Юлия Фирсанова - Освободительная кО/Ампания

— Как и положено нечисти, это в любой сказке написано! — согласилась Элька, потрепав лошадь по гриве, и выпрямилась в седле.

Девушка очень гордилась тем, как быстро она освоила новый для себя способ передвижения. Даже Гал, придира и вредина Гал, считал, что Елена держится на лошади неплохо. Впрочем, начавший ездить в седле и держать в руках оружие едва ли не раньше, чем говорить (этим "талантом" он пренебрегал до сих пор), воин не видел в умении Эльки ничего сверхъестественного, такого, за что ее стоило бы похвалить.

— Старые Пути! — осенило Минтану так резко, что она натянула поводья кобылки. Лошадь обернулась к всаднице с очевидным вопросом в карих глазах: "Куда изволим ехать, если сюда ехать передумали?".

— Что это? — Гал не видел такого названия в атласе, но и Нал смотрел на женщину со смутным удивлением, словно ее слова что-то напоминали ему, но вот что… Воин никак не мог ухватить мысль за хвост.

— Хрялки могли попасть в Луговину, если прошли через Старые Пути — это подземные ходы свернутого в петли пространства. Очень опасные, давно заброшенные, построенные забытыми данами прошлого. Но, может быть, кое-где по этим дорогам еще можно пройти, если ты достаточно безумен, чтобы на такое решиться, или никогда не был жив по-настоящему, как мордодрал, — рассказала Минтана, вцепившись в поводья так, что побелели костяшки пальцев.

— Любопытно, — прокомментировал Лукас, ожидая дальнейших пояснений, и послал коня чуть вперед, чтобы лучше слышать речь волшебницы.

— Ты была там? — догадалась Элька.

— Один раз, еще послушницей второго круга, — неохотно призналась женщина. — Мы с подругой вычитали заклятье, открывающее проход из Твердыни в Старые Пути и стащили из музея печать-ключ от врат. Тот участок Путей был совсем разрушен, далеко мы не ушли, но магические факелы, с которыми мы пришли, быстро потухли, Пилар оступилась и где-то потеряла ключ, без него мы не могли найти арку врат и выбраться назад. Прежде, чем меня нашли, прошло двое суток. Моя подруга оттуда не вернулась, что-то шуршало во тьме, я слышала ее крик… а потом тишина и снова шуршание, шуршание, шуршание… Потом в наказание я семь семидневок полола колючие сорняки на пустыре за Твердыней, но никогда в жизни я так не радовалась этому занятию. Я была готова делать все, что угодно, только делать это на солнце. По ночам меня долго преследовали кошмары, — с посеревшим лицом, намеренно бесстрастным тоном поведала компании свою историю Минтана.

— Судя по всему, эти Пути — мерзкое место, как раз подстать хрялкам, — сделала вывод Елена. — И как ты после всего этого с ума не сошла?!

— Иногда, мне кажется, что сошла, — коротко улыбнулась колдунья.

— Мне тоже, — протянул Нал и усмехнулся, вспоминая что-то свое, они обменялись с напарницей понимающими взглядами.

— Значит, вы полагаете, что поблизости может находиться проход в Старые Пути? — спросил Лукас, склонив голову на бок.

— Да, я знаю, — кивнула Минтана, оправляя юбку, чтобы чем-то занять руки. — В лесу, как раз южнее Луговины. Круг из белых каменных столбов. Нам стоит проверить это место, и если хрялки действительно использовали Старые Пути, сделать все возможное, чтобы запечатать Врата или просто разрушить их!

— Если пойдем к Каменным Истуканам, — вскользь практично заметил Нал, — срежем лесом хороший кусок пути до Кируна, а там и до большого тракта — прямой дороги в Твердыню — недалеко.

— Отлично, показывайте дорогу, — предложил Лукас, и компания свернула с большака на лесную тропу, указанную зорким рыцарем.

Может, потомок древних королей, проклятых грехом азарта, и не стал великим властителем, но зато Алторан приобрел вполне приличного воина и следопыта. Вокруг было довольно мокро, но осенние дожди еще не успели стать затяжными, чтобы превратить все стежки-дорожки в непроходимые топи. Под копытами лошадей влажно чавкала пока зеленая трава и желтые листья, капли орошали незваных гостей, но значительных неудобств не доставляли. Только Элька брезгливо морщилась, снимая нити-паутинки с волос, а потом сдалась и накинула капюшон. Сами по себе ловчие узорчатые сети маленьких трудяг даже восхищали Елену, но ощущение паутины на лице она терпеть не могла. Эта было единственной мелочью, досаждавшей ей в осеннем лесу любого из миров. Даже комары и прочий гнус, с хищным гулом набрасывающийся на всех приятелей, выбиравшихся с девушкой в лес на прогулку или за грибами, обычно не кусал ее на Земле. Может, не считал съедобной? А пока отвлекшие "огонь" на себя друзья, вылившие на одежду и тело не одни флакон "Тайги", отбивались от комаров, Элька наслаждалась природой и набивала корзинку отборными молодыми опятами и поздними подберезовиками.

— Эй!!! — Макс ворвался в зал совещаний, потряхивая бутылкой из-под газировки и мордодрала. — Вы только поглядите!!!

— А что интересного в пустой бутылке? — поглаживая крыса, полюбопытствовал Рэнд и покосился на взволнованного ученого.

— То, что она пустая! — воскликнул Шпильман, столь возбужденный, что густая вечно растрепанная шевелюра стояла дыбом.

— Макс, объясни! — попросила Мирей.

— ….!…..?…..!!!!…. - начал тараторить юноша, но из набора диковинных слов, вываленных им на команду, никто ничего не понял. Бедное заклинание перевода не справилось с ворохом научных терминов, нанизываемых один на другой в бешеной последовательности.

— Максик! — поспешно нажав на перстень для конспирации, жалобно взвыла Элька, чувствуя себя не умнее лошадки под своим седлом и опасаясь, что голова ее сейчас лопнет от горы диковинных слов. — Мы тупые! Мы очень тупые! Объясни на пальцах и как-нибудь покороче!

— Э… Ладно, — почесал лоб Шпильман, недоумевая, что именно показалось друзьям сложным и, вычленив из своего рассказа суть, перевел: — Мордодрал испарился, как только среда из бутылки вступила во взаимодействие с атмосферой дома. Я успел только выяснить, что по существу это создание не материально, а является некой мощной квинтэссенцией мысли.

— Сон разума рождает чудовищ, — перебирая поводья, пробормотала начитанная Элька испанскую поговорку, ставшую темой незабвенного офорта Гойи. — Вот вам и прямое доказательство…

— Что, даже плаща не осталось? — оторопело уточнил Рэнд, он так рассчитывал вечерком позабавиться с крошкой-мордодралом.

— Нет, — терпеливо повторил Макс, рассеянно крутя в руках бутылку. — Плащ не был тканью. Он тоже являлся частью условной "плоти" существа. Вот!

— Спасибо, мосье Шпильман, — от всего сердца поблагодарил Лукас ученого.

— Да за что? — удивился скромняга Макс. — Я толком и не узнал ничего.

— Благодаря вам, мы теперь знаем главное: чудовища действительно являются созданиями некоего разума, обладающего мощнейшим магическим потенциалом, — покачиваясь в седле, покровительственно возразил Лукас, старавшийся как можно чаще подкреплять уверенность в себе у мнительных членов команды, и прибавил задумчиво: — Хорошо бы нам теперь выяснить, действительно ли этот разум принадлежит Повелителю Теней или мы погнались за… хм, тенью.