Мария Николаева - Академия для королевы (части 1 и 2)

– Любопытно, ты хоть кому-нибудь доверяешь? – глядя на меня пронзительными золотисто-карими глазами, как бы невзначай поинтересовался он.

– Себе.

– Как я и думал, твой круг доверия весьма ограничен.

Я невольно поморщилась. И зачем только задавать один и тот же вопрос? Пусть другими словами, но он ведь спрашивает одно и то же. И чего он только ко мне привязался?

– А что? Сам хочешь заполучить в нем место? – язвительно поинтересовалась я и только миг спустя поняла, что действительно угадала.

– Именно. Вот только ты к себе никого не подпускаешь. Стоит подойти чуть ближе и ты сразу же начинаешь бросаться. Не думаю, что такое поведение нормально. Нади, будь проще…

Я раздраженно дернула головой. Как же они меня все достали! О каком доверии может идти речь? Где они все были, когда меня тянули на костер? Да и кому я была бы нужна, если бы не звание "первой-в-роду", да пробудившийся дар горгоны?! Или они считают, что я им обязана только из-за того, что они временно приютили меня в стенах этой своей Школы?! Ну-ну. Я, может, родом и из деревни, но точно не дура! И я не желаю подчиняться их глупым правилам только из-за того, что вроде бы должна быть благодарна.

Не за что мне их благодарить! Мой дом разрушили и сожгли, мою деревню обозвали нечистым местом и обрекли на медленное вымирание, меня саму едва не сожгли инквизиторы… Меня никто не спасал, а значит, я никому не обязана. И единственное мое стремление сейчас – это выжить. Любой ценой.

А Школой пусть занимаются те, кто в нее верят!

И я к этой группе точно не отношусь. Никак.

– Думаю, я сама могу решать, кому и когда верить. Сейчас я искренне считаю, что доверие будет излишним. Да и вам точно должно быть не до этого мелкого вопроса – своих проблем хватает. Или ты считаешь иначе?

Себас лишь безразлично пожал плечами. Кажется, как раз он никаких серьезных проблем и не видит. Ну, что я могу на это сказать? Сам дурак, называется!

Не желая ввязываться в дискуссию, я продолжила свой путь. Останавливать меня не стали. Ну, хоть что-то этот надоедливый тип понимает без необходимых разъяснений!

Ника вновь чувствовала себя беспомощной. И брошенной. Пока Лика была рядом, можно было храбриться хотя бы для виду, но стоило сестре снова покинуть Школу, как пропало всякое желание играть на публику.

Вот ведь вышло же! Больше всего на свете Ника ненавидела носить чужие маски, но стоило оказаться за пределами Фири, как образ сложился сам собой из многочисленных внутренних запретов. Нельзя привлекать внимание, но нельзя и казаться неприметной серостью – затопчут и не заметят. Нельзя высказывать в открытую свое мнение, но и молчать, когда просят совета, – нельзя. Нельзя показывать свою слабость, нельзя кичиться силой, так несвойственной темным. Нельзя врать, ибо слишком много чувствующих в округе, но и от правды лучше бы воздержаться.

Да, слишком много всяких ограничений. Вот невольно и выстроилась из них, как из кирпичиков, новая цельная маска. Не прибавить – не отнять.

Образ вроде бы совершенный. Спокойная уверенность в себе. Возможность показывать как слабые, так и сильные стороны, избегая перекосов и перевесов. Само равновесие.

Вот только оказалось, что без Лики это кажущееся спокойствие рассыпается в пыль. И снова, как в те дни, что Ника провела во дворцы в те недолгие летние месяцы без сестры, вечными спутниками становятся беспомощность и страх. Не она решает – кто-то другой. И никак не предугадать, чем обернется чужое решение: твоей победой или постыдным проигрышем.

Эта беспомощность раздражала. Хотелось сорваться, броситься в нападение, чтобы доказать – не кому-то, себе! – что еще не все кончено и потеряно.

И как только другие ученики справляются с собой? Как они прячут впитанный с молоком матери страх от чужих глаз? Где они находят эту уверенность и целеустремленность?

Ника не знала. Она вообще слишком мало знала об этом мире, чтобы верить в него и ему.

– Не волнуйся, они справятся. Раз за это дело взялся сам Белый, они непременно справятся, – каким-то внутренним чувством поняв, что вызвало беспокойство подруги, убежденно произнесла Алекса.

Ника лишь скептично глянула на одноклассницу. Конечно же, она верит в Спироса – любой вампир поверил бы, но это слепое поклонение силе, пришедшей с изнанки мироздания… впрочем, Алая сама такая же. Вот только трезво ли она оценивает ситуацию? Ведь они уже давно не те призванные сущности, что были когда-то! Многие знание порастерялись, многие способности забылись…

– Аль, а что сильнее Сапфировый Венец? Или ваше Трио? – задумчиво озвучила свои сомнения вторая принцесса Нилама.

Юная вампирка лишь отмахнулась:

– Венец далеко, а мы-то тут, рядом. Стоит только позвать – и мы сорвем печати. Ты же знаешь, нам не привыкать менять ночь и день местами.

– А если я скажу, что Венец находится ближе, чем ты думаешь? – обеспокоенно теребя рукав, нервно поинтересовалась Ника. Признаваться в собственной ошибке еще кому-то не хотелось, но запоздало вспомнились все жуткие древние легенды связанные с главной святыней Нилама… ох, не зря Киран и Лика так всполошились.

– И что? Старая побрякушка с осколком драконьей души? В чужих руках она не сработает. А наследников Первой Богини в нашем мире не осталось – это вам любой скажет. Светлые всегда считали, что носителей крови Вечной Странницы не должно существовать вовсе и сделали все возможное, чтобы исправить эту "оплошность". Так что сейчас она не более, чем красивая побрякушка, да милый символ победы святош над наследниками Первой Богини.

Ника тяжело вздохнула, потому что совсем не разделяла оптимистичных взглядов своей одноклассницы. Да и когда это светлые отказывались от власти? А если та – сама идет в руки? Сапфировый Венец дает власть над созданиями с иных планов бытия только в руках наследников крови, так? А что мешало захватившим этот символ власти Бывших Богов сохранить и осколок крови? В себе – сохранить?..

Далеко не так светел род Нилам, как привык казаться… и Верликая была далеко не первой темной, ставшей заложницей старых королей… да, далеко не первой… и, конечно же, не самой интересной из невест…

После разговора со Спиром я почувствовала себя опустошенной. Далеко не все беседы так выматывают, но в последнее время у меня, что не встреча – битва. Пока только словесная, но так ли далеко до вооруженного столкновения? Конечно, хотелось бы оттянуть этот момент на как можно более поздний срок… но, к сожалению, иногда излишнее промедление может оказаться синонимом поражению. Мне проигрывать не хотелось, но и ввязываться в войну раньше времени тоже не улыбалось.