Екатерина Соловьева - Ведьма 2

Пританцовывая, я вышла из храма, схватила за руки ожидающую меня Раду и закружилась с ней от избытка чувств. Она потащила меня на поляну перед храмом, увлекая в какой-то немыслимый древний танец. В общем, когда мы свалились в траву и с трудом отдышались, я вспомнила о времени и спросила Раду, не пора ли нам возвращаться. Ее взгляд на секунду остановился, потом она удовлетворенно улыбнулась и встала.

— Конечно, тебе пора отдыхать.

Она повела меня прямо к дому, минуя празднество. Сама заботливо расчесала, разоблачила, омыла розовой водой и проводила в спальню.

— Сейчас пришлю Влада. Странно, где это он задерживается?

И вот тут меня посетила смутная тревога. Что-то в ее голосе мне показалось фальшивым. Я внимательно стрельнула в нее взглядом. Рада торопливо исчезла за дверями, я только отметила, что ее защита была слишком уж серьезной для нахождения в таком безопасном месте, как Академия магии. Я очень устала после инициации, мысли путались, хотелось немедленно погрузиться в сон. И все же я ждала, когда появится мой любимый мужчина, а его все не было и не было. Разозлившись, я включила свою мысленную связь с ним и была поражена, поняв, насколько далеко от меня он находится. Еще не до конца понимая, что происходит, я ринулась одеваться и понеслась в дом, где проходил праздник. У моего коттеджа, прямо на траве сидели Яромир и Белозар. Когда они попытались меня перехватить, изображая приступ буйной пьяной радости, я поняла, что случилось что-то ужасное для меня. Я вскинула руку к небу, растопырила пальцы и прошептала формулу призыва. Очень быстро перед домом стали появляться друзья и другие перепуганные маги, услышавшие мой отчаянный крик. Найдя глазами Раду, стоявшую за спинами группы магов, я решительно зашагала к ней. И ткнула пальцем ей в лицо.

— Где он?

Хороша же я магичка, если не почувствовала подвоха в словах любимого мужчины. Рада подняла на меня умоляющий взгляд:

— Ты только не волнуйся, он уехал….

Я не стала слушать дальше, в гневе развернулась, сорвала с шеи лунницу и, закинув ее в кусты, прошествовала к дому.

Вот так! Мужчина, которого я любила, которому безгранично доверяла, с которым мысленно советовалась, принимая решения и совершая поступки, просто бросил меня, уехав в очередной раз, сбежал, ничего не объясняя.

Я сидела перед окошком, глядя в темный ночной сад, обхватив голову руками и медленно раскачиваясь взад-вперед. Он уехал, уехал… Он бросил меня. Меня опять предали. Меня невозможно любить по-настоящему. Я вся такая замечательная — умная, красивая, сексуальная, талантливая, добрая, интересная. И все равно я никому не нужна. Мирослав никогда не любил меня. Я была разменной монетой в его игре. Он гулял от меня направо и налево, питаясь моей магической энергией. Мои многочисленные мужчины бегали за мной, вожделели меня, но все они находились под любовным приворотом. На самом деле, никому из них я так же была не нужна. И, наконец, Влад. Мужчина, который где-то там, в рукоделии богини Доли, был предназначен мне в мужья. Когда я начинала о нем думать, логическое мышление отключалось. В бой вступали эмоции. Вот и сейчас нежность, страсть, томление, желание сражались с яростью, гневом и обидой. Он уехал, уехал. Он ничего мне не сказал, ничего не объяснил. Ведь он только несколько дней назад обещал любить меня всю свою жизнь. Ну что, что изменилось за это время? Или все его слова были обычной ложью? Я не находила ответа. Все это не укладывалось в логические цепочки. И ведь совершенно ясно, что Рада помогала ему сбежать от меня. А также Яромир и Белозар. Самые-самые близкие. Может быть, надо пойти поговорить с ними и послушать их объяснения. Но вдруг я снова представила запрокинутое к солнцу лицо Влада, его улыбку, белоснежные зубы, ямочки на щеках. Мне стало так плохо, что я в гневе вскочила и забегала по комнатам. Открывала шкафы, хватала вещи и сваливала их в раззявленный чемодан. Я уеду, уеду утром. Я возьму мальчиков и уеду. В самое лучшее, самое безопасное место на свете. Я уеду к маме.

Верховная Жрица рвала и метала. Она просто летала по коттеджу, рассыпая вокруг себя острые кристаллические звездочки буро-зеленого цвета, осколки своей ненависти и отчаяния.

— Ты должна, должна спасти отца своего ребенка.

— Я вернусь через неделю.

— Нет, — почти завизжала она. — А вдруг через неделю будет поздно?

— Мы с Руславом выходили на мысленную связь с ним. Я просканировала его состояние. Через неделю поздно не будет.

— Ты должна, должна, — тряслась Жрица.

— Я должна быть в форме, прежде всего, — зашипела я, наклонившись к ее лицу. — Мне нужны силы и душевное равновесие. Кто из вас, маги, может дать мне это? Никто! Поэтому я еду к обычной человеческой женщине, к своей матери. Я приеду и спасу вашего сына. И вашего второго внука я тоже спасу. Хотя я должна испытывать ненависть к этой семейке, вы не находите? — я почти орала. — Я ведьма, я знаю, что должна помогать. Я всем помогу, но кто? Кто поможет мне? Проваливайте из моего дома, Жрица. Я больше не желаю вас видеть!

Последние слова я просто выплюнула ей в лицо. Она изумленно отшатнулась от меня, уклоняясь от черной дымки моей ярости, дохнувшей в ее сторону. Минуту разглядывая меня, она подхватила подол своей, как всегда, экстравагантной одежды и исчезла за дверью. Я облегченно вздохнула, поглядывая на часы. Скоро нам пора выезжать.

Я собиралась всю ночь, укладывала вещи, колдовала, звонила в аэропорт, заказывала билеты. А также выдерживала натиск желающих объясниться со мной друзей. Я пресекла все усилия Рады что-либо рассказать мне. Я не желала никого слушать, я просто упивалась своей болью. Ничего-ничего, отрицательные эмоции тоже могут являться двигателем прогресса. Рада попробовала проникнуть в мое сознание, но я выставила такой мощный пульсирующий щит, что прекрасного Мастера Леопардов так щелкнуло при попытке вложить мысли в мою голову, так отшвырнуло от меня на несколько метров, что целителям пришлось оказывать ей первую помощь. Только Ратмира я допустила к себе, посвятила его в свои планы и договорилась о встрече с ним ровно через неделю в городе Верхоянске.

Отец встречал нас в аэропорту Финдел в столице Люксембурга. Руслав весело запрыгнул к нему на шею, визжа от восторга. С Володей мои родители еще знакомы не были, но знали, что я собираюсь усыновить мальчика, и заочно относились к нему с любовью и нежностью. К тому же, они знали его историю — гибель отца и равнодушие матери, очень его жалели и жаждали окружить его семейным теплом и заботой.