Екатерина Соловьева - Ведьма

Первое, что я увидела, придя в себя, все те же потрясающие, слегка насмешливые, но безгранично нежные глаза Мастера. После любви они приобрели необыкновенный изумрудный оттенок. Такими я их еще не видела! Он смотрел на меня как-то растерянно и восхищенно. Я даже неожиданно смутилась от такого обжигающего взгляда.

— Что?

Он смотрел на меня еще несколько секунд, потом восторженно прошептал:

— Ты просто чудо! Ты даже не представляешь, какая ты удивительная.

Я мысленно фыркнула. На мой взгляд, он немного переигрывал свой восторг. Хоть я и привыкла к восхищению мужчин, но он-то не находился под дурманом приворота, так что я ему не особенно поверила, хотя, безусловно, была польщена. Я тихо рассмеялась и уткнулась носом ему в грудь. Мужчин это почему-то умиляет.

— Ты не замерзла?

— С тобой невозможно замерзнуть.

Он самодовольно улыбнулся, а я предложила переместиться в спальню. На ходу целуясь и сталкиваясь лбами, периодически подхихикивая, мы достигли ванной, и я тут же коварно от него улизнула. Он, правда, не очень огорчился этим обстоятельством, продолжив путь в постель. Через некоторое время он все же не выдержал и притащился за мной. Недовольно присвистнул, увидев меня погруженной в пену. Понял, что добровольно я отсюда не вылезу. Быстро исчез и вернулся с бутылкой, двумя мартинками и неизменной красной свечой. Церемонно разлил мартини, мы выпили на брудершафт и снова стали целоваться. Бутылка быстро была забыта, и Мастер под мой возмущенно-восторженный визг перевалил через край ванны поближе ко мне, несомненно, затопив весь нижний этаж, так как ванна радостно вышла из берегов, и пена покрыла весь пол вместе с ковриками, тапками и махровым халатом, который Мастер небрежно швырнул в угол. Смеясь, задыхаясь и периодически уходя под воду головами (осталась все-таки в ванне вода), мы снова яростно целовались, тискались, царапались, ласкались, оставляя синяки и царапины на телах друг друга. В конце нашей водной эпопеи Мастер заявил:

— Это невозможно! Я обязательно поставлю тебе джакузи.

К слову сказать, чуть больше, чем через месяц, я уже переезжала в новую, огромную, по моим представлениям, квартиру с вызывающей черной сверкающей сантехникой. Вожделенный джакузи, безусловно, присутствовал тоже.

Первая ночь с Мастером была из тех, которые женщина не забывает никогда. Такие ночи так и хранятся в памяти до старости, периодически извлекаясь на свет, как венчальное платье из старинного пыльного сундука, чтобы еще раз полюбоваться, прикоснуться к прошедшим, но незабытым впечатлениям. О таких ночах рассказывают повзрослевшим дочкам и юным внучкам перед обручением. О них плачут одинокими ночами в подушку, их берегут, как самое светлое воспоминание.

Словарного запаса не хватит, чтобы описать все его достоинства. Мастер был великолепен, он превзошел все мои самые смелые ожидания. Мы не спали почти всю ночь, и на рассвете я даже не помню, как отключилась. Вот еще я сплетаюсь с ним руками и ногами, а мой крик в очередной раз поднимает по тревоге всех соседей, и вот уже я бухаюсь щекой на его живот и проваливаюсь в сон. Проснулась я далеко за полдень. Мастер, раскинувшись на кровати во всем своем великолепии, крепко обнимал меня рукой, словно опасаясь, что, будучи свободной, я тут же попытаюсь слинять. Не дождетесь! От таких мужчин не убегают в здравом уме и твердой памяти. Полюбовавшись на Мастера, я выскользнула из-под его руки и отправилась оценивать масштаб разрушений в квартире. Странно, что залитые соседи не звонят. Или это магия их сдерживает? Раньше мне казалось, что магия — самое главное в моей жизни, после сегодняшней ночи мое мнение поменялось. Хотя, я дама переменчивая, вдруг снова передумаю? Немного послонявшись по комнатам и вяло попинав ногой разбросанные вещи, я потащилась в ванную, приводить себя в порядок. Неожиданно мне понравилось то, что я увидела в зеркале. Неужели эта красивая женщина с растрепанными золотыми волосами, с румянцем, синяками под глазами, припухшими от поцелуев губами и диким взглядом, и есть я? Ну, если я так выгляжу всегда после ночи с мужчиной, то не приходится удивляться, что они мне прохода не дают. Нет, я определенно очень себе нравлюсь. Раньше я не очень об этом задумывалась, имея возможность полностью положиться на магию. Вуаль очарования доделывала то, что не дала природа. Но сегодня я увидела себя настоящей и осталась жутко довольной.

Приняв душ, умывшись, расчесав волосы и закрутив их в тугой узел на затылке, я почувствовала себя гораздо бодрее и проследовала на кухню, варить кофе. Скоро на вкусный кофейный дух подтянулся и Мастер. Он появился в проеме, высокий, загорелый, с рельефным торсом, с обязательными кубиками пресса, красивый, стройный, довольный и расслабленный. Одеждой он не заморачивался, просто обернув вокруг бедер полотенце. Я подумала о том, что рядом с ним буду смотреться обычной серой мышкой, но неожиданно вспомнила так понравившееся мне отражение в зеркале, и тут же гордо вздернула подбородок, слегка прищурилась и, соблазнительно улыбаясь, пошла к нему навстречу. Он принял меня в объятья, нежно потерся носом о мою шею и коснулся губами ресниц.

— Кофе дашь, и я снова в силах.

Я засмеялась, растрепала его волосы, подергала за ухо, чмокнула в нос и с удовольствием принялась варить кофе, а он, тем временем, проследовал в ванную.

Мы болтали, сидя на кухне, так естественно, как будто знали друг друга целую вечность. С Мастером было настолько легко, насколько и приятно. Неизвестно, сколько магии он употребил, чтобы я не чувствовала неловкость, но только более комфортного человека я в жизни не встречала. Забравшись с ногами в старое кресло, я задавала кучу вопросов. Особенно меня волновало, как же он все-таки оказался вечером на моем балконе, да еще и по голому торсу. Он ласково засмеялся:

— Дурочка, у тебя же не 10-ый этаж. Все было очень просто, да и балкон не застеклен.

— А внешний вид?

— Ну что внешний вид? — слегка замялся он. — Вы практическую магию еще не проходили? Но ты, по крайней мере, слышала о ней. Я умею перекидываться в волка.

— Так это не собака выла? — ахнула я. — А почему голый по пояс?

— Потому что волки в штанах не ходят, в дубленках тоже.

— А на тебе ведь были штаны, — я окончательно "затупила".

— Я еще позавчера утром их тебе на балкон закинул, ты же выходила из комнаты, вот и не заметила.

— А, — протянула я. — Как все просто, оказывается. А становиться волком больно?

— Немного больно, потом привыкаешь.

— Я тоже буду волком?

— Пока не знаю. Но тебе больше подойдет кто-нибудь из семейства кошачьих, чем волчица, я так думаю.

— Почему кошачьих?

Мастер засмеялся, подтянул меня к себе и, опасно приближаясь к моим губам, мурлыкающим голосом прошептал: