Роберт Сальваторе - Король Призраков

— У всех нас бывают моменты сомнений, — ответил Кэддерли.

— Этого не должно быть! — воскликнул Менлидис и громко топнул. Но этот последний взрыв, видимо, окончательно истощил его силы, и широкие плечи понуро опустились. — И все же мы сомневаемся, поскольку увидели истину. — Менлидис посмотрел на другой конец зала, где лежала несчастная Даглания, в которой едва теплилась жизнь. — Я молил о благословении на исцеление, — невнятно пробормотал он. — Хотя бы о самом простом — об избавлении от боли. Денир не откликнулся на мои мольбы.

— Дело не только в этой печальной истории, — тихо произнес Кэддерли. — Ты не можешь винить…

— Я посвятил служению ему всю свою жизнь. И в тот единственный раз, когда я обратился с отчаянной просьбой, он отверг меня.

Кэддерли тяжело вздохнул и успокаивающим жестом положил руку на плечо Менлидиса, но рассерженный жрец сердито стряхнул ее.

— Потому что мы ничьи жрецы! — снова закричал Менлидис. — Мы претендуем на мудрость и понимание, мы заявляем, что находим абсолютные истины в линиях картин и скульптур. Мы находим значение там, где его нет, и, если боги действительно существуют, они, наверное, забавляются, глядя на наши жалкие потуги.

Кэддерли не надо было даже смотреть на уставшие и встревоженные лица, чтобы понять, как быстро распространяется зараза, в какое противоречие вступили воля и вера, грозя сломить людей. Он уже хотел приказать силой вывести Менлидиса из зала или громко отчитать его, но быстро отбросил эту идею. Не Менлидис создавал эту напасть — он просто выразил вслух общие опасения.

Кэддерли и сам не мог отыскать Денира, все его молитвы остались безответными. Он боялся, что Денир навсегда покинул их, что этот чрезмерно любознательный бог вписал себя в Пряжу Мистры или затерялся в ее бесконечных переплетениях. Хотя в сражении против темных хищников ему была дарована сила в виде сильнейших заклинаний, какие он мог бы попросить у Денира.

Но Кэддерли подозревал и опасался, что эти заклинания пришли не от того, кого он знал как Денира. Это существо было ему незнакомо, если вообще за способностью освятить землю под ногами стоял кто-то определенный.

И это беспокоило жреца больше всего.

Ведь заявления Менлидиса были вполне оправданны: если боги не бессмертны, какой смысл им поклоняться?

Если боги не так мудры и могущественны, чтобы отвратить угрожающее Фаэруну несчастье, на что тогда надеяться людям?

И еще страшнее: какой в этом смысл? Кэддерли постарался избавиться от этой сокрушающей мысли, как только она оформилась в его мозгу, но, едва вспыхнув, страх успел заразить всех собравшихся.

Менлидис напоследок снова бросил свое обвинение:

— Ничьи жрецы.

— Мы уходим, — сказал Менлидис Кэддерли на следующее утро после удивительно спокойной ночи.

Хотя передышка не слишком ободрила Кэддерли, ведь Даника так и не вернулась в храм.

Не было вестей ни от детей, ни от жены, и, что хуже всего, Кэддерли не получил ответов на свои отчаянные призывы к Дениру.

— Мы? — повторил он.

Менлидис показал на дверь в соседнюю комнату, где собралась группа одетых для путешествия мужчин и женщин.

— Вы уходите? — не веря своим ушам, переспросил Кэддерли. — Храм Парящего Духа в смертельной опасности, и вы покинете…

— Денир покинул меня, а не я его! — резко ответил Менлидис, сохраняя мрачную решимость. — Их тоже покинули боги, а троих магов покинула Пряжа, и они обнаружили, что цель их жизни пропала, так же как и моя.

— Однако твою веру поколебало первое же серьезное испытание, Менлидис, — заметил Кэддерли и тотчас пожалел о своих словах, едва сам их услышал.

Несчастный жрец оказался покинут магией в самый критический момент, когда видел, что из-за его неудачи гибнут друзья. Кэддерли знал, что не вправе осуждать его отчаяние, хотя и не был согласен с выводами.

— Возможно, ты и прав, Кэддерли, ничейный избранник, — заявил Менлидис. — Я только знаю, что чувствую сам и во что верю — или теперь больше не верю.

— Куда же вы отправитесь?

— Сначала в Кэррадун, потом, я думаю, в Кормир.

Кэддерли встрепенулся.

— Да, конечно, твои дети, — заметил Менлидис. — Не бойся, мой старый друг, хоть я больше и не разделяю твоего энтузиазма в вере, я не забуду дружбы с Кэддерли Бонадьюсом и его семьей. Не сомневайся, мы отыщем твоих детей и позаботимся об их безопасности.

Кэддерли кивнул. Большего ему и не требовалось. И все же он не мог не упомянуть еще об одной проблеме:

— Ваша дорога сейчас небезопасна. Может, вам стоит пока остаться в храме? И не буду скрывать, вы нужны здесь. Мы едва сумели отбить прошлую атаку и не знаем, что нас ожидает в будущем. Наши темные враги все еще здесь, и, как, к несчастью, убедились многочисленные патрули, они полны сил.

— Мы достаточно сильны, чтобы пробиться через эту орду, — ответил Менлидис. — И я советую тебе убедить всех остальных пойти с нами. Оставьте Храм Парящего Духа — это ведь храм, библиотека, но никак не крепость.

— Это творение Денира. Я не могу оставить его, как не могу уйти от самого себя.

— Ничей жрец?

Кэддерли вздохнул, а Менлидис похлопал его по плечу, молчаливо пожелав удачи.

— Дружище Кэддерли, вам всем надо уходить с нами. Одной большой группой мы наверняка доберемся до Кэррадуна. А потом можно собрать армию и вернуться…

— Нет.

Менлидис пристально взглянул ему в лицо, но решительный тон Кэддерли удержал его от дальнейших споров.

— Мое место в Храме Парящего Духа.

— До самого конца?

Кэддерли не дрогнул.

— И ты всех остальных обрекаешь на ту же участь? — спросил Менлидис.

— Они сами вольны в своем выборе. Но я уверен, что здесь мы в большей безопасности, чем на дороге. Сколько патрулей, включая и твой отряд, встретилось с опасностями? Здесь есть хоть какая-то возможность защищаться. А снаружи мы будем вынуждены принимать бой с подачи врагов.

Менлидис ненадолго задумался над его словами, но затем фыркнул и помахал рукой собравшимся у дверей людям. Она взяли свои пожитки, подняли щиты, приготовили оружие и зашагали по коридору к выходу.

— В храме осталось всего пятьдесят защитников, — заметила Гинанс, когда удалился отрекшийся клирик. — Если ползучие твари набросятся на нас с такой же яростью, как и в прошлый раз, нам придется нелегко.

— Теперь мы лучше подготовлены к атаке, — напомнил Кэддерли. — И знаем, что механизмы работают лучше, чем заклинания.

— Да, в этом мы убедились, — согласилась Гинанс. — Впрочем, зелья и волшебные палочки нас не подводили, когда заклинания оказывались безрезультатными или даже причиняли вред.

— У нас достаточно зелья. Есть волшебные палочки, жезлы и посохи, заговоренное оружие и щиты, — сказал Кэддерли. — Позаботься о том, чтобы все это было равномерно распределено между защитниками. Необходимо защищать каждую стену.