Юлия Игнатова - Хранитель

По телу Рийского прошла слабая судорога, ореол в страхе полыхнул, и Ирте все-таки потерял сознание.

Лаер, изучив выжженные вязи на отечной, почерневшей коже, запел глухим голосом, вторя песнопению демонов, и немного добавил своей магии в расходящиеся волны алтаря, в священном трепете принявшем магию Хранителя. Голоса сладостно застонали, принимая щедрый дар, и перешли на пронзительный отдающийся болевым эхом в голове бас.

Хранитель с омерзением отогнал от себя алчно скучившуюся магию алтаря, кратким явлением своего ореола с охранной вязью. Демоны признали хозяина, и, пережрав его магии подчиняясь немому приказу стали медленно истекать темным дымом из алтаря пронизывая умирающее тело Рийского леденящим дуновением их собственной магии.

Тело Ирте изогнулось дугой, на мгновение полыхнула его родовая магия, стремительно пытаясь оградить хозяина от воздействия ночных тварей, но бессильно скользнула назад в свою запертую темницу тела. Салфитские вязи слабо засветились багровым светом и стали кровоточить.

Лаер зло вздернул верхнюю губу — выходит, что провокация напрасна и родовая магия Рийского не способна сломить оковы. Хранитель, аккуратно сделав надрез на руке Рийского в полупальце от кисти, снял тонкий черный лоскут кожи, нарушив целостность одного из элементов вязи и снова заставив демонов вторгаться в поле Рийского.

На этот раз отклик был сильнее. Но родовая магия снова не смогла проломить барьер. Лаер недовольно поморщившись, перехватил руку Рийского и с силой провел ножом по тыльной стороне кистевого сустава, срезая пласт испещренный ключевыми орнаментами вязи, и слыша сквозь демоническую песнь отчаянный скрежет стали по кости.

И магия Рийского вырвалась из плена. Почти сразу оформилась в величавого орла с человеческий рост и, разметав дымчатые тени от изогнувшегося и висевшего в полутора локтях над алтарем тела хозяина, бережно обвила его серебристо-синими крыльями.

— Подчини их. — По-мийски негромко посоветовал Лаер грозно оглядывающему его орлу, кивая на взвизгивающие в неоформленной ненависти разрозненные души демонов витающих над алтарем. — Подчини и растрать на исцеление.

Демоны отчаянно взвыли от коварства своего господина и пали в плен новому хозяину. У Рийского слабо святясь сапфировым цветом, затягивались мелкие порезы, крупные полыхали синим огнем, выталкивая свернувшуюся кровь и латая поврежденные ткани.

Лаер устало опустился на диван, расположенный подле большого окна с видом на излюбленный Лаером вишневый сад. Хранитель неотрывно взирал, как родовая магия Рийского бесцеремонно захватывая плененные души демонов быстро и со знанием оборачивает в неизвестную энергию, жадно впитывающуюся в тело Ирте.

Зрелище было завораживающим. Мраморный алтарь шел мелкими трещинами и падал на дубовый пол серебристой крошкой. Рийский, объятый своей магией, неслышно шевелил губами. Ореол торжествующе полыхнул нестерпимым голубовато-белым светом. Глаза Ирте распахнулись, явив пронзительно-голубой цвет радужной оболочки с вытянутым зрачком. Почти Хранитель. Из рода Хранителей, с их древней кровью в жилах и сильнейшей магией в теле. Только он не Хранитель. Лаеру захотелось выпить.

Он не особо любил этот дом. Вычурность, безжизненная, неодушевленная роскошь. Для него была более приемлема теплота, уют. От идеализма и классической изысканной красоты он уставал до мелькания точек перед глазами еще в Видэлле, сотворенной первыми Хранителями. И благодаря магии питающей город с восьми точек, город навсегда застыл в нерушимом великолепии. Все резиденции Хранителей были связаны с Видэллой и наследовали ее холодное совершенство, разумеется, кроме тех о которых Хранители не говорили.

Не считая домов Ордена, у Лаера было шесть резиденций по Иксилоне. А официально лишь три: в столице Иксилоны — Квесте, на границе с Везильвией — Элиаре, и границы с Мией — Райкаме. Мирей одно время настаивал на строительстве четвертой, опять же в Квесте, рядом с магическим скитом, обязуясь профинансировать и лично наблюдать за возведением особняка, но Лаер отказался. Потому что недалеко был его собственный дом, там, где он родился и вырос. Он и скит посещал неохотно из-за такого соседства, предпочитая находясь в Видэлле отдавать приказы временно замещающему старшему настоятелю через гонцов или Смотрителя.

Лаер спускаясь в подвал, зашел в винный погреб, и долго скользил взглядом по стеллажам. Наконец выбор пал на дорогое везильвийское, пятилетней выдержки.

Хранитель, откупорив бутыль и сотворив хрустальный бокал, напевая мотив не совсем приличной, зато очень веселой баллады, неспешно направился к темнице.

Смешно, но оба колдуна были закованы в почти такие же цепи что получасом ранее и Рийский. Ювелир вытирал окровавленный нож, умело пометивший болевые точки на дрожащих обнаженных телах. Лаер опустился в широкое кресло в дальнем углу, наполнил бокал почти до краев, и стал медленно цедить восхитительный напиток. Аромат вина перебивал тяжелый запах крови. Колдуны не поднимали глаз.

Ювелир выжидательно замер, облокотившись о стену напротив них и с нехорошей улыбкой глядя на пленников. Лаер спросил только одно:

— Кто?

Они молчали. Лаер не торопился. До вечера было полно времени. Он неотрывно смотрел на красивые завитки крови, медленно разраставшиеся у ног пленников на неровном деревянном полу. Хранитель щелкнул пальцами, рождая рядом с тремя магическими светильничками под каменным сводчатым потолком еще четыре. Здесь было довольно прохладно, и Лаер, нашептав согревающее заклятие, снова припал к бокалу.

Молодой не выдержал первым. Он, постыдно всхлипнув и повиснув на цепях что-то неразборчиво начал лепетать. Его попытался было образумить старший, но серебреный росчерк кинжала пущенного Ювелиром прямо ему в горло, удержал колдуна от такой ошибки. А молодой подстегнутый обжигающей россыпью крови на своем лице, отчаянно взвыл и заверещал уже громче:

— Я не знаю! Я почти ничего не знаю!.. Они пришли в середине осени и пообещали много денег за простые услуги! Они были сплошь в черном!..

— Сколько было их? Как выглядели? — скучающе уточнил подошедший Ювелир, с омерзением двумя пальцами извлекающий свой кинжал из агонизирующего старшего мага.

— Не знаю! — Взвыл мальчишка, в нелепой попытке защититься, притягивая худые руки к груди и откидывая голову безумными глазами глядя в потолок. — Они всегда в капюшонах были! А приказы передавали записками! Убить того человека, этого человека! Я клянусь, что все заказанные были не кем-то из управляющих! Это были обычные люди!

Нет. Это были не обычные люди. Это были информаторы и связные Ордена. Возможно новенькие, из только что завербованных и обученных, на которых еще не прочно опиралась система управления Лаера, и поэтому их отсутствия никто не заметил. Выходит, охота на Орден началась давно, и это был не единовременный масштабный удар. Убирались все пешки, а в тот день с доски сняли все ведущие фигуры. Умно, Ноктур.