Андрей Платонов - Пришлый. Загадка Нурдовского тракта

Два лестничных пролета — и я уже на колокольне. Колокольня из себя представляла открытую площадку с крышей, держащейся на четырех колоннах с перекрепленными к ним факелами. Под сводами перекрытия находился колокол, веревка от его язычка свисала до самого пола. Положил де Торка на пол, я сорвал с него рубаху, оставив с голым торсом. Он что-то пьяно мычал, выгибался, пытался об пол стянуть повязку с глаз. Я сел на него верхом и его же ножом начал выводить на груди: «ублюдок». Мычание перешло в завывание, человек начал дергаться с удвоенной силой, но вырваться ему было не суждено. Работу свою я закончил быстро, благо в зарийском языке в этом слове всего четыре буквы. Получилось даже почти ровно. Если б этот гад не дергался, так и вовсе было бы идеально. Кто-то назовет подобную выходку детской. Может и так, но от этого результат не станет менее значительным. После исполнения моего плана Армидону путь в Столицу будет заказан. Я наложил на него клеймо, хуже рабского.

«Ублюдок» — это самое страшное оскорбление для дворянина Зарийской империи. Тут каждый кичится своим родом. А когда знатному господину намекают, что он сын какого-то из слуг — бастард, то это страшное оскорбление для аристократа, и дуэли не избежать. А если назвать ублюдком, тут и вовсе не миновать семейной вендетты. Если на земле так называли детей людей с разным цветом кожи, или просто низкорожденного, то в мире Вирры под ублюдками обычно подразумевали детей человека и песьиглавца.

Закончив, я долбанул рукояткой ножа Армидона в лоб, чтоб не дергался, срезал все путы и сложил в мешок. Преодолев брезгливость, стащил с де Торка портки, оставив полностью голым. Потом раздел девушку (это было делать куда более приятно) и посадил на него сверху. Брюнетка уже давно пришла в себя, но ударная доза алкоголя, влитая в нее залпом, давала о себе знать — фаворитка де Торка едва ли могла двигаться самостоятельно. Я обмотал одну руку девушки веревкой колокола, во вторую вложил окровавленный клинок. В руку де Торка я засунул бутылку с остатками вина. Сделал шаг назад, окинул взглядом картину целиком. Вроде бы ничего так получилось. Конечно, если кто будет серьезно разбираться, то поймет, что это сцена нелепая. Но тут главное — слухи. А они разойдутся по городу быстрее свиного гриппа. И через день уже на каждом углу будут говорить, как де Торк сношался с кем-то на набатной башне, при этом напившись до такой степени, что его любовница вырезала «ублюдок» на его груди. И это если еще никто ничего не преувеличит. И главное, уже никого не будет интересовать, что тут произошло на самом деле. Взяв за веревку, я начал бить в набат. После пятого удара, когда колокол достаточно раскачался, я выкинул из огромного окна снятые с Армидона и девушки вещи, а затем выпрыгнул и сам. В этот же момент факелы на колоннах вспыхнули, освятив площадку. Эти факелы изготавливались магами, специально для подобных ночных тревог. Люди должны видеть, кто потревожил их сон. Проскользнув к ближайшему дому я спрятался среди кустов и огляделся. Начинался рассвет. На небольшой площади начали появляться люди. Колокол уже затих, но люди все равно спешили к набатной баше, на площадке которой в свете факелов отлично просматривались два обнаженных тела.

Возле набатной башни собралось около десятка человек, все задрали голову, с недоумением уставившись на площадку с колоколом. Они мигом позабыли про все свои дела, даже про самые неотложные. Людей терзало любопытство и шок от невероятной ситуации.

— А кто это там с девахой забавляется? — спросил мужичок крестьянского вида. Что делает подобный тип в центре города оставалось загадкой.

— Если я не ошибаюсь, то это Армидон ла Орнос де Торк, сынок одного богатея, — вполголоса проговорила неизвестная личность в плотном плаще. Лицо человека скрывал низко надвинутый капюшон.

— И как ты только разглядел отсюда? — восхитился все тот же мужик. — А может это и не он? — все еще сомневаясь произнес деревенщина.

— Так, что тебе мешает самому убедится? — пожал плечами мужчина в плаще.

— А, и правда! — почесал затылок бородач. — Народ, айда глянем, что там за птицы гнездо свили! — уже во весь голос крикнул он и уверенным шагом направился ко входу в башню. Его примеру последовали несколько самых любопытных. И никто не обратил внимания на странного человека в плаще удаляющегося от места происшествия.

Зеваки взобрались на набатную площадку, где уже, остолбенело застыв, стоял смотритель башни.

— Вроде и правда на де Торка похож, — шепнул кто-то из толпы.

— А что с ним за девка? — поинтересовался еще кто-то.

— Да, демоны его знают, но ничего себе так краля. Все при ней, — заржал бородач. — Я бы тоже с ней покувыркался.

— Гляньте-ка! А чего у него на груди? Кровь что ли? — заинтересованно произнес один из зевак. — Да и нож у девки. Живы там они хоть? Может, зарезала дамочка своего ухажера.

— Сейчас посмотрим, я лекарь, — растолкав собравшейся на площадке народ, к двум телам подошел невысокий, хорошо одетый горожанин.

— Оба живы, только пьяны, — осмотрев людей, произнес человек.

— Уважаемый, а почему у любовника грудь в крови? — поинтересовался бородач.

— Да вы ослепли что ли все, — пробасил худощавый и длинный словно жердь мужик. — Она же ему на груди «ублюдок» вырезала. Я и от двери это вижу.

— А ведь, точно! — зашептался народ.

— Вот это я понимаю — страсть! — заржал деревенщина.

— А ну, разойдись! — раздались крики. Сквозь толпу проталкивались трое стражников. — Разойдись, кому говорят!

— Представление окончено. Смотритель пусть остается, остальным выйти из помещения! — наконец прорвавшись, проговорил сержант стражи.

Для убедительности его помощники положили руки на эфесы мечей. Люди с ленцой начали расходиться.

— Живей давайте! — поторапливал народ сержант.

Внизу стояло еще трое стражей, отгоняющих новых любопытных от входа в башню.

— Что тут произошло?! — обратился сержант к смотрителю, когда последний из зевак скрылся за дверью.

— Не могу знать! — пожал плечами мужик. — В дверь постучали, я пошел открывать. Дальше не помню, — смотритель с нежностью погладил огромную шишку на лбу.

— А этих знаешь? — стражник мотнул в сторону обнаженной парочки.

— В первый раз вижу. Хотя парень вроде бы как Армидон ла Орнос де Торк. Так люди сказали.

— Де Торк, — присвистнул сержант. — Не самый последний человек в городе. — Ладно, свободен, — махнул рукой стражник.

— Что будем делать, командир? — спросил один из солдат, когда смотритель башни удалился. — В отделение стражи их? — кивнул он головой в сторону нарушителей.

— Д-а-а-а, Иронг, не быть тебе сержантом, — с сочувствием посмотрев на своего подчиненного, произнес старший. — Ты бы еще их сразу повесить предложил. Снимайте плащи и прикройте их, наконец. Де Торка отведем его отцу. Думаю, такая предусмотрительность нам зачтется. Возможно даже звонкой монетой.