Дмитрий Стародубцев - Шерас. Летопись Аффондатора. Книга первая. 103-106 годы

Идет война, и в эту грозную годину особенно важно знать, кто истинный сын своего Отечества, а кто готов предать интересы Родины из трусости либо ради наживы.

Славе и положению Вишневых завидовал, может быть втайне, каждый воин. Не было такого десятника или сотника, который не мечтал бы в один прекрасный день с гордостью накинуть на плечи длиннополый вишневый плащ.

Алеклия, не останавливаясь, прочитал добрую половину сообщений, пока не наткнулся на донесение о Сафир Глаззе. В нем сообщалось, что Главный Юзоф Шераса, Мудрейший, как его величали, продолжает метать словесные стрелы в сторону авидронского Инфекта.

Каждый день, и на заседаниях Берктольского союза, и в личных беседах с послами, Сафир Глазз извергает гневные тирады в адрес Авидронии, обвиняя ее в немыслимых преступлениях. Лживые наветы и подлые угрозы Мудрейшего совершенно бесстыдны. Глазз считает, что авидроны не соблюдают соглашение о границах, ведут несправедливые захватнические войны, запугивают интолов небольших стран, вынуждая платить за «военное покровительство», тем самым лишая доходов Берктоль.

Главный Юзоф утверждает, что Алеклия тайно общается с врагом всех народов – Фатахиллой, и вместе они замышляют самое ужасное, что только можно представить. И в довершение всего Авидрония исподтишка напала на честного и дружественного соседа, беззащитную Иргаму. Разрушены многие города, уничтожается население. А ведь Иргама – тоже член Берктольского союза. Выходит, Авидрония уже не признает Берктольский союз?

С первых дней своего правления Алеклия не доверял Главному Юзофу Шераса. Представитель Эйпроса – союза нескольких десятков независимых городов, он быстро добился главенства в совете и всё свое яркое красноречие употребил для того, чтобы ослабить влияние стран, представители которых не одобрили его кандидатуру. Обрушился он и на Авидронию и в самом деле добился всего, чего хотел.

Инфект Авидронии понимал, что именно он виноват в ослаблении позиций своей страны. Именно из-за него титанический труд правителей-предшественников пропал даром. Было время, когда с Сафир Глаззом можно было справиться. Теперь поздно! Ну ничего, думал Алеклия, нервно сплетая пальцы, настанет момент, когда лживого клятвопреступника призовут к ответу. По крайней мере, он, Великий Инфект Авидронии, сделает все, чтобы увидеть подлеца голым и остриженным, обмазанным смолой, на казнильном месте на площади Радэя или во дворце Наказаний. О Шерас, будь свидетелем! Но это еще впереди.

А пока каждое свое выступление вот уже на протяжении нескольких лет Сафир Глазз, Мудрейший, заканчивал одними и теми же словами: Авидрония должна быть наказана!

Далее Вишневые сообщали, что заметно оживились лимские пираты. Их корабли вновь вышли из вод Моря Радости на просторы Темного океана. Многие суда подверглись нападению, не избежали ужасной участи и несколько авидронских торговых караванов, направляющихся в Оталарисы. Военные корабли, которые их охраняли, были атакованы и захвачены. Матросов, уцелевших в неравной схватке, продали в рабство. Важнейшие морские пути, проходящие по проливу Артанела мимо острова флатонов Нозинги и вдоль побережья континента, стали теперь не безопасны.

Алеклия поднялся и подошел к карте континента, выложенной на полу в виде мозаичного панно из разноцветной каменной крошки. Костяной указкой он провел воображаемую линию морского торгового пути из Грономфы в Оталарисы и, в конце концов, вышел к полуострову Лимы – ужасной разбойничьей стране, где правили вожди пиратского союза, которые вот уже двести лет держали в страхе всех морских путешественников и все поселения материкового побережья. О боги, сколько погублено жизней!

Однажды, объединив под знаменами Берктоля флоты нескольких союзных государств, континентальным странам удалось обезглавить Лиму, разбив ее в ожесточенном морском сражении. Но пиратские вожди ухитрились откупиться, предложив жадным берктольским правителям баснословные дары. И вот результат – лимские пираты нарушили соглашение, выйдя из вод Моря Радости, где им дозволено было плавать. Каждый день приносил новые сообщения о грабежах и насилии, о зверствах, набегах, массовых убийствах. Авидрония несет большие убытки. Негоцианты, которые имеют собственные корабли, даже целые торговые флотилии, забросали Инфекта жалобами.

– Остается лишь два вопроса, – задумчиво произнес Алеклия, словно разговаривая сам с собой. – Первый: откуда лимские пираты взяли столько кораблей? Или, скажем иначе, на какие деньги построено столько кораблей? И второй вопрос. Почему не подвергаются нападению корабли флатонов? Страх перед мстительным Фатахиллой? Но всем известно, что лимские пираты ничего не боятся и не гнушаются никакой поживой. Что же тогда? Тайный союз? О, это было б печальной новостью. Что может быть хуже, чем две объединившиеся чудовищные силы, силы коварные, безжалостные? Что ты думаешь по этому поводу? – обратился он к Партифику.

Вечный Хранитель, стоявший до этого момента, словно каменное изваяние, казалось, ожил и быстро заговорил, продолжая, впрочем, выказывать крайнее почтение богоподобному собеседнику. Складывалось впечатление, что он только и думал что о лимских пиратах:

– Эгоу, Божественный, Берктоль совершил жестокую ошибку, когда до конца не уничтожил пиратов и не умертвил всех до одного их вождей. Пока правители торгующих стран беспечно наслаждались миром и спокойствием, Лима втайне накапливала силы.

Известно, что предки лимских пиратов – беглые преступники со всего континента. Воры, убийцы и разбойники, на костях рабов они возвели на побережьях Лимы много хорошо укрепленных городов, где прятались после своих наглых вылазок и грабежей. Рано или поздно их потомки должны были взяться за старое. Чего иного от них ожидать?

Сейчас больше всего от бесчинств пиратов страдают Оталарисы – наши верные друзья, которых мы за скромную плату защищаем силою своего оружия.

– Как ты думаешь, – перебил Алеклия своего подданного, – смогли бы мы, собрав весь наш доблестный флот, разгромить пиратов в славной битве? А заодно выполнить свои обязательства перед Оталарисами? – спросил Инфект.

– Несомненно, Повелитель. – Хранитель помедлил. – Но сейчас наш флот слишком мал, чтобы атаковать Лиму, а врагов так много и они столь опасны, что не о торговле следует заботиться и не о далеких Оталарисах, а о защите собственных городов.

Алеклия не стал продолжать разговор и в задумчивости оперся на костяную указку, которой водил по карте. Она с хрустом подломилась. Инфект с сожалением посмотрел на обломок, бывший мгновение назад изящной вещью работы знаменитого мастера. Он вернулся к столу, чтобы закончить чтение.