Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.

Речной Ветер указывал путь. Танис, всегда гордившийся своим умениемориентироваться в лесу, был посрамлен: чувство направления совершеннооставило его в этих ужасных трясинах. Когда дым на время рассеивался, онвидел над собой звезды, и тогда делалось ясно, что они двигались к северу.

Однако минуло не так много времени - и Речной Ветер оступился, поколено уйдя в зыбкую черную хлябь. Танис и Карамон вытащили варвара изводы. Подошедший Тассельхоф потыкал туда и сюда своим длинным хупаком.Древко так и не достало до дна.

- Придется идти вброд, - мрачно сказал Речной Вечер. - Выбора нет.

Отыскав местечко помельче, маленький отряд двинулся через жидкуюгрязь. Сперва она была по щиколотку, потом - но колено. Тропа уходила всеглубже, и в конце концов Танис был вынужден нести Тассельхофа - кендерзнай хихикал, обхватив его шею. Флинт наотрез отказывался от помощи, хотьи подмочил уже конец бороды. Потом вдруг он исчез из виду. Карамон, шедшийследом, выудил гнома из воды и вскинул его на плечо, словно мокрый мешок.Гном помалкивал: он слишком устал и был слишком напуган, чтобы ворчать.Рейстлин с трудом брел, шатаясь и кашляя, отягощенный намокшими одеяниями.Усталость и последствия раны в конце концов свалили его. Стурм подхватилмага и наполовину волоком потащил его дальше.

Когда же после примерно часового барахтанья в ледяной воде путникивыбрались на сушу - надо ли удивляться, что они так и попадали наземь,дрожа и стуча зубами от холода.

Деревья над их головами все громче стонали и скрипели: северный ветерусиливался. Он разорвал туман и унес его прочь. Рейстлин, лежавший наземле, посмотрел вверх, ахнул и встревоженно сел.

- Буря! - Кашель душил его, но маг все-таки продолжал говорить: -Тучи идут с севера... у нас нет времени! Поспешим! Мы должны быть в КзакЦароте прежде, чем сядет луна!

Все посмотрели вверх. С севера, закрывая звезды, надвигалась сплошнаястена тьмы. Танис ощутил ту же необходимость спешить, которую чувствовалмаг. Он устало поднялся: остальные без единого слова встали с земли ивновь пошли в темноту. Речной Ветер опять встал впереди...

И почти сразу черная болотная вода преградила им путь.

- Только не это!.. - простонал Флинт.

- Больше не придется идти вброд. Смотри! - Речной Ветер подошел ксамому краю воды. Там, среди гнили и мусора, лежал длинный обелиск, то лиупавший, то ли сброшенный кем-то и превратившийся в подобие моста черезболото.

- Чур я пойду первым! - вызвался Тас, вскакивая на поваленный камень.- Э, да тут что-то высечено! Какие-то письмена!

- Я должен взглянуть! - поспешно подходя к нему, прошептал Рейстлин.- Ширак!

В хрустальном шарике на конце его посоха вспыхнул яркий огонек.

- Давай побыстрее! - проворчал Стурм. - Каждая тварь на двадцать мильвокруг уже поняла, что мы здесь!

Но Рейстлина торопить было бесполезно. Поднеся огонек к письменам,бежавшим, точно пауки, по каменной поверхности, он пристально вглядывалсяв них. И сперва Танис, а потом и другие тоже взобрались на обелиск,присоединяясь к магу.

Нагнувшись, кендер гладил ладошкой непонятные буквы:

- Что тут написано, Рейстлин? Ты можешь прочесть? По-моему, этокакой-то древний язык!

- Очень древний, - прошептал маг. - Он существовал еще доКатаклизма... И вот что гласит надпись: "Великий город Кзак Царот, чьидивные красоты окружают тебя, о путник, есть нетленное свидетельстводобродетели и благородных деяний его жителей. Ибо Боги вознаграждают нас,благословляя наш дом".

- Какой ужас... - содрогнулась Золотая Луна, глядя на окружавшие ихедва видимые руины.

- Да уж, похоже. Боги как следует их вознаградили. - Губы Рейстлинаскривились в циничной усмешке. Затем Рейстлин шепнул: - Думак. - Ихрустальный шарик погас. Ночь сразу сделалась вдвое темней. - Надо идти, -сказал маг. - Верно, от города остался не один только этот поваленныйпамятник...

Перейдя топь по обелиску, они углубились в густейшие джунгли. В чащесперва не было видно никакого прохода, но после внимательных поисковРечной Ветер все-таки обнаружил тропу, прорубленную сквозь валежник илианы. Он нагнулся осмотреть ее, когда же выпрямился, лицо его быломрачно.

- Дракониды? - спросил Танис.

- Да, - ответил варвар угрюмо. - Следы множества когтистых лап... ивсе ведут на север, прямо к городу.

Танис понизил голос:

- Это тот самый разрушенный город, где тебе был вручен жезл?

- И где смерть парила на черных крыльях, - добавил Речной Ветер.Закрыв глаза, он провел рукой по лицу, потом судорожно вздохнул. - Я... яне знаю. Не могу вспомнить. Но я боюсь. А чего, и сам не знаю...

Танис положил руку ему на плечо:

- У эльфов есть поговорка: "Лишь мертвые не ведают страха".

К его немалому удивлению, Речной Ветер крепко стиснул его руку вответном пожатии.

- Я никогда не был знаком ни с одним эльфом, - сказал он. - Мой народим не доверяет: у нас считают, что эльфам нет дела ни до людей, ни досудеб Кринна вообще. Теперь я думаю, что мой народ ошибается. Я рад, чтовстретил тебя, Танис из Квалиноста. Я считаю тебя своим другом.

Танис достаточно хорошо знал варваров, чтобы понять: эти простыеслова означали, что Речной Ветер готов пожертвовать ради него всем - дажежизнью, если понадобится. Обет дружбы для жителей Равнин был священен.

- А ты - мой друг, Речной Ветер, - сказал Танис. - Вы с Золотой Лунойоба - мои друзья.

Речной Ветер оглянулся на подругу: Золотая Луна стояла рядом с ним,закрыв глаза и тяжело опираясь на посох, прекрасное лицо осунулось отизнеможения и перенесенных испытаний. Глаза Речного Ветра потеплели,смягченные жалостью и состраданием. Но гордость взяла свое: на его лицовернулось обычное суровое выражение.

- Кзак Царот совсем рядом, - сказал он ровным голосом. - А следыдавнишние.

И повел отряд за собой в лес. Тропа скоро вывела их на мостовую.

- Улица! - воскликнул Тассельхоф.

- Окраина Кзак Царота! - с трудом выдохнул Рейстлин.

- Ну наконец-то! - Флинт с отвращением осматривался по сторонам. - Дочего, однако, гадкое место! Если тут и есть какой-нибудь "величайший дар",то, наверное, он неплохо запрятан!

Танис был вполне с ним согласен. Более неуютное место в самом делебыло трудно представить. Широкая улица вскоре вывела их на мощенуюплощадь. С восточной стороны стояли четыре колонны: здание, которое оникогда-то поддерживали, лежало в руинах. Посередине площади кольцом стоялакаменная стена фута в четыре высотой. Подойдя и осмотрев ее, Карамонобъявил, что это был колодец.

- И притом глубоченный, - сказал он, наклонился и заглянул вниз. - Ауж разит оттуда...

Зато к северу от колодца стояло, кажется, единственное здание,пережившее Катаклизм. Замечательные мастера искусно изваяли его избелоснежного камня; стройные колонны возвышались по сторонам. Высокиедвойные двери сверкали золотом при свете луны.