Максим Субботин - Пламя разгорается

— Его точно подкупили ублюдки из Феникса! Хочешь нас угробить? Кэр открыл глаза. Как ни странно, зрение почти нормализовалось. Все еще обнимая мешок, он лежал на полу.

— Все живы?

— Надеюсь, коротышка жив… — прошипела шивера, и ее тон не предвещал зарккану ничего хорошего.

— Ну, что там?! — перекрикивая завывание ветра, спросил Кэр. Он сидел на корточках возле тягача и заглядывал под днище, где копошился Гракх, помогая себе небольшим фонариком. Тягач стоял у высокого здания, похожего на смотровую башню или колокольню. Удар пришелся всем бортом. Металл погнулся, поцарапался, но ничего страшного заметно не было. Если бы не костюмы из Феникса, на таком морозе и при таком ветре пришлось бы крайне туго. Снежная круговерть скрадывала пространство, ничего не видно уже в нескольких шагах. Сами костюмы чем-то напоминали водолазные, для глубоководного погружения: из нескольких слоев, громоздкие, с плотно облегающим голову капюшоном. Скорость передвижения в них заметно падала, зато холод и ветер не ощущались.

— Чтоб я сдох, если понимаю что случилось! Бороду не положу, но как бы мы не лишились тормозной жидкости…

— А точнее?

— Да не вижу ничего! Что-то точно течет. Только что?

— Сможешь починить?

— У нас есть альтернатива?

— Как же не вовремя… — Кэр поднялся, постучал в дверь кабины. Стекло опустилось, показалось лицо Абеля. Мужчина поморщился, когда в уютное тепло салона залетел снежный порыв ветра.

— Далеко еще до криоцентра? — спросил эрсати.

— Километра полтора-два. Мы почти доехали. Кэр снова присел.

— Гракх, мы идем к центру. Попробуем добраться пешком. Ты останешься здесь и постараешься устранить неисправность…

— Что?! Один?!

— Один, один. Все равно кто-то должен остаться и постоянно прогревать двигатель. Тебе и карты в руки.

— Кэр, ты не обойдешься без механика.

— Вот именно… Абель, готовьтесь!

— Я не останусь! — Гракх вылез из-под машины. — Вместе сходим, вместе вернемся. Потом все налажу.

— Не обсуждается! Жди нас здесь. Если не вернемся через три дня… попробуй снять браслет и… — эрсати замолчал. Гракх прижал взлохмаченные волосы, пристально посмотрел на Кэра.

— И куда я один? Не пойдет!

— Абель оставит тебе карту… на всякий случай…

— Тогда удачи, умник! Сделай одолжение…

— Какое?

— Хочу еще разок увидеть твою наглую морду…

— Я подумаю, — усмехнулся эрсати.

Они брели в бесконечном, бурлящем месиве из снега и льда. Ветер метался из стороны в сторону, менял направление, норовил опрокинуть. Сначала ноги вязли в сугробах. Несколько раз путники проваливались по пояс. Они заранее связались веревкой, что оказалось весьма кстати. Потом сугробы покрылись плотной коркой наста, затвердели. Идти стало легче, но ненадолго. Чем дальше, тем сильнее становился ветер. Абель шел первым и, за неимением иных ориентиров, постоянно сверялся с компасом. По его прикидкам, им удалось пройти порядка полукилометра, и это почти за два часа. С каждым шагом усталость напоминала о себе, наливая ноги свинцовой тяжестью. Абель обернулся. Трудно приходилось всем, запорошенные фигуры сгибались под тяжестью вещмешков. Одна Йарика шла спокойно и легко. Из молочной круговерти выступили более плотные, но все столь же белые образования. То ли холмы, то ли здания, теперь они представляли собой ощетинившиеся острыми копьями стены — неприступные и ужасающие в своем великолепии. В некоторых местах ледяные копья достигали нескольких метров в длину, ветвились. Их поверхности — отточенные ветром до бритвенной остроты плоскости.

— Куда дальше?! — Кэр догнал Абеля.

— Должен быть проход на мост! Смотрите внимательно.

— А мы точно вышли к нужному месту?!

— Думаю, да. Вот только за годы проход могло затянуть.

— Дельная мысль! А главное — вовремя сказана! Они убили еще полтора часа времени, прежде чем проход все же обнаружился: узкая, еле заметная щель в сплошном ледяном массиве. Здесь ветер терял силу, давая возможность отдохнуть.

— Что с тобой? — Абель тронул Кларка за плечо. Тот присел на корточки, прислонившись к гладкой стене. Закутанное длинным шерстяным шарфом, лицо опущено.

— Башка раскалывается. Гракх урод! Эта авария мне все мозги расплескала. Болеть еще в Фениксе начало, потом выехали — вроде, легче. А теперь затылок пульсирует, словно третий глаз растет.

— Может, сотрясение? Почему молчал? Остался бы в машине.

— И смотреть на эту волосатую рожу?

— Тогда осторожно, смотри. С головой шутки плохи.

— Кость же! Что ей будет? Несмотря на попытку пошутить, в голосе Кларка слышалась боль. Длина прохода составила порядка полутора сотен метров. За последние часы эти метры показались путникам самыми легкими. Но стоило вновь выйти на открытое пространство, как дышать стало невероятно трудно. Температура, и без того низкая, разом упала на десяток градусов. Абель пожалел, что у него нет термометра. Шарфы одеревенели и более почти не удерживали тепло. На ресницах образовалась ледяная корка, снизив видимость до минимума. Криоцентр сверкал огнями. Высоко в небе угадывались ромбовидные очертания. Совсем рядом с проходом в лед врезалась одна из растяжек: толстая, состоящая из множества переплетенных волокон. Абель присмотрелся: на металл не похоже, но уверенности нет. Проверять на ощупь желания не возникло.

— С полкилометра всего! — крикнул Кэр. — Собрались, больше останавливаться нельзя. Сдается мне, в Фениксе переоценили устойчивость костюмов к холоду.

— И как его не разрушили во время войны? — задумчиво проговорил Абель. — Такая громадина! Это сколько же энергии тратится впустую?

— Дураков мало к нему подходить, — подал голос Кларк.

— А как же ракеты?

— А может, в нем и нет ничего? Пустышка для простачков вроде толстозадых в Фениксе. Ну, и нас, до кучи.

— Не хотелось бы пустышку… С чем вернемся в Феникс?

— Нам бы для начала отсюда выбраться. Еще немного, и я сам превращусь в сосульку.

— Кончайте сопли развозить! Я впереди, вы за мной, — Йарика отодвинула Абеля в сторону. Ее голос утратил звонкость, сделался грубым, глухим. Шарфа она так и не надела. В бледно-сером теперь лице ни кровинки.

Шивера хоть и не отличалась массивным телосложением, но в образовавшемся за ее спиной воздушном мешке идти стало легче. Мужчины не поднимали голов, глаза закрыты. Они механически переставляли ноги, повинуясь натяжению веревки — словно щенки на выгуле. Вскоре Кларк, который шел последним, сдался. Его ноги подогнулись, и он кулем свалился на лед. Шивера жестом показала, чтобы Кэр перерезал веревку. Эрсати склонился над неподвижным телом, но медлил. Зажатый в руке нож замер у веревки.