Лана Туулли - Алхимик в Пустыне

— Совершенно зря, мэтр, — подтвердила Далия. И собралась демонстрировать свои сапиенсологические таланты дальше, как неожиданно взвыл один из прихваченных из Башни енотов.

Волшебник поспешил успокоить переполошившуюся алхимичку:

— Не волнуйся. Что означает данный конкретный сигнал, я прекрасно помню: кто-то подбирается к нашему дому.

Внезапно затявкала, сверкая резко пожелтевшими глазками, белочка, разбиравшаяся с пылью, скопившейся над окном.

— О, — поднял палец маг. — Нежданный пришелец — маг. Где мой посох? Сейчас я его встречу, сейчас мы поговорим о своем, о мажьем, сейчас он у меня получит, мерзкий подлый шпион…

Решительно настроенный волшебник, постукивая магическим посохом, а следом за ним — переполошившаяся Далия, собравшийся пресекать возможное смертоубийство Фриолар и настроенная не упускать живых свидетелей Напа — выбежали из дома во двор.

Через забор, переживший века исключительно благодаря хлопотам местных жителей, иногда укреплявших его с наружной стороны, медленно, с усилием, переваливался молодой человек, одетый в черную алхимическую мантию. В первый момент Далия подумала — вот, она же предупреждала Напу, что алхимиков в пустыне подстерегает тысяча опасностей; во второй, когда Виг подбросил в воздух светящийся магический шар, сапиенсологиня заметила редко встречающуюся среди коллег прическу (очень короткая стрижка и тонкая, буквально из десяти волосков, косичка на затылке), смуглый цвет лица… Третьим итогом наблюдений был напрашивающийся вывод, что молодой человек сейчас умрет: или рассердившийся Виг прибьет его посохом, или… или… по какой-такой причине нежданный гость тяжело дышит, плюется белой пеной и закатывает глаза?

— Мэтр, что с ним? — испуганно спросила Напа. Фриолар уже подбежал к рухнувшему без сознания «алхимику», пощупал пульс и с коротким воплем откинул прочь обнаружившегося в складках чужой мантии скорпиона.

— Что-что, — буркнул мэтр, не спеша подходить ближе. — Это ж даже без магии понятно: скорпионы его покусали. Сейчас помрет…

— Мэтр, спасите его! — попросила Далия.

— Зачем это?

— Из человеколюбия, — хором ответили Далия и Фриолар. Впрочем, секретарь волшебника, прекрасно осведомленный о том, какого невысокого мнения Виг о человечестве, поспешил уточнить:

— Мэтр, неужели вы хотите разбирательств с местной полицией по поводу чужой смерти? Вдруг подумают, что его ваши скорпионы покусали.

— Вот еще! — фыркнул Виг. — Да пусть сперва докажут! Я, если хотите знать, никогда на таких мелочах не попадаюсь — мои скорпионы кусаются змеиным ядом, а змеи — плюются кислотой, как гидры…

— А потом, — продолжил Фриолар. — Неужели вам неинтересно, кто и чего ради бродил по пустыне близ вашего дома?

— Это-то как раз понятно, — хором ответили Далия и Виг. Переглянулись, и мэтресса продолжила: — Судя по внешности — он местный, а раз маскировался под алхимика — значит, шпионил…

— А значит, пусть мрёт, не жалко, — подытожил Виг.

— Я как раз хотела сказать, — возразила Далия. — Что, раз он шпион — пусть поделится с нами своими наблюдениями. Ведь вы со мной согласны, мэтр Виг? Надо его вылечить, а потом Фри-Фри и я с ним побеседуем, и он сам не заметит, как выболтает нам свои секреты…

Коварный план алхимички старому волшебнику понравился. Он нехотя поднял посох, подошел к пострадавшему поближе и прочитал заклинание, изгоняющее из крови яд скорпионов — сопроводив действие краткой лекцией на тему, что вообще-то он не целитель, просто любой яд в хозяйстве рачительного мага может пригодиться…

— Если он откажется отвечать на ваши вопросы, — проворчал маг, наблюдая, как Фриолар заносит пострадавшего, едва живого «гостя» в дом, — я призову парочку огромных обезьян вам в помощь…

10-й день месяца Барса

Между Ильсияром и Хетмирошем

Травяной отвар был горячим и бодрящим; Далхаддин сделал глоток и зажмурился от удовольствия. Это, знаете ли, большое счастье — пить горьковато-кислую обжигающую жижу, наслаждаясь тем, что еще жив и вполне способен оценить, какая ж мерзость травяные отвары варваров-древопоклонников.

— А теперь скажи ему, чтобы заел зелье мёдом, — велела Далия. — Не знаю, правда, нужно ли, но чем больше целебных веществ он употребит внутрь, тем вероятнее выживет.

Фриолар перевел:

— Нынче отведайте меда, о уважаемый гость! Ибо лишь так возможно наполниться жизненной силой и исцелиться от ран, полученных в пережитом вами ночном бою.

— О, луноликая! — взвыл Далхаддин, употребив предлагаемый продукт по назначению. Во-первых, он обрадовался, что снова может говорить — ибо зелье было настолько кислым, что скулы у несчастного пустынного жителя едва не связались до конца жизни. Во-вторых, темный, тягучий мёд был отменно хорош и совершенно не похож на те слипшиеся крошащиеся кусочки, которые Далхаддин видел на рынке в Ильсияре. А в-третьих, спасительница, взявшая на себя труд выхаживать искусанного скорпионами путешественника, действительно заслуживала всяческих похвал. — О, светлокожая! Если б Луна с неба сошла и увидела стан твой изящный, если б узрела, как темны твои очи и изнежена кожа, то устыдилась бы собственной тени! Тогда не видать бедным людям ночного светила отныне! Скройся, прекрасная, спрячь свое тело в глубоком колодце, ибо иначе весь мир распроститься с Луною!..

Слушая поток слов на языке жителей пустыни, Далия вежливо улыбалась и покачивала головой. Когда излеченный пришелец закончил длинную фразу, алхимичка поулыбалась еще какое-то время, потом коротко, но чувствительно, напомнила сидящему рядом Фриолару, что дама желает понять, о чем идет речь.

— Он советует скрыться тебе в колодце, — мстительно перевел Фриолар. — Дескать, иначе твой бледный вид смущает людей и ночное светило…

— Да? Надо же, — посетовала Далия. — Вот хам! А с виду такой приличный! На себя бы посмотрел — выжжен солнцем до черноты, что твоя головешка…

Далхаддин потянул переводчика за рукав и умолящим выражением лица дал понять, что очень хочет постичь, что ответила на его комплимент луноликая и прекрасная.

— Она говорит, что вас, уважаемый, должно быть, очень любит дневное светило, — «перевел» Фриолар.

Начинающий волшебник засмущался от похвалы и, скромно потупившись, ответил:

— Да, Духи Пустыни благоволят роду моего предка; наслав на меня скорпионов, они подарили возможность лицезреть воплощение истинной женской прелести! О, как я могу отблагодарить несравненную красавицу за ее доброту и заботу? За тот напито… э-э… мёд, который вернул мощь моему бедному телу?

Фриолар не отказал себе в удовольствии подвергнуть слова гостя небольшой редакторской правке — источником которой было то соображение, что если бы не Далия и ее желание потворствовать Напиной копательной мании, мэтр Виг провел бы лето в своей Башне, уютной и безопасной, не заставляя секретаря обезвреживать чудивищ. И, между прочим, гонки только начинаются, и неизвестно, какие еще сюрпризы ожидают алхимика в Пустыне…