отличными бойцами, даром что на ногах нетвердо стоят, но почти успели оказать сопротивление. Подвела их недооценка противника. Мгновенно взвинтив восприятие, я ускорился до предела и двумя ударами и одним броском раскидал их по разным углам, но при этом умудрился пропустить один ответный.

Пупырчатый тут же проскочил в свободный проход, а Ники остановилась. Все правильно, если ситуация выйдет за рамки рядовой кабацкой драки и меня начнут убивать, у нее не останется другого выхода, кроме как поддержать меня магией. Моя смерть автоматически означает и ее смерть, только долгую и в жутких мучениях – особенность ошейника Калама. Впрочем, Каим тоже не убежал, а подготовил к использованию парочку артефактов.

– Стоять, – выкрикнул я, оборачиваясь к основной толпе. Из-за пропущенного удара я потерял темп и выбежать, захлопнув за собой дверь, не успевал.

– Сам виноват, надо было оставить рабыню и уйти. А ты на наших напал. Нехорошо, – разминая руки, проговорил здоровяк с сединой на висках, предвкушая драку.

Опасный противник. Это ж какой у него боевой опыт, что уже до седин дослужился? При здешней-то продолжительности жизни? Против такого я и один на один не хотел бы выходить, а уж когда он с группой поддержки… Четверо на время выведены из строя, осталось еще двадцать пять.

И миром разойтись не получится. Формально я неправ по всем статьям: почувствовал себя оскорбленным – вызови хама на дуэль, а не разбирайся с ним с помощью рабыни. Рабыня не человек – вещь. Отработала бы ночь, я еще и в прибытке бы оказался. Зато у них есть отличный повод для драки. Убивать не будут, нет. Только бока намнут. Не удивлюсь, если у этих гвардейцев такая сценка расписана до мелочей. Либо драка, либо дуэль, что-то одно должно выгореть. В крайнем случае просто попинали бы труса от души, если он побоялся идти на конфронтацию.

Ну точно. Здоровяк сделал своим знак не вмешиваться и пошел на меня. Все ясно. Справлюсь с одним – выйдет другой, не справится этот – выйдет следующий.

Я уже приготовился к схватке, когда на полу зашевелился гвардеец, перекинутый броском через столы. Очумело тряся головой (сильно приложился, болезный), он выхватил кинжал и ринулся в атаку. А это уже не по правилам. Обнажать оружие в кабацкой драке… Такое не прощают. Вот теперь я вправе воспользоваться всем своим арсеналом. Им сложнее. У меня в ногах валяются два их товарища, и боевые артефакты они против меня применять не рискнут, тогда как я ничем не стеснен.

Активирую защитные артефакты. Огненная плеть, извиваясь и шипя, обхватывает руку с кинжалом. На кончиках пальцев моей левой руки дымным облачком застывает готовое сорваться заклятие гниения. Из-за спины повеяло магией смерти – рабыня готова прийти на помощь хозяину. От боли мужик бросает кинжал на пол, и я выпускаю его руку из огненных объятий.

– А ведь по всем законам я буду прав, убив вас за то, что вы обнажили оружие.

– Уверен, что справился бы со всеми? – с лестницы, ведущей к номерам, раздался немного ехидный голос.