Юлия Фирсанова - Похождения богов в урбо-мире

В гостиной же еще долго раздавались разнообразные звуки, свидетельствующие об ожесточенной перепалке между герцогом Лиенским, Риком и Джеем, их тщетно старался перекричать телевизор, меняющий каналы. Наконец, что-то требовательно пробасил Кэлер и щелкнул пультом. Немного поворчав для порядка, жертвы дисциплинарных интриг начали раскладывать постели, и через некоторое время все смолкло. Осторожно оглядываясь, подкралась блаженная тишина.

Но вскоре она вновь в страхе бежала из квартиры, изгнанная богатырским храпом принца Кэлера, вольготно раскинувшегося на полу. Принцы, привыкшие в частых совместных эскападах к такого рода музыкальному сопровождению своих снов, даже не шелохнулись. А вот Элегор нервно дернулся и попытался отползти подальше от источника шума. Однако, ни это, ни накрывание головы подушкой не помогло, всесокрушающая звуковая волна храпа торжествующе разносилась по комнате. Тогда герцог дотянулся и пнул Кэлера под ребра, надеясь, что мужчина перевернется на бок. Спустя десять энергичных тычков бог действительно перевернулся, но не затих. Крики в ухо громкохрапящего принца, чмоканье и мелодичный свист тоже не возымели действия. Поняв, что Кэлера ему не разбудить, а отползти спать в коридор — значит, признать свое поражение, упрямый герцог Лиенский покрутился с полчаса вьюном на постели и все-таки заснул… Ненадолго.

Спустя десяток-другой минут проснулся Джей и решил, что ему срочно нужно посетить ванную комнату. Аккуратно перешагнув через Кэлера, дальше принц двигался, нарочито не выбирая дороги. То, что на матрасе рядом с диваном спит еще и упрямый юнец, бог, разумеется, не учел, а если и учел, то во внимание не принял. Взвыв, когда чья-то пятка врезалась ему под дых, а вторая умостилась на шее, грозя перекрыть кислород, Элегор попытался вырваться из плена.

— А, это ты тут, щенок, под ногами мешаешься, — пробормотал Джей и, сойдя с на редкость костистого тела, двинулся дальше, прежде, чем возмущенный герцог успел выпалить ответ.

Элегор скрипнул зубами и поклялся, что этот ублюдочный вор еще тысячу раз пожалеет о том, что сделал. Утешенный этой мыслью герцог спокойно заснул. Топтаться на костлявой жертве вторично не стал даже вредный принц: во-первых, повторяться — это не стильно, во-вторых, жертва готовая дать отпор, уже не так безобидна и забавна, как безмятежно спящая.

Пробудился герцог Лиенский как обычно ранним утром. На часах у стены, стилизованных под подсолнух, маленькая стрелка едва миновала цифру шесть.

'Пора!' — бодро решил Элегор и вскочил.

Быстро одевшись (при этом юноша изо всех сил старался шаркать, грохать и топать как можно громче, но принцы все равно не повели даже ухом), герцог отправился в ванную. Вдоволь наплескавшись под холодным душем, он зашел на кухню, привычно сунул нос в холодильник и поразится. Тот был до отказа забит всякой тарой с густым белым содержимым. Судя по запаху, кефиром. Размышляя над тем, с каких это пор Лейм стал кефирным маньяком, герцог решил выпить кофе. Отыскал пакетик с зернами в морозилке (какой-то местный эстет сказал однажды Лейму, что их следует хранить именно там), порывшись в шкафу, вытащил кофемолку и самую большую из трех турок. Они с другом называли ее гостевой. Через пятнадцать минут по квартире потянулся вдохновляющий аромат бодрящего напитка.

Делиться с принцами Элегор ничуть не собирался, просто решил, что к тому времени, когда те проспятся по милой Лоулендской традиции, они с Леймом успеют выпить все двенадцать чашек. Ну а если останутся на донышке холодные опивки, так герцог щедро готов отдать их братцам Леди Ведьмы, а не пожелают, пусть жрут кефир.

Умостившись на высоком табурете и неспешно потягивая третью чашку горячего кофе, герцог удивленно косился на часы. Уже было почти восемь, а Лейм, вскакивавший бывало и пораньше друга, все не появлялся.

— Совсем заспался парень. Видать, вчера слишком долго 'спать укладывался' с Элией. Стерва все-таки она, леди Ведьма! Пойти, что ли, разбудить их? — подумал Элегор. К досаде на дрыхнущего друга примешивалось нечто вроде почти детской обиды на принцессу, завладевшую вниманием товарища. Вскинувшись, герцог дерзко решил:

— А вот и пойду и разбужу! То-то им сюрприз будет!

Элегор быстро выхлебал остатки кофе из чашки, стремительно взвился с табурета и понесся по коридору. У спальни друга он слегка притормозил, стукнул один раз для проформы в дверь и, распахнув ее, громко провозгласил:

— Лейм, приятель, уже белый день на дворе, хватит спать!

Бешеный взгляд, который метнул на Элегора юный лорд, вырванный из своих сладких грез дружеским воплем, менее живучую личность мог бы испепелись на месте. Взор, полыхающий алым, смертоносный и беспощадный как острый клинок, смазанный ядом, заставил герцога рефлекторно отшатнуться. Прежде, чем Элегор начал соображать, что, собственно, происходит, взъярилась и разбуженная Элия. Запустив в нахала одной из трех подушек, богиня прошипела:

— Малыш, ты рехнулся? Я же велела не будить меня до десяти утра! Убирайся, пока цел!

К легкому удивлению принцессы, герцог перекинул подушку назад, пробормотал 'Извините!' и вышел, тихо притворив за собой дверь. Сменив гнев на милость, принцесса решила не преследовать нахала (для этого ведь следовало встать) и, немного повозившись в своем гнездышке из одеяла, снова улеглась.

— Тебя тоже разбудил этот неугомонный кретин, милый? — утвердительно спросила принцесса у кузена.

Лейм пробормотал нечто несвязное, что молодая женщина сочла утвердительным ответом, и быстро задремала снова.

Ошалевший Элегор добрел до кухни, автоматически слил в чашку следующую дозу кофе из турки и уставился в пространство, ероша пятерней волосы. На его сумасшедшую голову свалилось сразу слишком много неожиданностей, герцог попытался все хорошенько обдумать. Получалось не очень. В голову лезли какие-то несвязные обрывки мыслей. Он привык действовать, а не размышлять о подобного рода щекотливых материях. Конечно, даже молодой бог начинал постепенно понимать прописную истину: стремление орудовать по первому побуждению зачастую не приводит ни к чему хорошему. Вот, например, сейчас. Что его дернуло вваливаться в спальню к другу?! Герцог ожесточенно помотал головой: он всегда знал, что Элия — редкостная стерва, но чтоб настолько?!! Лейм-то, оказывается, сходит по ней с ума, а она, издеваясь, приглашает его в спальню и укладывает спать на ковре! До какой же извращенной жестокости надо дойти, чтобы так издеваться над любящим мужчиной?

Элегор резко встал и заметался по кухне — в движении думалось лучше. Судя по всему, Лейма уже не спасти — вляпался серьезно. Если он вобьет что-то себе в голову, то это надолго, если не навсегда. Упорство лоулендское! Герцог тяжело вздохнул. Самое удивительное, что Лейма, похоже, устраивает такое положение вещей. Как можно любить женщину, которая изощренно мучает тебя? Терпеть унижения, видеть, как она заигрывает с другими. Элия и сама, наверно, не помнит, сколько у нее было любовников — давно счет потеряла, ведьма!…