Александр Абердин - Барабашки против Вельзевула

— За каждый из этих амулетов я заплачу полную его цену хоть деньгами, хоть маной.

— Не выйдет, братишка. — С улыбкой сказал Славка — Мы идём на эту драку вскладчину и уж если кто и будет нам что-либо должен, то одни только демоны. Надо бы выставить ребятам в Капотне свою крышу, как это бывало в добрые старые времена. Пусть платят нам в месяц процента три от своей прибыли, а мы будем патрулировать их территорию и повсюду развесим амулеты предупреждения. Тогда и им будет не накладно и нам спокойнее. Дефицит отличный парень и я, честно говоря, любил заглянуть в его пивбар. У него всегда было весело и очень чисто, хотя за демонами этого обычно не водится, да, и готовили у него на кухне отменно. Жалко будет потерять такое хорошее заведение.

Когда на Лубянке в Управлении по борьбе с незаконной магической деятельностью началось совещание, Селект уже находился в своём Арсенале. Он примчался туда тотчас, как только узнал, что Барабашек пригласили принять участие в операции в Капотне. О том, что у тамошних демонов начались неприятности, он знал уже полторы недели, вот только не думал, что они настолько серьёзные. То, что на Землю был послан с миссией практически никому не известный демон по имени Маштрураил, о котором никто не только никогда не слышал, но даже толком не знал его чина, ещё не было преступлением, но этот негодяй вытолкал в шею простого работягу-демона, вообще не имевшего никакого чина, которого можно было отнести к зудемонам. Вот это уже было большим свинством, но Селект не очень-то вникал в дела демонов потому, что ещё ни один из них не сказал во всеуслышанье, что он просит Владыку магического предела простереть над ним свою руку и дать ему защиту от беззакония.

Сделай Дефуцей это и он бы защищал его права с таким энтузиазмом и страстью, что не поленился бы даже спуститься в ад и там найти его обидчика в самой глубокой яме, но поскольку этого так ни разу и не прозвучало, то был просто вынужден помалкивать и в куда более трагических ситуациях. Трое Верховных жрецов магии только потому и не прикладывали земных правителей фейсом к тейблу, что к ним за защитой не обратился ещё ни один демон или ангел, хотя и те, и другие чуть ли не толпами сваливали из подземного царства и с небес и селились у чёрта на куличках, лишь бы оказаться подальше от своего собственного начальства. В общем у них пока что не было повода к тому, чтобы вручить свои верительные грамоты земным властям и показать свой пудовый кулак властям подземным и небесным, потребовав, чтобы те засунули свои длинные языки куда подальше и не трепали ими, как базарные бабы.

Рано или поздно этот момент должен был настать. Когда они собирались втроём, то уже после первой же бутылки водки начинали во весь рост материть Высших и особенно старого алкоголика и самогонщика деда Максима за то, что тот ни словом не обмолвился о том, что их ждёт впереди. А ведь их первый вопрос так и звучал: — «Ну, и что нам теперь с этой радостью делать?», на что тот высокомерно ответил: — «А что хотите, то и делайте! Можете пожарить из этих яиц яичницу, съесть её, а потом взять и повеситься с тоски, это будет уже ваше личное дело, сопляки.» Поэтому их первый тост был за здоровье драконов, второй за дружбу, а третий начинался такими словами: «Помер дед Максим, ну, и **й с ним! Положили мы его в гроб, да, и мать его *б! Так выпьем же за то, чтобы…» Дальше шли самые различные пожелания, которые обычно заканчивались словами: — «На зло всем Высшим, за нас с вами и **й с ними!»

Совета трём закадычным друзьям всё равно спросить было не у кого, а потому им пришлось действовать, как правило, по наитию и ещё они подолгу обсуждали самые различные варианты и прикидывали, как избежать тех или иных неприятностей. С первого же дня. От Высших за эти пятнадцать лет не поступило ни одной весточки, ни единого звука или писка, но это в общем-то никого из них особенно не напрягало. Они сразу же поняли, что умных книжек им нигде не купить, а потому надеялись только на самих себя, да, ещё тряслись над новорожденными дракончиками, как квочки. Это уже позже до них дошло, что дракон это такое живучее существо, что его не берёт ни грипп, ни скарлатина и у них не бывает поноса даже тогда, когда они, пробравшись тайком на кухню, принимаются есть там всё подряд, да, ещё и в огромных количествах, а поначалу были и бессонные ночи, когда с дракончиком на руках, который был не больше кошки, они выхаживали по комнате десятки километров.

Теперь стало жить вроде бы попроще, но у них у всех, и особенно у Селекта Примаса, дамокловым мечом висела над головой политика. Земля в любой момент могла стать яблоком раздора между небесами и адом. Она была очень лакомым куском как для властителей небес, так и для властителей того места, которое было принято называть адом, хотя и там тоже всё было устроено очень сложно и далеко не все демоны были мерзавцами, хотя как раз именно мерзавцев среди них было довольно много и Маштрураил, относившийся к чину псевдобогов, которые подчинялись непосредственно князю Вельзевулу, уже только поэтому был просто редкостным негодяем. Что уж было тогда говорить о Таркгимахе и Флеврети, этих герцогах ада, а они, судя по всему, действительно могли заявиться на Землю с инспекцией. Вельзевул был очень строгим начальником и сурово спрашивал со своих помощников по каждому пункту своей программы. Тут повелителю мух нужно отдать должное, — он имел суровый нрав.

Сам Вельзевул вряд ли отважится выбраться на поверхность из своего подземного дворца, где он жил просто в сказочной роскоши, но Селект вполне допускал, что князь запросто мог заявить Таркгимаху и Флеврети такие жестки требования, что те не поленятся лично проверить, как идут дела у Маштрураила. То, что Барби собралась отправиться на дело всего с шестью септурмами и пятью вольными паладинами, ему не понравилось с самого начала, но после того, как его двойник вошел в зал совещаний, где яблоку было негде упасть и Селект его глазами увидел в нём три десятка плечистых попиков ростом за два метра, поверх чёрных сутан которых были надеты магические бронежилеты, затея Барби ему понравилась ещё меньше. Тем более, что поповский спецназ был весь вооружен мощными магоматами. Причем это были не какие-то там «Калашниковы» или «Абаканы». Их магическими автоматами можно было громить танковые дивизии Гудериана и Роммеля, а они с таким оружием шли на какую-то чуть ли не миротворческую операцию, как об этом шептались в коридоре бойцы из группы захвата.

Когда же он услышал ушами своего двойника о том, что операцию планировалось провести в Капотне, то ему едва не сделалось дурно. Первым его желанием было немедленно сесть в свой бронированный «Мерседес-Вампир» и помчаться на Лубянку, чтобы объяснить там кое-кому, что такое братская любовь, но он сдержался. Его двойник, одетый в лёгкую пуленепробиваемую магическую куртку с надписью «ФСБ-УБНМД» на спине, вооруженный пистолетом, стреляющим ловчими пулями-сетями, вошел в зал заседаний, нахально пробился к столу и уселся прямо напротив какого-то высокопоставленного, рослого попа в чёрной сутане. На этом месте должен был сидеть полковник Белобородько, но тот где-то подзадержался и когда вошел в зал, то, увидев на своём месте капитана Бакланова, с облегчением вздохнул и не без удовольствия сел за широкими спинами спецназовцев. На это Сергей и рассчитывал.