Сергей Малицкий - Миссия для чужеземца

Сашка кивнул, взял нож, встал к столу. Хлеб, лежавший на согретом мартовским солнцем подоконнике, приятно хрустел под пальцами. Парила откинутая на тарелку картошка. Поблескивали среди укропных венчиков соленые огурцы. Сашка отрезал один кусок, второй, надавил сильнее и выронил нож! Лезвие не удержалось внутри деревянной ручки, вывернулось на заклепке и острым краем рассекло мякоть ладони между указательным и большим пальцем.

— Э-э как ты неловок! — воскликнул Илья Степанович, выхватывая у Сашки окровавленный нож.

— Что случилось? Родненький мой! Как же так? — запричитала вбежавшая со двора тетка.

— Все в порядке, — попытался успокоить ее Сашка, поднимая руку, чтобы остановить кровь. — Нож сломался.

— Да что же это такое?! Беда за бедою! — запричитала тетка, выдвигая ящик буфета и копаясь среди пузырьков и таблеток. — Прямо как напасть какая!

— Это разве беда? — не согласился Илья Степанович. — Это еще пока не беда. Для настоящего мужчины — комариный укус. Да и урок. Держи кухонную утварь в порядке. Как оружие.

— Какое оружие? — продолжала причитать тетка, заматывая Сашкину кисть найденным бинтом. — Я этим ножиком чего только не резала, мясо мороженое рубила, а приехал Сашенька, он тут же сломался. Разве не напасть? Ну как, нормально? — Она тревожно заглянула Сашке в лицо.

— Нормально, тетя Маша, — улыбнулся в ответ Сашка, потирая забинтованную ладонь. — Видите, оказывается, на гражданке опасней, чем в армии.

— Ты просто в армии еще пока настоящей не был, — заметил Илья Степанович, насмешливо хмуря брови. — Похоже, Марья Алексеевна, тесак ваш свое отслужил. Выбрасывать надо.

— Чего это выбрасывать? — не согласилась тетка. — Ты его, Илья Степаныч, во дворе на полати положи. Я ручку изолентой обмотаю, он еще сгодится. Хоть в огороде что порезать, хоть за грибами сходить.

— Как знаете, — покачал головой Илья Степанович и вышел во двор.

— Ну, — посмотрела в глаза Сашке тетка. — Успокойся. Ты хоть не признаешься, но я вижу, трясет тебя всего. Мамку твою не вернешь, а жить надо дальше. А то я так тебя одного и дорогу переходить не пущу. И будь аккуратнее. Один ты из Арбановых остался. Папка твой всегда говорил: главное — чтобы род ваш не угас. Так что я вроде как единственная ответственная теперь за всех Арбановых перед Богом. Может быть, мне тебя в армию-то дослуживать — не пускать?

— Ну уж конечно, — грустно отшутился Сашка. — Давайте-ка лучше поедим, а то уж больно из твоих кастрюлек, тетя Маша, хорошо пахнет.

— И то дело! — улыбнулась тетка. — Наливаю тогда. Сходи-ка во двор, что-то там Илья Степанович задержался, поторопи его к столу.

Сашка кивнул, вышел во двор и увидел возле поленницы дядьку. Илья Степанович лизал выпачканное в крови лезвие. Услышав скрип двери, он оглянулся, криво усмехнулся и, протянув в Сашкину сторону руку, резко сжал ее в кулак.

Сашка почувствовал боль в запястьях раньше, чем пришел в себя. Точнее, именно боль вытащила его из забытья. Запястья горели пламенем, ладони саднили, невыносимо ныли плечи и локти. Сердце билось тяжело. Слабость пронизывала все тело. Но Сашка все-таки открыл глаза.

Он висел на бельевых шнурах. Тускло поблескивал металлический крюк, на котором когда-то качалась люлька отца. Темнели окровавленные ладони. Подтеки тянулись по рукам к груди. Сашка скосил глаза вниз. Кровь темными брызгами покрывала пол, до которого он доставал только носками.

— Очнулся?

Это был голос Ильи Степановича, только более грубый и властный. Сашка поднял голову. Теперь дядя уже не казался стариком. Широкоплечий седой мужчина неопределенного возраста рассматривал Сашку без тени сожаления, ненависти или любопытства.

— Пей, — ткнул ему дядя в лицо банку с водой.

Сашка начал жадно пить. Илья Степанович отбросил пустую банку в угол и сказал, спокойно глядя ему в глаза:

— Вот уж не думал, что придется подавать пить арбановскому выкормышу. Смотри!

Он взял Сашку за подбородок и показал. На полу у рукомойника ничком лежала тетка.

— Видишь? Слушай меня, Арбан. Внимательно. Жизнь человека не стоит ничего. Она гаснет как спичка. Я сжимаю кулак — и сердце перестает биться.

Илья Степанович показал ладонь и начал медленно сжимать кулак. Сашка вновь почувствовал на сердце стальные пальцы и забился, задыхаясь, на веревках.

— Ты понял? — спросил Илья Степанович, когда холодная вода привела Сашку в чувство.

— Кто… вы? — задыхаясь, прошептал он.

— Я тот, кто есть, — ответил Илья Степанович. — Я убил твоего деда, я убил твоего отца, я убил твою мать. Я дождался бы, когда у тебя родится сын, и убил бы тебя, но кровь Арбана проснулась в достаточной мере уже в тебе. Я ждал и скитался тысячи лет. И вот дождался. Жаль, что не удалось посчитаться с самим Арбаном. Он выбрал участь смертного. Я не застал его. Ты — несмышленая тварь, но сейчас у тебя и этой женщины появился шанс остаться в живых. Только не думай о моем милосердии. Так вышло, что ты мне понадобился живым.

— Что… вы… хотите? — прохрипел Сашка.

— Я хочу уйти из этого мира, — сказал Илья Степанович. — Уйти туда, куда мне нужно попасть. Это как раз то немногое, что я не могу сделать сам. Думаю, ты тоже хочешь, чтобы я ушел.

— Что… — попытался спросить Сашка.

— Не говори ничего. — Илья Степанович прижал палец к его губам. — Думай. Я услышу. У тебя осталось мало сил. Так же, как и крови. — Дядя засмеялся. — Я знаю, что ты подумал, когда я пробовал кровь. Знаешь ли, у меня не было возможности сделать ее анализ иначе. Она подойдет. Мне приходилось при некоторых обстоятельствах есть человечину, пить кровь, но я не вампир. Я много хуже. Для тебя. Хотя, если бы ты вернул мне светильник… Но его здесь нет. Это я уже точно знаю.

— Что я могу? — еле слышно спросил Сашка.

— Тихо! — оборвал его Илья Степанович. — Немногое. Но достаточное для меня. Ты можешь читать на валли?

— Не понимаю, — прошептал Сашка.

— Это!

Сквозь застилающий глаза липкий пот Сашка увидел свою книгу и заворочался на веревках.

— Да, — попытался кивнуть он.

— Отлично! — расхохотался Илья Степанович. — Ты, конечно, читал эти сказки? И даже кое-что выучил наизусть? Я не угадываю. Я знаю. Отец так рано ушел от тебя! Он ничему не успел научить! Оставил книгу. Но никакая книга не заменит учителя! Даже такого беспомощного, как твой отец! Ну ладно! Главное, что читать ты все-таки можешь. Согласись, обучать тебя сейчас грамоте было бы довольно странно. Признаюсь, я знал об этой макулатуре, но надеялся обойтись только кровью. Не получилось. Но как приятно узнать, что не ты один стремишься вернуться домой. Оказывается, и великий Арбан, выброшенный, как и другие демоны, из колыбели мира, собирался вернуться! Удивительно, но он действительно мог вернуться! Или уже возвращался? Ведь не сказки все-таки описаны здесь?!