Александра Селявина - Дорога домой

Я просто не поверила собственным глазам, когда оказалось, что единороги даже не собирались падать. Они без проблем перебирали ногами по воздуху, словно под ними была земля.

Махнув головой, я решила не задумываться над столь непонятными вещами, а просто наслаждаться полетом. Тем более, что ощущения были из ряда вон выходящими. Мы скакали, или летели довольно низко, но при этом, не касаясь земли. Каким-то образом, существа плавно обходили все препятствия в лице деревьев, и их веток. При этом, я совершенно не ощущала никаких резких отклонений или же рывков, казалось, что не единороги, а препятствия отклонялись в сторону.

Но, не успела я подивиться, как мое мужество вновь было подвергнуто испытанию. С хриплым криком мой сопровождающий дернулся, неловко замахав одним крылом. И мы начали падать. Нет, не стремительно нестись к земле, но неуклонно приближаться к ней. Я с недоумением смотрела на непонятные действия оставшихся существ. Они собрались в круг, и начали кружиться в одну сторону. И тут же наше падение замедлилось. Но и лететь дальше моему единорогу никак не получалось.

Я вновь подняла голову, и мне показалось, что молодой маг мне что-то кричит. Слов я конечно не разобрала, но мое странное оцепенения было все же нарушено. Сначала лениво, а затем все с большим оживлением я стала понимать, что просто сижу, и никак не пытаюсь помочь моему единорогу. А вот это было совсем на меня не похоже. Пусть я и до конца не доверяла им, но все помочь я ему просто обязана.

Для начала, следовало осмотреться. А для этого… Я тихо застонала, уж очень не удобно было ворочать головой, когда под тобой не твердая, ровная дорога, а гибкое, живое тело. Да еще крылья загораживали весь обзор. Итог: смотреть можно было либо вверх, либо вперед, что было немного сложнее. Мысленно вспомнив все проклятия, которые призывают на голову нечестивым прихожанам жрецы, я стала осторожно наклоняться, что бы рассмотреть, что же послужило причиной столь резкой перемены в нашем полете. Результат осмотра меня не порадовал. Получалось, что левое крыло моего единорога было прямо таки разорвано в клочья, а я не видела поблизости ни одного существа, способного настолько изувечить прекрасное создание. Хотя, не так. Начнем с того, что я вообще никого не видела вокруг нас, только таких же единорогов.

И тут одна мысль резво так подскочила на своем месте, что я просто не смогла ее проигнорировать. Еще бы, если с таким рвением тебе пытаются что-то сообщить, но не грех бы и прислушаться. Мысль по-военному отрапортовала: «Повреждения есть?» Я не могла с ней не согласиться. «Тогда» — Продолжила одинокая мысль. — «Значит и тот, кто нанес эту травму так же существует.» И вновь я не смогла отрицать столь очевидный факт. Но на этом мысль решила остановиться, надеясь, что присоединятся ее товарки. К моему глубокому удовлетворению, столько сложные полевые условия все же не сказались на моих умственных способностях, и мысли одна за другой стали высказывать все более бредовые идеи. Мне даже пришлось несколько прикрикнуть на них, что бы выявить наиболее рациональную.

Наконец, суета и разброд в голове постепенно упорядочились, и я смогла понять, чего же от меня хотели мои собственные мысли. Все оказалось до безобразия просто. Мне тоненько намекнули, что с некоторых пор моя магическая чувствительность стала давать сбои, о чем говорит встреча с теми же единорогами. А это значит, что нападающий, скорее всего, существует, нужно только знать, что искать.

«Вот это уже что-то». — Похвалила я сама себя. И начала уже более пристально оглядываться, попутно отмечая, что еще секунду назад, до падения, мы скакали, летели, пролетали над речкой, а сейчас словно находимся в густом тумане, хотя водопад мы уже давно миновали, да и воздух над ним был меньше всего похож на туман. Скорее, наоборот, множество мельчайших капелек воды зависли в воздухе, создавая невообразимую игру света, отражая его так, что капельки мерцали всевозможными цветами, застревая в волосах и лаская кожу.

А тут был самый настоящий туман. Вот за это-то и уцепилась очередная мысль. Уж не знаю, что ей не понравилось, но мысль, а за ней и я настойчиво стала отыскивать хотя бы малейшее указание на проблески чистого пространства.

Словно испугавшись моей настойчивости, это самое пространство не замедлило появиться. И вновь мы оказались в той же самой роще, по которой спокойно тек ручей. Но вот на той полянке, где мы еще недавно отдыхали с Эйлом, оказалось очень уж многолюдно. Или же…многосущественно. Те, кто явно выискивал нас, меньше всего походили на людей, зато невидимый руководитель словно задался целью собрать всех существ, которые обитают в нашем мире.

В голове раздался какой-то шум, отвлекший меня от этого зрелища. Я недоуменно покрутила головой, стараясь понять, что это было. Повертев головой, я, было, подумала, что это мне просто почудилось, учитывая, что мой единорог продолжал показывать чудеса ловкости, стараясь не упасть, а для этого выделывал такие кульбиты, что я просто сама себе поражалась, как еще не упала, хорошо хоть высота была не велика.

Но шум повторился, и я уже специально попыталась понять, чего же от меня хотят. Но в этот момент, уставший от моего непонимания некто, довольно чувствительно приложил меня крылом. Теперь уже понятливо, я наклонилась на голове белоснежного единорога, справедливо полагая, что это он создает помехи в моей голове.

— Вверх. — Еле расслышала я.

Пожав плечами, я подняла голову, и тут же с визгом ее опустила. Единорог ухмыльнулся, и подбадривающе прошипел, видимо говорить в голос у него просто уже не было сил.

— Давай, спасай нас.

Я только помотала головой, даже не собираясь больше смотреть в указанную сторону. А вот то, что происходило внизу мне было видно очень хорошо. И мне не нравился тот ажиотаж, который вдруг возник. Все существа разом посмотрели на нас, и радостно заорали. Причем эта радость явно относилась не к нам. Волей не волей пришлось вновь смотреть на то, что уже оказалось намного ближе к нам, чем еще несколько секунд назад.

— Кирла. — Раздалось у меня в голове. Я только ошеломленно кивнула, понимая, что это уже Эйл пытается мне что — то сказать. — Очнись. Делай же что — нибудь.

И тут меня взяла злость, причем такая сильная, что я даже губу закусила, что бы не завыть в голос.

— Интересно, а ты можешь что — нибудь сделать? А, величайшее дарование? — Я не пыталась передать свои мысли моему сокурснику, это произошло само собой. И он меня услышал.

— Кирла, мы сейчас приложили все усилия, что бы удержать вас. Если ты присмотришься повнимательнее, то увидишь, что не земле вас поджидает не менее приятное существо, чем в воздухе.