Александра Селявина - Дорога домой

А тут я уже завыла в полный голос. К недоумению, что же происходит, примешивался самый натуральный страх. Причем настолько липкий и первобытный, что он накатывал волнами, одновременно словно опутывая меня своими щупальцами.

Для полного счастья оставалось только одно.

Не успела я подумать об этом, как впереди показался язычок открытого пламени, который задорно так поглощал появляющиеся на его пути растения, и медленно, но неуклонно приближался в мою сторону.

— Нет. — Это уже был не вопль, а писк ужаса. На другие эмоции сил у меня не оставалось. Я судорожно заерзала, внезапно вспомнив о карте. А вдруг… Эта мысль захватила меня полностью, я ведь помнила, что никуда ее не девала, а значит….

— Да ничего не значит. — Говорят, что разговор вслух с самим собой признак надвигающейся потери разума. Но мне так хотелось слышать хотя бы себя. — Нерея ведь упоминала, что карта здесь не работает. И что теперь делать?

Я уже отрешенно следила за тем, как огонь подбирается ко мне все ближе и ближе. Тут уже возник какой — то болезненный интерес: а что будет дальше? Ничего делать мне просто не хотелось. Полнейшая апатия захватила меня.

— Да, Клара, я от себя такого не ожидала. — Только и оставалось, что говорить с собой.

И, словно среагировав на мое имя, пламя резко метнулась ко мне, разом охватив все тело. А я….почувствовала облегчение. Скоро все закончится. Как ни странно, но не было горячо, или больно. Тело горело, но я ничего не ощущала. Хотя…

Внезапно мне захотелось рассмеяться. Так легко и спокойно стало на душе. Во мне как будто сгорало что — то старое, тяжелое, грубое. И постепенно голова стала ясной, как никогда, и из огня стали наплывать образы. Они были словно дымка, неясными, не четкими, но безумно знакомыми.

Я видела горящий дом, в котором раздавался тоненький детский плач. Мужчина, стоявший около пожара, еще мог помочь ребенку, но не спешил. Он спокойно смотрел, как пламя подбирается к беспомощному комочку, и злая улыбка кривила его губы.

Внезапно, ребенок резко вскрикнул в последний раз, а затем пламя накрыло его. Мужчина безумно расхохотался и отвернулся, сочтя, что все уже произошло. Но малыш самым невероятным образом впитывал в себя огонь. Прошли доли секунды, как от пожара не осталось и следа. Полуразрушенный дом только напоминал о недавних событиях.

Мужчина с ненавистью закричал:

— Да сдохнешь ли ты когда — нибудь, дьявольское отродье?

На что ребенок вновь заплакал. Он не понимал, что происходит, почему его не спешат взять на руки, почему родной человек, папа, а мужчина был именно его отцом, так злиться. И еще, малыш хотел есть.

Резко повернувшись, отец ребенка взял его на руки. Комочек блаженно замолчал, почувствовав знакомые руки, но мужчина высоко поднял малыша, и….

— Тебе не суждено отменить то, что предопределено.

Из пепла появилась женщина, которая укоризненно смотрела на полубезумного человека. Это было странное зрелище. Темная фигура явно напоминала женский стан, но при этом от нее шло марево, и зола переливалась всеми оттенками красного.

Она подошла к плачущему младенцу, протянула руку, но не дотронулась, на полпути бессильно уронив руку. Затем она посмотрела прямо в глаза мужчины.

— Ты ведь специально взял меня, зная о моей силе. Ты знал, что я уже не смогу после принадлежать ни какому другому мужчине. Тебе нужен был сын. Только тогда ты бы смог забрать его силу. Я не могла тебе помешать, но одно было мне под силу. Я захотела дочку. И она родилась. Помнишь, с какой надеждой ты ждал появления ребенка на свет, и с каким ужасом отшатнулся от нашего малыша, когда понял, что это девочка.

Женщина видела, что отец ребенка уже совсем не контролировал себя. Но продолжала говорить.

— Да, я смогла пожелать девочку, и она родилась. Только девочка могла не отдать тебе все себя, но забрать твое могущество. И так произошло. Я не могу теперь быть с моей малышкой, но я могу помочь ей. Не тебе решать ее судьбу. Она станет твоей приемницей, и она заберет всю твою силу себе. И ты обучишь ее. Я так хочу, и так будет.

Подтверждая ее слова вновь заплакал ребенок. А мужчина обессилено опустил руки, так и держа на них свою дочку. Не этого он хотел, не этого ожидал. Ему было написано на роду взять в жены ведьму, и родить от нее ребенка. Только в этом случае вся сила жены переходила к нему. И он старательно искал самую сильную ведьму, хитростью подчинил ее себе. Но что вышло. Где он ошибся?

— Ты хочешь знать, что случилось?

Огненная женщина хрипло рассмеялась, и на миг создалось ощущение, что это трещать угли в костре.

— Тебе удалось обмануть меня. Но ты рано расслабился. Да, я полностью должна была принадлежать моему мужу, не имея больше своих желаний. Но ты забыл об одном, что пол ребенка зависит от меня. Я не могла хотеть девочку, но я могла просто знать, кто у меня родиться. Теперь не ты будешь владеть ею, а она тобой.

С этими словами женщина рассыпалась, вновь став золой. А мужчина обреченно понял, что теперь у него уже не было выбора. Он готов был пойти против всех законов, убив своего ребенка, получив проклятье для себя на века. Но даже его ненависть не смогла пересилить любовь ведьмы к своей дочке. И пусть для него это были не понятные чувства, он хотел думать, что не любовь, а ужас и желание навредить ему двигало его убитой женой. Но все же, теперь уже ничего нельзя было изменить. Последние слово с того света нельзя изменить. Он знал, что его ведьме подвластны, пусть и не надолго, другие силы, поэтому мужчина так и спешил избавиться от своего ребенка. Но не успел. И теперь ему придется заботиться об этом отродье, отдав самого себя. В день ее совершеннолетия он уйдет, а девочка наберет полную силу. Что будет дальше, никому не ведомо.

Отец со злостью пнул подвернувшийся камень. А ведь все так было здорово задумано. Это он должен был стать самым могущественным колдуном на свете. А не эта тварь. Хотя….

Мысль так его захватила, что он даже улыбнулся, с хищным оскалом посмотрев на дочь. Он не сможет убить ее, но вот никто не обещал, что он не помешает другим. Заботиться, это да, теперь по — другому просто не может быть, но нельзя же быть постоянно рядом с ребенком.

Эти мысли привели мужчину в хорошее расположение духа, и он даже покачал своего ребенка, который доверчиво замолчал.

Я с судорожным вздохом вынырнула из этих картин. Почему — то мне казалось, что тем ребенком была я. И тут же вновь нахлынули картины из прошлого.

Не смотря на все усилия, точнее, бездействия своего отца, девочка выросла, и овладела собой. Вот только, ей никогда не удавалось общение со стихией огня. Почему, так она и не смогла ответить, но во всем остальном ей не было равных.