Ника Созонова - Nevermore, или Мета-драматургия

Но и Таисия — далеко не главное действующее лицо на этой сцене — ведь настоящую гибель она не отвела, ни одну. Да и Бэт отныне — подхлестнутый стыдом, проклиная — на публику — ни в чем не повинного Синего Змея, возможно, обретет недостающее мужество. Кнопка ВЫХОД — сильнодействующие таблетки — всегда под боком. Точнее, у сердца — во внутреннем кармане куртки.

* * * * * *

Я пытаюсь понять эту запредельную творящую кухню. И пасую.

Какое мастерство, какой филигранный расчет потребовался Мета-драматургу, чтобы, скажем, столкнуть в бескрайнем море два корабля. Теплоход 'Адмирал Нахимов' и сухогруз 'Петр Васев' благополучно разминулись бы, благо ласковый синий простор — это не шоссе и не рельсы, если б не сложные отношения капитана и его помощника, не недосып и усталость второго капитана, не слабые нервы помощника… и тьма других факторов, 'человеческих' и не-человеческих.

А столкнуть в небе два самолета? Это уже не море, не плоскость, но пространство трех измерений — задача на порядок сложнее. Наверное, Мета-драматург пользуется мета-компьютером. Нет слов: супер! И какая удачная художественная находка: один из самолетов набить под завязку детьми, летящими на отдых. А чтобы сделать сюжет занимательнее, навести луч софитов, высветить крупным планом самый яркий и сильный характер — мужчину, потерявшего жену и детей, ставшего убийцей-мстителем.

Тому, кто не задумываясь, на автомате определяет подобные вещи ярлыком 'роковая случайность', хорошо бы изучить раздел математики под названием теория вероятностей. Какова вероятность случайного столкновения в небе двух самолетов? Сдается мне, хоть я и не сильна в математике, — схожая с вероятностью возникновения молекулы ДНК из 'первичного бульона'. Или напечатания 'С любимыми не расставайтесь' путем хаотичных ударов шимпанзе по клавиатуре.

Я не умею ненавидеть. Природа или гены (или звездный иероглиф над макушкой) не наделили меня когтями и клыками.

Но порой мне кажется, что его — невидимого Драматурга, Мета-творца, гениального и захлебывающегося от упоения собственным мастерством — я ненавижу.

Тихо и безвыходно тлею от ненависти.

* * * * * *

Но все-таки…

Со всех сторон сейчас доносится простенький рефрен: мысль материальна. Как грибы растут тренинги, где учат добиваться исполнения любых желаний: стоит лишь постоянно проговаривать их внутри себя, представляя конечный результат. 'Я хочу миллион, хочу миллион', и в воображении — тугие зелененькие пачки. По сути, это и есть вмешательство в мета-замысел, корректировка сюжета личной Пьесы.

Но мне не дает поверить в столь бесхитростные способы утереть нос Мета-драматургу множество контр-примеров. Слово материально? Проклятие, надо понимать — тем более. Миллионы узников ГУЛАГА проклинали Сталина — не день, не два, а долгие годы. И каков эффект?.. Генералиссимус дожил до вполне приличного для мужчины возраста.

Или близкий пример — с форума 'Nevermore'. Морфиус не отказался-таки от своей идеи: помочь Йорику выкарабкаться из депрессии совместными усилиями его друзей. Поскольку Йорик был резко против, он сделал это за его спиной: списался по 'мылу' и набрал двенадцать желающих — число гармоним. Я тоже вошла в эту дюжину. Каждый день ровно в 23.30 мы медитировали пять-десять минут, представляя нашего админа и устремляющиеся к нему со всех сторон потоки света. (Каюсь, я представляла не только Йорика, но и узкую черную фигуру Бэта по правую его руку.)

И что?

Йорику не становилось лучше. В приступе особенно острой боли он исполнил свое давнее желание, наплевав на все светлые энергии вместе взятые.

Со времени знакомства с Бэтом не проходило ни дня, чтобы я не молилась за его исцеление, не просила отдать львиную часть его боли мне. Но Бэт хладнокровно собрался совершить 'дабл', пусть и не надежный. А когда ему помешала Таисия, не поменял своего намерения — лишь решил уйти в одиночку.

Что я могу еще?

На что я надеюсь?..

Из дневника:

'…Из диалогов с Таисией.

— Сколько можно лежать на диване? Ты не живешь, а спишь — мечтаешь, грезишь, сновидишь. Учти, ты пускаешь на ветер свое нынешнее воплощение!

— Ты же знаешь, как я люблю ветер…

— Хорошо, скажу жестче: пускаешь псу под хвост. Это место ты тоже любишь?!

— Откуда ты знаешь? Может, каждая моя греза рождает новый мир где-нибудь в соседней Галактике?..

— Ну да, один новый мир за другим, и все заселены существами с черными крыльями и вертикальными зрачками.

— Он такой один — на все миры, на всю вселенную. У него не может быть двойников и клонов.

— Ага. Ты тоже единственная. Права твоя Глашка: другой такой нет, не было и не надо…'

В детстве, лет в десять-двенадцать, я зачитывалась Максом Фраем, батареей его веселых оранжево-черных книжиц. Заставляла читать Таисию, так как всем хорошим привыкла делиться с ней. Таис осилила полторы книжицы и заявила, что с нее хватит 'тинейджеровского юмора' и 'фантазии, ни на грамм не приправленной реальными знаниями'. Правда, одно место показалось ей достойным внимания: главный герой обладал замечательным качеством — миры, которые он сновидел, оказывались впоследствии существующими реально. Он бессознательно вызывал к бытию симпатичные городки в горах, пустынные пляжи и многое в том же роде.

Таисия заявила, что многие, если не все творцы обладают тем же даром, только творят не во сне, а, склонившись над бумагой или 'клавой'. Давно замечен феномен материализации сочиненного. Актриса, хорошо сыграв роль смертельно больной, через пару лет умирает, а та, что вышла замуж за иностранца по сценарию, и в жизни находит респектабельного европейца.

Никому не известный заштатный писатель в деталях описывает гибель гигантского корабля, последовавшую четырнадцать лет спустя. Правда, этот случай можно объяснить бессознательным считыванием информации о будущих событиях. Но кто может знать с уверенностью? Считывает ли писатель будущее, а затем описывает в своей книге, или же — творит его сам, владея некими энергиями, недоступными простым смертным?…

Ради любопытства мы принялись вспоминать сказки, которые Таис сочиняла мне в детстве. Многие она подзабыла, но у меня память лучше, и вместе мы их восстановили. И радостный шок испытали тоже вместе.

Сбывалось практически всё, на том или ином уровне, с той или иной степенью символизма. Скажем, в мои шесть лет Таисия сотворила комикс 'О мышке Никишке и кошке Маргошке'. Мышка была сметливой, инициативной и бесстрашной, а кошка — ленивой, вальяжной и глупой, растекающейся просторным животом по дивану, жмурящей круглые недоуменные глаза. Сказка сбылась через пять лет: энергичный и смышленый крыс Ник (названный так не в честь забытого к тому времени героя комикса, а по иным соображениям) всячески гонял, кусал за ляжки и иными способами учил жизни толстого, ленивого и трусоватого кота Меркуцио. (Благо кот, тогда еще котенок, появился в нашем доме вторым, и крыс сумел правильно выстроить иерархию отношений в стае.)