Роберт Сальваторе - Король Призраков

— Ты боишься, но не знаешь наверняка.

Кэддерли, обдумав его замечание, кивнул:

— И мне приходилось видеть чудеса, мой друг. В этом самом месте. Не отказывайся от своей надежды.

Это все, что он мог предложить в утешение, и все, на что мог надеяться Дзирт.

— Ты думаешь, у богов еще остались в запасе чудеса? — тихо спросил темный эльф.

Кэддерли смущенно улыбнулся и пожал плечами.

— Я достал с неба солнце и поместил его в свое тело, — напомнил он дроу. — Не знаю, как это вышло, и даже не буду пытаться объяснять. Я взял часть облака и превратил в колесницу. Не знаю, как это вышло, и даже не буду пытаться объяснять. Мой голос стал сильнее грома… Нет, не знаю, как это вышло, и даже не буду пытаться объяснять. Нет, правда, друг мой, лучше меня об этом не спрашивать. Мне лишь остается надеяться, что вы поверите в отсутствие у меня каких бы то ни было объяснений.

Дзирт, понимая состояние жреца, не смог удержаться от улыбки и молча кивнул. Затем он бережно погладил Кэтти-бри по густым волосам.

— Я не могу ее потерять, — прошептал он.

— Тогда давай сначала уничтожим врага, — предложил Кэддерли. — А потом все наше внимание, все знания и всю магию обратим на Кэтти-бри, чтобы отыскать ее в этих… запредельных откровениях… и вернуть в реальное время и место.

— Гвенвивар, — сказал Дзирт, и Кэддерли моргнул от неожиданности.

— Да, она разговаривала с пантерой.

— Нет, я имел в виду прошлую битву, — пояснил Дзирт. — Когда Король Призраков приготовился покинуть поле боя, Гвенвивар убежала первой. Она никогда не бегала от сражений. Ни от разъяренного элементаля, ни от могущественного демона, ни от дракона или драколича. Но в тот раз она унеслась в лес, прижав уши.

— Возможно, она преследовала ползунов.

— Она убегала. Вспомни рассказ Джарлакса о его столкновении с призраком, который, как он уверен, был одним из личей Хрустального Осколка.

— Гвенвивар принадлежит к другому уровню, и она боялась создать трещину, когда Король Призраков начал открывать портал, — догадался Кэддерли.

— Трещину, в которую Гвенвивар могла вылететь, — добавил Дзирт. — И в которую мог вылететь я вместе с ней и попасть в это сумрачное место.

Выслушав его предположения, Кэддерли не мог сдержать улыбку, и дроу удивленно моргнул.

— В старой поговорке не зря говорится, что великие умы разными путями идут к одной и той же цели, — сказал жрец.

— Гвен?! — с надеждой воскликнул Дзирт и потянулся за фигуркой пантеры.

Но Кэддерли покачал головой.

— Пантера принадлежит к Астральному Уровню, — объяснил жрец. — Она не может по собственной воле попасть туда, где находится Король Призраков, если только кто-то не призовет ее с помощью такой же статуэтки, как у тебя.

— Но она бежала…

— Потому что испугалась трещины, глубокого разрыва, который мог бы поглотить всех, кто находился вокруг, в том числе и Короля Призраков. Возможно, такая трещина отправила бы нашего врага на Астральный Уровень или куда-то еще, но чудовище достаточно прочно привязано к нашей реальности и к Царству Теней, чтобы вернуться. — Он снова покачал головой. — Я не слишком надеюсь на такой вариант и опасаюсь худших последствий.

— Худших? — невесело усмехнулся Дзирт. — А может стать еще хуже?

— Неужели наше положение настолько безнадежно, что мы будем вслепую предпринимать самые отчаянные меры? — спросил Кэддерли.

— А разве это не так?

Жрец опять пожал плечами.

— Я не знаю, — признался он и посмотрел на Кэтти-бри. — Возможно, мы сумеем найти другой путь.

— Или Денир явит еще одно чудо?

— Мы можем надеяться.

— Ты хотел сказать — молиться.

— И это тоже.

Дзирт поднес ложку к ее губам, и женщина стала покорно жевать и глотать пищу. Он намочил в теплой воде салфетку и вытер с ее губ остатки каши.

Казалось, она этого далее не заметила, как не заметила и вкуса приготовленных им кушаний. Каждый раз, когда он подносил ложку к ее рту, она ела, но лицо Кэтти-бри не меняло выражения, и это причиняло Дзирту сильнейшую боль, напоминая, насколько тщетны его усилия. Он приготовил кашу так, как любила его жена, но прекрасно понимал, что вместо корицы и меда мог бы с таким же успехом добавить соль и перец. Кэтти-бри было все равно.

— Я тоже помню тот день в Пирамиде Келвина, — сказал Дзирт. — Как только ты заговорила о нем, слова всплывали в моей памяти еще до того, как ты их произносила. Я помню, как ты была причесана, и помню, что пряди с разных сторон были разной длины. Нельзя доверять ножницы дворфам, верно?

Он даже смог негромко рассмеяться, но Кэтти-бри как будто ничего не слышала.

— Я тогда еще не любил тебя. Не так, как сейчас. Но тот момент остался в моей памяти как нечто особенное, нечто очень важное. Особенно выражение твоего лица, любимая, — ты видела мое сердце, а не цвет кожи. Встретив тебя в Пирамиде Келвина, я понял, что обрел дом. Впервые за много лет я был дома.

И даже следующие несколько лет, пока я не догадывался, что между нами может быть что-то большее, чем дружба, — до того дня в Калимпорте, — ты всегда казалась мне особенной. И сейчас тоже, и мне необходимо, чтобы ты вернулась, Кэтти. Все остальное не важно. Мир стал темнее. С появлением Короля Призраков, с распадом Пряжи, с надвигающейся катастрофой я знаю, что мне грозят тяжелые испытания, и не только мне, а и всему нашему миру. Но я верю, что выдержу все испытания и мы вместе найдем выход. Мы всегда находим выход!

Но только в том случае, если ты ко мне вернешься. Чтобы победить грозного врага, воин должен иметь желание его победить. А какой смысл драться, если я опять одинок, моя любимая?

Он вздохнул и продолжал смотреть на нее, но Кэтти-бри даже не моргнула. Она не реагировала на его слова. Не слышала его. Он еще мог притворяться перед самим собой, чтобы сохранить рассудок, но в душе Дзирт сознавал, что окружающая Кэтти-бри темнота не пропускает ни звука.

Дзирт смахнул с ресниц слезинку, и его лицо приняло то же самое выражение, которое так сильно потрясло и ободрило Бренора. В его глазах появилось обещание Охотника, решимость и едва сдерживаемая ярость.

Дзирт наклонился, поцеловал Кэтти-бри в лоб и сказал себе, что во всем виноват Король Призраков, что именно драколич был источником всех бедствий, охвативших мир, а не более страшная катастрофа.

В глазах Дзирта До’Урдена больше не было слез. Он обрел готовность уничтожить чудовище.

Они знали, что враг вернется, и знали, где хотели бы принять бой но, когда это произошло, как они и ожидали, Атрогейт и Тибблдорф Пуэнт открыли рты от удивления.

Король Призраков вернулся в материальный мир Торила точно в том же месте, откуда и исчез. Сначала появился его контур, окаймленный бело-голубым пламенем. Затем чудовище предстало в своем подлинном виде во дворе храма, но, когда Пуэнт и Атрогейт закричали, оповещая о появлении противника, эхо в пустынных коридорах здания еще не успело затихнуть, как огромный ящер подпрыгнул, расправил крылья и исчез в высоком ночном небе.