Лана Туулли - Алхимик в Пустыне

Преследование хозяина гостиницы заставило постояльцев выйти на Пиковую площадь, поэтому достоверной информации, куда исчез герой, возглавивший поход справедливости, нет. Известно, что он находился где-то на верхних этажах гостиницы, когда вдруг сработало заклинание, мгновенно заморозившее воздух, стены разоренной гостиницы и даже брусчатку Пиковой площади. Сила холода была такова, что кое-где камень мостовой лопнул, а сама "Золотая Пика", и так пострадавшая от применения "ледяных игл", просто взорвалась, на глазах изумленных очевидцев превратившись в груду строительного мусора.

Мы можем лишь надеяться, что безвестный мститель смог спастись. Хозяин бывшей "Золотой Пики" утверждает, что видел, как "клятый коротышка уцепился за кошмарное котообразное животное, наряженное в каску с шипом и защитный доспех, клацающий на каждом шагу, да вместе с ним врезался в стену", но сами понимаете — кто теперь поверит словам содержателя притона?

Наш долг — напомнить жителям Талерина простейший правила путешествия в герцогство Пелаверино. Во-первых, не верьте местным — обманут. Во-вторых, не верьте даже тем, кто говорит, что они не местные — обманут обязательно. В-третьих, далеко не все обманщики живут в Вертано и Бёфери — они охотно посещают нашу страну, Буренавию, Вечную Империю Ци, и там занимаются любимым делом — врут налево-направо. Вообще, миф о хитрости пелаверинцев существует со времен Золотого Герцога, который…

— Ах, если б можно было обойтись без пелаверинских наемников и тамошних осведомителей! — с тихой печалью вздохнул министр Ле Пле, прочитав заметку Бронна. Министр гостил у мэтра Фледеграна, который так резво "взялся за ум", что вообще отказывался покидать башню-лабораторию в Королевском Дворце. И даже пить перестал — так, баловался отваром шиповника, а в винном погребе дверь зачаровал, чтоб не согрешить ненароком. — Что вы думаете, мэтр?

Фледегран пожал плечами, бегло просматривая газетную страницу.

— Липа чистой воды. Я скорее поверю, что тролли стали вегетарианцами, чем в то, что какой-то гном взялся за артефакты, а не за секиру или пушку.

— Вот тут приведена версия, что гном находился в помраченном состоянии рассудка, — подсказал Ле Пле. — Потому и погиб, бедняга… Зря — столько пройдох еще мог бы разоблачить, если б умело взялся за дело!

— Странный гном, — лениво подытожил Фледегран. Он вернулся к тому месту, где журналист приводил описание безвестного героя: грушеобразное телосложение, ярко-рыжие брови, крючкообразный острый нос, лысая голова… — Очень странный, будто и не гном вовсе…

— Но рост — всего три с половиной локтя, — резонно возразил Ле Пле.

— Это может быть человек, — ответил Фледегран. В памяти его шевельнулось какое-то воспоминание, но еще не выбралось из глубин подсознания. — Есть некоторые заболевания, в силу которых дитя вырастает низкорослым уродцем, есть также и…

— Что это? — перебил министр придворного мага.

— Где? — прислушался мэтр Фледегран.

Обнаружив на одном из стеллажей лаборатории источник звука — багряно-красный хрустальный шар, закрепленный на бронзовой подставке, — министр Спокойствия поинтересовался его назначением.

Вместо ответа мэтр Фледегран — трясущийся, перепуганный и мертвенно-бледный, — несколько минут хватал ртом воздух.

— Да что же это, мэтр?!! — Ле Пле схватил мага за грудки и встряхнул его, едва удержавшись от профилактической оплеухи.

В отличие от своего рассеянного коллеги из Чудурского Леса придворный маг совершенно точно знал назначение каждого артефакта своего лаборатории.

— Пр… п-пприменение недозволенных заклинаний… — наконец, хриплым шепотом ответил маг.

Красная хрустальная сфера лопнула, осыпав Ле Пле и мэтра стеклянным мелким крошевом.

— Особо сильных, — уточнил Фледегран.

Ночь с 20-е на 21-е месяца Барса. Львиный Источник

Второй раз Духи Пустыни явились на зов Кадика ибн-Самума в виде величественном и устрашающем. Свистящие, завывающие порывы ветра согнали с окружающих полуразрушенную беседку круч тонны песка, и после того, как отзвучали слова заклинания и кровь жертвенного ягненка впиталась в бурую утоптанную землю, внутри магического октагона выросла гигантская фигура, составленная из хаотичных, беспорядочно перетекающих друг в друга песчаных струй.

Далхаддин в ужасе упал наземь, прикрывая голову руками и страстно мечтая заползти в какое-нибудь убежище. Наемники встретили Духов Пустыни одобрительными аплодисментами: их восхитило мастерство Кадика, и самый вежливый поспешил подойти, поднять перепуганного ученика за шиворот и начал выспрашивать, на какую оплату согласится мэтр маг, чтоб поучаствовать в небольшом предприятии во славу фрателлы Зунорайе.

— Повелеваю вам, — кричал Кадик ибн-Самум, размахивая жутким посохом, с которого сыпались белые искры, — Властью своей магии, мастерства и таланта повелеваю вам, Духи Пустыни, взять плоть и кровь нечестивцев, осмелившихся ступить на земли, принадлежащие вам! Возьмите их дыхание, возьмите их ужас и мольбы, возьмите их жар и желание жить! Возьмите, ибо такова моя воля!..

Наконечник посоха с размаху перечеркнул линии октагона, и Духи Пустыни вырвались на свободу. Антропоморфная песчаная буря с воем и грохотом поднялась до небес, тут же рухнула, рассыпалась неопрятной кучей; снова воссоздалась — уже в виде бешено несущегося табуна, и рванула в сторону, указанную магом — на плоскогорье между Старым и Новым руслами.

— Далхаддин, — требовательно позвал Кадик.

— О учитель! — смог прошептать пораженный до глубины души молодой человек. — О учитель, какой демон заставил вас создать подобный ужас?!

Старый эльджаладец засмеялся, задрожав куцей бороденкой:

— Ты совершенно не разбираешься в демонах, недоучка! Но ничего — я обязательно исправлю сей пробел твоего образования. А теперь мне нужна энергия! Подойди!

Зажмурившись от страха, Далхаддин не осмелился возражать. Он подошел ближе, протянул наставнику руки — и через секунду почувствовал, как собранная за день мана перетекает в тело Кадика.

— Теперь посмотрим, как справляются големы с ллойярдским мокрецом, — довольно, как сытый сфинкс, заурчал маг. — Неси хрустальную сферу.

Впрочем, отзвуки событий, которые происходили в окрестностях Диль-Румайи именно в этот момент времени, Кадик ибн-Самум и Далхаддин-Улитка почувствовали и без дополнительных приборов.

Хрустальная сфера могла лишь сообщить подробности — например, показать, как мэтр Мориарти одним заклинанием превратил четверть своих защитников в прах, и как он закричал от удара бронзового меча. Увидели наблюдатели и как, пропустив второй удар, Мориарти рухнул на песок. Вокруг некроманта толкались, гремя о товарищей, как керамические горшки, четверо големов, скорее мешая, чем помогая друг другу; остальные големы успешно отбивали атаки наседающих энбу. На какую-то секунду мир замер — Мориарти стоял на коленях, плотно зажмурившись, целиком растворившись в ощущении жуткой боли, а искусственные и неживые воины рубились над его головой. Потом чей-то меч на излете зацепил наплечное ожерелье из черепов, сорвал его с волшебника… От рывка, хлестнувшего по шее, Мориарти повалился навзничь, совершенно скрывшись за глиняными телами нападающих, а потом…