Сергей Радин - Лёхин с Шишиком на плече

— Выходит, пока они у меня, я их еще и кормить должен?

— Алексей Григорьич, уважаемый наш хозяин! — обратился к нему безымянный агент. — Возможно, это случайность, что за последний час в квартире появилось три… скажем, тела. Возможно, больше их не будет. А возможно, они пойдут вереницей. Вы собираетесь действовать или сидеть сиднем дома? Да еще раздумывая, кормить их — не кормить?

— Ну, положим, мой вопрос — это вопрос из целой кучи вопросов. Я, например, хотел бы знать, почему вы, привидения, до сих пор не поговорили с душами этих бедняг. Насколько я понимаю, вон те висюльки рядом с головами — это тоже будущие привидения? Я желаю знать, почему вы у них не спросите, что с ними произошло и кто с ними все это сотворил. Я желаю знать, почему они идут именно ко мне. И вообще я есть хочу!

Домовые съехали с дивана и побежали на кухню.

— Хорошие вопросы, — заметил безымянный агент. — Найти бы к ним хорошие ответы. Хотя… На последний вопрос ответить легко. Пожиратель теней и его сопровождающие впервые встретились с отпором, противостоять которому не смогли. Для них вы, Алексей Григорьич, угроза, а значит, вас надо убрать. А насчет душ, отделенных от тела… Вы сами сказали, что они есть привидения будущие. В тела мы влезть боимся, а души в настоящем состоянии пока недоступны для общения. Они все понимают, что ни сказано. Ответить не могут.

Джучи спрыгнул с коленей Лехина и, нервно подергивая хвостом, отправился к двери. Не успел выйти, как кончик хвоста резко опустился — и кот с шипением подпрыгнул. Потом недовольно, но с облегчением рыкнул на хвост и ушел. Прежде чем он совсем исчез, Лехин все же увидел, как в дверные шторки уезжает на кончике кошачьего хвоста Шишик. Видимо, свой. Домашний. Чужому нахалу Джучи бы не спустил.

— Они явно настроены на вас, — все так же задумчиво сказал безымянный агент. Маленькой сценки он не видел; кажется, его здорово занимало осадное положение в квартире Лехина.

— Значит, пока я не найду человека, которого они сопровождают, зомби так и будут сюда переться?

— Сюда? Вот еще! — проворчал Дормидонт Силыч. — Сказано же, они на вас настроены. Стоит вам только выйти, Алексей Григорьич, они по вашему следу попрутся.

Лехин не поверил своим ушам.

— То есть они будут шататься за мной по всему городу и стараться убить?! На глазах у всех?! И так будет, пока я их логово не найду?!

— Или пока дедушки домовые заклинание яда не распутают, — беспечно сказал Касьянушка.

Последнего Лехин просто не понял. А тут еще борода Елисея меж шторок сунулась.

— Алексей Григорьич, пожалуйте обедать.

— А эти?

— А этих супостатов опосля водичкой сладкой напоим. Жевать-то они не смогут, а глотать — запросто.

При солнечном свете трудно было разглядеть, но Лехин сообразил уже смотреть на Боксера со Вторженцем боковым зрением, так что благодарное кивание-колыхание "висюлек" рассмотрел и со спокойной совестью отправился на кухню.

Уминая роскошнейшие, хоть и вчерашние щи с подогретыми пирожками от бабки Петровны, Лехин продолжал размышлять. Ни до чего не додумался, зато пришел к выводу, что неясности валятся настоящей лавиной.

— Елисей, про какое заклинание яда сказал Касьян?

— Про заговоры слыхал, Алексей Григорьич?

— Слыхал.

— Ежели у человека зуб разболелся, боль унять можно таблеточкой. А можно зуб зашептать. Это знаешь?

— Скорее, слыхал опять-таки.

— Так вот, у любого лекарства есть… как бы это выразиться, — замялся домовой.

— Эквивалент? — подсказал Лехин.

— Вот-вот. Только словесный. Дашь человеку лекарство или произнесешь над ним нужные слова, от них складывается вокруг человека узор. Если с ним осторожно, то узор можно расплести — и действие лекарства аль слов пропадет.

— И что? Вокруг наших гостей есть узор? Ядовитый?

— Есть, Алексей Григорьич. Кто его сделал — ох, какой мастер! Нам с Никодимом до вечера не справиться. Придется кой-кого на помочь звать.

Кого именно — Лехин предпочел не знать. Эта головная боль, слава Богу, уже не его.

— Ладно, вы мне лучше скажите то, что не успели сказать — про хозяина этих зверей. Вроде, вы говорили, что с ним что-то такое плохое. А потом сказали, что его душа застряла между двух миров. Миров каких? Человеческого и вашего?

— Чо эт — человеческого и вашего! — раздраженно сказал Дормидонт Силыч. — А мы-то что же? Хоть и невидимы, все равно от человечества! А тот их мир в телевизорах ваших параллельным называют. Больно похоже, как объяснять зачнут.

— Не-а, — протянул Касьянушка, — в тевелизерах их параллельный мир — это когда еще один Алексей Григорьич живет, да еще один Касьянушка мается. Только и разницы, что параллельный Алексей Григорьич там с женой живет да детей ростит, а Касьянушка тот мается не каретой перееханный, а под телегой давленный. По моему скромному разумению, мир тот, из которого твари взошли к нам, легче назвать потусторонним. Вот меж какими мирами душа человеческая застряла — то — о… исссь…

В тон торжественной речи Касьянушки торжественно и зловеще грянул дверной звонок. Все оцепенели… Через секунду Лехин проглотил камнем застрявший было в горле кусочек пирожка и встал. Решительно выходя из кухни, он, почти не глядя, цапнул гардинку и велел домовым держать наготове бутылку со святой водой.

В прихожей Крепыш уже сидел, прислонившись к стене, а прозрачная сущность пинала его вбок, понуждая перевалиться на колени.

— Не надо, — сказал Лехин. — Я сам его… Вас… Перенесу в комнату.

Ухватившись за руки парнишки, он каким-то одним, не совсем понятным для себя движением поставил его на ноги и потащил, придерживая за пояс. Диван недовольно крякнул, принимая сидельца, но возражений не последовало. Хотя Лехин пару секунд постоял рядом, сердито мысля: "Если еще и этот заговорит!.."

Ну вот. Кажется, все. Он сжал гардинку и быстро открыл, совершенно, абсолютно готовый к новой драке. И даже продумал первый ход. Как же: лучшая защита — нападение!

— Мой ирод не у вас, Алексей Григорьич? — тревожно загундосила зареванная тетя Лиана. — Протрезветь не протрезвел — уже ускакал винище искать! Ведь оглянуться не успела, а его уж и нет! На ногах ведь не стоит, пьянчуга проклятый, а вот туда же… Пока не налакается вусмерть, так и будет везде шататься!..

Способность тети Лианы говорить без остановки, думал иногда Лехин, вполне возможно, и довела Федьку до подобного состояния, когда непрерывный монолог жены мог восприниматься им со снисходительной благожелательностью. В конце концов, живя этажом ниже, Лехин успел привыкнуть к потоку словес, приглушенных стенами (тетя Лиана, напомним, глуховата), и отвлекался на него не более, чем на шум водопровода.

Сейчас ситуацию обрушенного на него водопада приглушало чувство вины — на грани истеричного хохота: первое, что Лехин намеревался сделать, распахивая дверь, — это хорошенько отметелить звонившего.