Роберт Сальваторе - Король Призраков

Рычание Гефестуса нарушило размышления Яраскрика. Открыв глаза, он прочел во взгляде дракона подозрение.

— Стоит ли немедленно решать, к чему мы когда-то придем? — с едва сдерживаемой яростью спросил дракон. — Я хочу отомстить.

Яраскрик отчетливо слышал внутренний диалог дракона, перемежаемый образами Храма Парящего Духа, где жил тот жрец, что помог уничтожить всех троих компаньонов. Именно это место притягивало к себе всю ярость и ненависть Гефестуса.

Прошлой ночью они даже пролетели над этим зданием, и Яраскрику с Креншинибоном пришлось сдерживать неистовый гнев Гефестуса. Если бы не два их голоса, звучавшие в противовес третьему, дракон в порыве злобы немедленно обрушился бы на это место.

Яраскрик не отвергал саму возможность возмездия, даже не допустив и намека на возражение.

— Прямо сейчас! — ревел Гефестус.

— Не стоит, — осторожно возразил иллитид. — Магия неустойчива, по крайней мере, колдовство, и даже магия жрецов слабеет, но это не означает, что она исчезла полностью. Она еще не покинула этот мир, хотя и стала более независимой. А этот Храм Парящего Духа битком набит могущественными жрецами и колдунами. И недооценивать силу этого собрания было бы слишком рискованно. Храм падет, и они все погибнут, но только в тщательно выбранный нами момент. И не раньше.

Гефестус испустил долгий низкий рев, но Яраскрик не опасался неконтролируемой вспышки со стороны этого существа, поскольку знал, что Креншинибон постоянно внедряет в мозг дракона свои доводы. Дракон жаждал действия, опустошительного и разрушительного, жаждал сеять смерть и уничтожать каждого, кто хоть как-то способствовал его гибели. Как и все представители расы драконов, Гефестус обладал импульсивным и взрывным характером.

А природа иллитида требовала терпения и осторожных размышлений, и никто в этом мире не обладал большим терпением, чем Креншинибон, существовавший уже целое тысячелетие.

Они одержали победу над Гефестусом и успокоили хищника. Их обещания оставить на месте Храма Парящего Духа дымящиеся руины звучали благоразумно и искренне, и Гефестус верил им, как верил, что это и его собственные мысли.

Приятное предвкушение убаюкало драколича. Он ведь тоже умел терпеливо ждать.

До поры до времени.

— Держите фланг! — крикнул Рорик людям, которые сражались среди валунов, загромождавших левую часть пещеры.

Они стояли по щиколотку в воде и с трудом сдерживали натиск скелетов и зомби. Оборона центральной части, охраняемой троими детьми Бонадьюс и Пайкелом, не вызывала опасений. Здесь уровень воды достигал коленей, и это обстоятельство затрудняло продвижение мертвецов не меньше, чем усилия защитников.

С правой стороны профиль и изгибы туннеля тоже играли на руку защитникам. Перед ними проход немного расширялся, и дно его закрывал довольно глубокий бассейн. Скелеты и зомби, стремившиеся вперед, полностью уходили под воду, а тех, кто умудрялся выбраться на поверхность, встречали тяжелые дубинки. Этот бассейн и послужил основной причиной, по которой было выбрано место для привала, когда стало ясно, что преследователи уже отыскали беглецов. Сначала этот вариант ни у кого не вызывал сомнений, но со временем неустанная настойчивость преследователей заставила многих людей, в том числе и Тимберли, и Ханалейсу, пожалеть о том, что они не нашли более узкого места, чем тридцатифутовое пространство.

— Они не справятся, — сказал Рорик брату и сестре в тот момент, когда Ханалейса ударом ноги сбила со скелета голову и отшвырнула ее обратно в туннель.

Ханалейсе не надо было объяснять, что это значит. Ее взгляд моментально метнулся влево, к огромным булыжникам, загромождавшим туннель. Беглецы считали, что обломки скал сослужат им службу: плотный строй преследователей расколется, и мертвецы станут обходить препятствия, но оказалось, что защитники отрезаны друг от друга и с трудом сдерживают натиск.

Ханалейса хлопнула Тимберли по плечу и бросилась в ту сторону. Не успела она сделать и пары шагов, как раздался крик Рорика. Обернувшись, Ханалейса увидела, что младший брат упал, а из раненой ноги опять хлещет кровь. Тимберли нагнулся к нему, но с громким плеском тоже рухнул на пол. Рыбий скелет, выскочив из воды, вцепился ему в лицо.

И остальные защитники средней линии тоже застонали от укусов мертвых рыб, заполонивших бассейн.

— Отступаем! — закричал кто-то. — Бежим!

— Бежать некуда! — ответил ему второй.

— Уходим в туннель! — настаивал первый, и люди зашлепали по воде, отступая вглубь пещеры.

Линия обороны была разбита.

Рорик и Тимберли одновременно поднялись на ноги. Рорик махнул рукой, призывая брата отступить. Тимберли, со сломанным носом и залитым кровью лицом, резко обернулся назад и поднял меч.

Ханалейса взглянула налево и увидела, как один из защитников упал, схваченный десятком гниющих рук. Видя, как человек исчезает в толпе мертвецов, Ханалейса ничего не могла сделать, как только закричать:

— Дядюшка Пайкел!

Совсем как в детстве, когда приходилось сталкиваться с непреодолимыми трудностями.

Если Пайкел и услышал ее, он никак не отреагировал. Зеленобородый дворф, закрыв глаза, неподвижно замер в стороне от линии обороны. В вытянутой руке он держал волшебную дубинку, а обрубком второй руки описывал медленные круги. Ханалейса хотела еще раз его окликнуть, но не решилась, заметив, что дворф уже читает заклинание.

Девушка нерешительно взглянула налево, потом опять в центр. Решив, что надо довериться дворфу, она устремилась к скалам, где сразу несколько скелетов набросилось на упавшего защитника, угрожая разорвать его в клочья. Она прыгнула в самую гущу свалки, со всей решимостью работая одновременно руками и ногами. Удар ноги отбросил назад первого скелета, кулак с размаху пробил грудь отвратительного зомби. Ханалейса на мгновение остановилась, опираясь на носок левой ноги, резко развернулась и отшвырнула еще одного противника.

— Ко мне! — крикнула она товарищам упавшего защитника, которые уже приготовились бежать, как и те, что обороняли центр.

Она невольно поморщилась, когда костлявая рука достала до ее плеча и оставила глубокую кровавую царапину. Но тотчас резко отвела локоть назад, расколов череп нападавшего и отбросив его далеко в сторону.

А потом возобновила выпады руками и ногами в мрачной решимости биться до самого конца.

Люди, отступившие вглубь пещеры, быстро оставили мысли о бегстве и бросились на помощь Ханалейсе. Пример девушки воодушевил их. И пристыдил.

Вскоре Ханалейса с некоторым удовлетворением убедилась, что толпа скелетов отброшена назад и упавший защитник вырван из их костлявых пальцев. Вряд ли это обстоятельство имело решающее значение, но почему-то обрадовало девушку. Они погибнут с честью в бою, и это имело для нее огромное значение.